— Мне тоже сны сняться не часто, — пожаловалась рысь, а потом вдруг протянула руку и погладила меня по волосам. — Может, это мой меч принес вам дурные сны? Тогда мне следует немедленно его забрать…
— А жаль, — улыбнулся ей я, плавясь от прикосновений прохладных рук к больной голове. — Мне нравилось его разглядывать перед сном. Такой красивый… и старый. Я смотрел на все эти царапины и зарубки и думал о том, откуда они взялись. Столько историй придумал, и…
— Сон… в благодарность… могу ли я что-нибудь сделать для вас? — прервала меня девушка.
— Мне было вовсе не трудно, — запротестовал я, правда, без особого энтузиазма. Вспомнились слова Ласлы о том, что нельзя мне делать что-либо безвозмездно. — Впрочем… если тебе так будет проще, то ты можешь еще побыть со мной.
— Хорошо. Я буду здесь до тех пор, пока вы сами не скажете мне идти. И если вы все еще боитесь кошмаров — вот вам моя рука.
Она протянула мне свою узкую ладошку и я с улыбкой ее принял. А потом сказал, прикрыв действительное сожаление шуткой.
— Плохо быть мной. Вокруг столько красивых девушек, но ни одна не видит во мне парня. Даже ты, и то относишься ко мне как… ну я не знаю. Как коту. Или как к любимому, больному младшему братику.
— Вовсе нет, — смутилась Камилла. — Вы очень красивы… просто вы такой хрупкий. К тому же вы принц, и… какому принцу понадобится простая девчонка? Нет, вы женитесь на принцессе. На настоящей — нежной, доброй, воспитанной.
— Надо будет предложить Ласле изжить эту традицию. Она такая глупая и устаревшая. Я бы хотел жениться на девушке, которую действительно буду любить, а не на незнакомке ради заключения какого-нибудь соглашения.
— О, ну тогда, может вам нравятся рыжие? — весело улыбнулась рысь.
— Не поверишь, но это мой любимый цвет волос, — подыграл ей я. — Жаль, у тебя нет веснушек.
— Веснушки? — удивилась девушка. — Что это?
— Ну, такие пятнышки на лице, — растерялся я.
— А, зернышки? — подсказала она мне. — Как же много вы забыли…
— Ну, зато я помню что мне нравятся рыжие, — фыркнул весело я. — И что с девушкой делать надо я тоже помню. Жаль, не с кем. Вон, сегодня даже из гарема выпроводили. Эх… плохо быть мной.
— Я бы так ужасно с вами точно не поступила! Это же надо… наверняка облапила вас везде, глупые кошки! Я пусть и дальняя им родственница по маске, но зато не такая подлая!
— Все вы так говорите, — пожурил ее я. — А как что — так сразу в кусты. Вот как возьму сейчас, как поцелую… и что ты тогда делать будешь?
Рысь смутилась и торопливо пробормотала, отдернув руку от моих волос:
— Это было бы слишком хорошо для правды…
— Да ну, что за глупость? — удивился я.
— Любая девушка мечтает о принце… — потупилась она. — И я… даже просто вашего поцелуя не достойна, и…
От этих слов меня будто током прошибло. Я ведь даже не думал об этом! К тому же Камилла была такой милой, так смущалась, так старалась меня поддержать. И мне захотелось отблагодарить ее. Хоть как-нибудь. Потому я потянул ее за руку, которую все это время сжимал. Притянул к себе близко-близко за шею, уперся лбом в ее лоб.
— Спасибо… — пробормотал. — Что будто бы и не замечаешь, что я — калека…
И поцеловал. Как же давно я не целовался с девушкой. Как же давно я не обнимался. Как же давно я не был ни с кем так близко…
Я думал… надеялся… что она испугается и сбежит. Я ощущал жгучий стыд за то, что воспользовался ее глупой мечтой о принце. Но Камилле, кажется, было действительно хорошо. Поцелуй растянулся настолько, что смог заставить меня забыть о своих комплексах. Но, что самое странное, он подхватил и меня и понес дальше, дальше и дальше. Расслабил, затуманил голову, заставил поддаться своим желаниям, копившимся целый год. И…
Спустя полчаса Камилла засобиралась уходить. Я был не против. Голова уже чуть прояснилась после секса и я прекрасно понимал, что лучше ей не оставаться у меня на ночь. Потому я не спешил останавливать ее — только окликнул, когда она уже взялась за дверную ручку:
— Меч… меч забыла.
— Ох, тьма… точно, — пробормотала она и, буквально выдернув свое оружие из-под моего матраса, торопливо сбежала из моей комнаты, одарив меня на прощание счастливой улыбкой.
23. История Вадгарда и виски
— Ну, и чего пришел?
Лука подняла на меня усталый взгляд. Ее кабинет почему-то представлялся мне совершенно иначе. Я ожидал увидеть роскошный, мощный стол, картины в рамах, паркетный пол… но попал почти что в каморку, все стены которой занимали посеревшие от времени стеллажи, полные книг, подшивок газет и папок с документами. Ни единого украшения, даже коврика на полу не было. Помещение выглядел скорее как архив, чем как кабинет главы шпионов.
— Лука, почему мне нельзя сходить к Ласле? — решил сразу пойти в лобовую атаку я.
С этого началось утро. Со жгучего стыда за содеянное. Я не мог поверить, что поддался искушению и переспал с малознакомой девушкой. К тому же я чувствовал себя предателем перед Ласлой. Я ведь обещал ей хорошо себя вести, к тому же Элла сона Тонильф сулила мне адские муки, если я только пальцем трону своего рыцаря. Мало этого… я не испытывал к Камилле никаких чувств, а к королеве — испытывал. И это разрывало меня на части.
Потому я и решил съездить к Ласле. Съездить и покаяться. Провести упредительный выстрел — рассказать ей о своем проступке раньше, чем о нем ей расскажет кто-нибудь другой — в виде грязной сплетни. Но когда я попросил Альти отвезти меня к королеве или хотя бы сказать, где находится ее комната, она неожиданно заупрямилась. Сказала, что ее величество очень занята последние дни и никого к себе не пускает. То же самое ответила мне на мой вопрос и стражница, пойманная в коридоре. То же самое сказала мне и служанка, которую я выловил в коридоре. Никто не хотел везти меня к Ласле. А потом вспомнился еще и яд, который она должна была выпить. Напугавшись до чертиков, я решил, что чем доставать слуг, лучше отправиться к кому-нибудь из совета маскарада… и поехал к Луке.
Лисица подняла голову от бумаг. Подняла, дернула носом и сказала спокойно.
— Я понимаю, зачем ты ее ищешь. Мне уже донесли про твою интрижку с этой рыжей рыцаршей. Не волнуйся, я тебя прикрою…
— Дело уже даже не в этом, — обеспокоенно оборвал ее я. — Что с Ласлой? Она в порядке?
— Ласла очень занята… — нахмурилась Лука.
— Она жива? Яд не убил ее?
— Послушай, — лисица грозно нахмурилась, раздувая нервно ноздри. — Если бы она была мертва — об этом бы уже все знали. Она просто… просто…
Лука поморщилась, потерла лоб так, будто у нее голова болела:
— Свет птица, дай мне сил, — пробормотала она. — Последние дни такие тяжелые. Сначала Ласла слегла от этого треклятого яда, тьма его поглоти, потом ты чуть не вывалился из окна, теперь вот еще и Элли пропала… Не нагнетай. Твои мелкие проблемы — это такая капля в море….
— Постой, постой, — ошарашенно остановил ее я. — Как Элла пропала?
Новость о том, что Ласла болеет от яда одновременно и успокоила, и напугала. Успокоила — потому что я точно теперь знал, что она жива и может вполне еще выкарабкаться, в профессионализме местных целителей я не сомневался. Напугала… напугала потому, что она болела целых три дня, а я ничего об этом не знал. Куда тревожнее была новость о исчезновение ее главной защитницы — соны Тонильф.
— А вот так, — развела беспомощно руками лисица. — Мы уже два дня его ищем. Придурок гребанный… если бы я не знала, что он любит королеву до беспамятства, по решила бы, что он сбежал и…
— Погоди, ты о ком? — снова прервал ее я. — Так ты не об Элле Тонильф, а о каком-то парне говоришь?
Лука удивленно на меня уставилась, а потом тяжело вздохнула, закатив глаза.
— Ну вот… — сказала она. — Все, пора подавать в отставку. Хотя какая разница… Элле все равно за ее дезертирство в трудную минуту ничего хорошего не светит. Ладно уж… иди сюда. Выпьем что ли… а то я так от этой нервотрепки окончательно свихнусь.
С этими словами Лука похлопала по столу напротив себя и извлекла на свет бутылку темно-коричневого стекла. Извлекла, покрутила… а потом, как какая-нибудь бандитка, зубами вытащила торчащую из горлышка пробку. После этого лиса шумно, будто хотела поставить донышком штамп на листе бумаги, поставила ее на середину стола. Я подъехал поближе, недоумевая от ее неожиданного поведения. Хотя… Ласла там что-то говорила о том, что Лука любит выпить и поболтать. Так почему бы не воспользоваться шансом порасспрашивать ее? Вопросов накопилось изрядно. К тому же я хотел узнать — раз уж меня к ней не пустят — в каком состоянии королева.
— Короче говоря, — хмыкнула Лука, сверля бутылку взглядом. — Будем пить из горла. Я кокнула неделю назад свой любимый стакан… и у меня все руки никак не доходят новым обзавестись. Ты пьешь первым.
Я осторожно глотнул. Напиток оказался весьма крепким, что-то наподобие знакомого мне по Земле виски, но имелся у него какой-то местный привкус. Горло обожгло, по пищеводу прокатилась горячая волна. Я решил, что в следующий раз глоток будет меньше раза в два… иначе без закуски я долго не протяну. Зато Лука выдохнула и, кажется, сделала глотка два. Сделала, зажмурилась, поморщилась, потерла почему-то нос и заявила:
— Элла — мужик.
— Ну… — замялся я, с ужасом припоминая как пялился на ее задницу в первый день в новом мире. — По твоим словам я так и понял. Но почему он переодевается девушкой?
— Это долгая история… — вздохнула Лука, качаясь на задних ножках стула. — Не подумай только, что ему это нравится. Я же говорила тебе, что все мы, нынешние рыцари — бывшие наемники?
— Говорила.
— Ну так вот, мы когда-то дружили сильно с Джус, — ностальгически улыбнулась Лука. — Да мы и сейчас дружим, что уж там, только уже по-другому. Раньше она была главой небольшой шайки наемников-мужиков. Они ее уважали. Действительно блин уважали, пускай она и баба! В южной части Вадгарда их компания была весьма знаменита. По большей части тем, что они брались за любую работу — только бы хорошо платили. Сжечь дом должника? Пожалуйста. Сопроводить торговый караван? Запросто. Ограбить лавку конкурентов? Легко.