— Почту за честь, — кивнул ему я.
— Тогда разрешите, — он потеснил Каю, что везла мою коляску за ручки. — Я сам вас довезу. Кстати, благословенный рыцарь, я рад видеть и вас у себя в гостях. Лекарям уже сообщено, что вы приехали не только защищать принца, но и учиться, они зайдут к вам.
— Премного благодарна, ваше величество, — поклонилась мне Кая. — Однако не могла бы я, раз я не имею права присутствовать на трапезе, подождать моего господина у двери? Я все же его рыцарь и защитница…
— Да-да, — ворчливо согласился кофейный король. — Как вам угодно. Главное не шумите.
И после этого мы поехали. Спустились сначала по винтовой лестнице башни, а потом попали в застекленные галереи, из которых открывался потрясающий вид на город. Дома-колонны поддерживали стеклянный свод, который шатром расходился от замка. Сквозь расчищенные участки пробивались лучи света и рассеивались в свете искусственном. Разноцветные огни города смешивались в приятную для глаза композицию. Одна беда — деталей я не видел, окна запотели. Здесь, внутри, было довольно тепло, почти жарко.
— Нравится? — спросил с гордостью кофейный король. — Шаас-Сахти — один из красивейших городов Арлейва, и завтра у вас будет возможность в этом убедиться. Я уже нанял для вас надежного гида. Днем он поможет вам осмотреться, а вечером вас ждут горячие целебные источники.
— Огромное спасибо, — улыбнулся ему я. — Я и не ожидал, что мне удастся погулять по городу.
— Все для вас, дорогой гость, — ответил монарх.
— Однако… — начал я, надеясь, что не сморожу глупость, — я слышал, что вы выращиваете кофе. Но…
— Удивлены, что у нас здесь не джунгли и не жарко?
— На самом деле да.
— О, это немного печальная история. Печальная, но не непоправимая. Видите ли, при моем прадеде кизиловый и лакричный короли решили уничтожить Арлейв.
— Уничтожить, — удивился я.
— Да, я не оговорился, принц. Не захватить, не поработить, а именно уничтожить. Погрузить в морскую пучину. И причина на то была одна — любовь. Видите ли, тогда у моего прадеда, сорок пятого короля Арлейва, родилась дочь, принцесса, благословенное дитя самого василиска. Белое кофе.
Про себя я заключил — альбинос. Хотя… если вспомнить про то, откуда берется цвет в телах жителей кеты, я засомневался, а если ли здесь вообще альбиносы? Может, просто какой-то сбой в организме у человека случился. А может и правда благословение — кто знает этот магический народ.
— Так вот, — продолжал король. — Принцесса была так прекрасна, что за ее руку и сердце решили биться сразу двое кронпринцев — кизильный и лакричный. Но девушка настолько ненавидела их обоих, что бросилась с той самой башни, из который мы только что с вами спустились. Разумеется, какие бы не были хорошие в Алрейве целители, никто не в силах воскресить мертвеца. Но лакричный и кизильный короли решили, что кофе решило подставить их и спрятало наследницу. Принцы так оскорбились этим, что объединились и уговорили своих отцов напасть на нашу землю. И вы видите перед собой результат их действий. Жаркий некогда край превратился в безжизненную ледышку.
— Но теперь вы дружны? — уточнил я.
— Да, разумеется. Когда страсти чуть улеглись и короли поняли, что натворили, они пришли на помощь к нашей пострадавшей земле, признали ошибку. Теперь мы потихоньку совместно оттаиваем наш континент, но сменится еще поколений десять, прежде чем здесь снова будут цветущие сады. Конечно, большая часть растений и животных погибла… но мы не отчаиваемся, ведь у нас есть стекло, которое нам поставляют лакрицы, и дерево, которым делятся кизильники. Мы строим теплицы на гейзерах и выращивам то, что сохранилось, в том числе и кофе. Так что мы тоже знаем, что такое упорство.
— Надеюсь, вас не слишком обидела моя речь, — смутился я. — Я многого не знал и слишком обобщал…
— Что вы, ваша речь меня настолько взбесила, что я, вернувшись домой, много ночей провел над книгами и бумагами, — засмеялся монарх. — Вы многих больно укололи, но это были весьма полезные уколы. После таких уколов хочется идти совершенствоваться, а не бить уколовшего.
Я выдохнул. Ну слава свету, значит яда в еде можно не ждать.
Тем временем мы спустились на три этажа, и двое низеньких, но весьма коренастых мужчин распахнули перед нами тяжелую, каменную дверь с вырезными на ней змеями. Вообще вся обстановка замка была каменной, и весьма изящной. Стены покрывали фрески и барельефы, в нишах стояли реалистичные статуи, коридоры украшали расписные вазы с сухими цветами и окна все были сплошь витражными. Мне почему-то вспомнились слова одного питерского приятеля о том, что из-за плохой погоды жители города много сидят дома и много творят. Видно, здесь был тот же случай — кофе не могли вспахивать поля, зато они могли совершенствовать свой ум и развивать искусство.
Через каменную дверь мы попали в небольшую столовую-восьмиугольник. Стол в центре тоже был восьмиугольным, а большая часть занимали огромные панорамные окна. За столом уже собрались люди, часть из которых я уже видел на пиру в замке Лэд. Например я помнил маленькую, похожую на чернокожую японку, кофейную королеву и кронпринца — более высокого, чем его родители. Стоило нам войти, как все сидевшие встали, приветствуя нас склоненными головами и сдержанными улыбками.
— Знакомьтесь, принц пшеницы, — представил он меня собравшимся. — Мою жену вы должно быть помните. Кронпринца тоже. Вот этот молодой человек — мой средний сын.
Парнишка поднял на меня глаза и кивнул, давая понять, что это о нем говорят. На вид ему было лет пятнадцать, не больше.
— Ну а это — моя самая младшая дочка, — кивнул король на темнокожую малышку, скромно упершую глаза в пол.
— Прошу прощения, ваше величество, но как мне к вам обращаться? — запаниковал я. — Мне сказали, что имена у вас называть не принято, так что…
— Да как вам будет удобнее, — отмахнулся от меня король, подкатив меня к столу.
— Обычно знакомые у нас придумывают друг другу прозвища, — мягко сказала королева, опускаясь на свое место. — Например, младшую принцессу мы все называем Пятнышко из-за светлого пятна у нее на руке. У каждого из нас много прозвищ. Так и живем.
— Хорошо, — улыбнулся я ей. — Спасибо за пояснение, ваше величество.
— Просто королева, или как вам будет удобно, — засмущалась она.
— Моя жена была восхищена вашей речью, — усаживаясь на свое место рядом с королевой, сказал монарх, погладив жену по руке. — Не смущайся, милая. Все хорошо, тебе стоит подавать пример остальным.
Меня эти слова приятно удивили. Значит, Ласла права насчет революции. На мой заинтересованный взгляд король пояснил:
— Мы не хотим восстания, мы тихий народ. Мы посовещались и пришли к выводу, что ваша сестра в чем-то права. К тому же я всегда с большим уважением относился к моим жене и дочери, гораздо мягче чем прочие мужчины к своим. Мы уже начали некоторую легкую пропаганду. Благо, у нас есть одна… скажем так, весьма громкая женщина. Здесь, в Шаас-Сахти, ее прозвали Громоголосой Леди. Вы еще с ней познакомитесь, не сомневайтесь. Она не упустит шанса выразить через вас почтение пшеничной королеве.
— А правда, что вы совсем ничего не помните? — нагло влез в разговор кронпринц. — Я слышал, что вы даже читать разучились, и потому сожгли тогда речь… ай!
Кофейный король дал ему подзатыльник, и я улыбнулся. Короли, королевы… а ведут себя как самое обычное семейство. Может только королева да принцесса держались зажато и тихо, что чуть пугало и настораживало.
— Вам налить кофе? — поймав мой взгляд, засуетилась королева.
— Увы, наверное нет, — сделал я театрально-печальное лицо. — Только если ваши кружки сами взлетают и выливают свое содержимое в рот.
— Ох, несчастный принц, — охнула женщина. — Ничего-ничего, наши целители приложат все силы, чтобы вам помочь. Тогда мы тоже не будем пить — из солидарности.
— Да ладно вам, — улыбнулся я. — Ничего страшного, я уже привык к такому положению вещей. Я обижусь, если вы не выпьете за меня.
И тут со своего места поднялась маленькая принцесса. Все удивленно на нее уставились, а она пересела на стул рядом со мной, теребя рукав своего шерстяного коричневого платьица, и спросила тихо, но серьезно:
— Ваше высочество, я могла бы вас покормить, если вы не сочтете это за оскорбление.
— Почту за честь, но ты точно уверена? — удивился я, глянув на ее отца.
— Не волнуйтесь об этом, принц, — кивнул мне король. — У нас в семье девочек с детства учат уходу за больными и целительству. Моя дочка — не исключение. Она просто хочет исполнить свои обязанности как будущий целитель. Можете смело принимать ее помощь.
— Тогда не имею ничего против, — вздохнул я, хотя внутри меня все протестовало.
Впрочем, пришлось принять местные порядки. К тому же от моей благодарности за помощь маленькая принцесса просияла мне на прощание светлой детской улыбкой, и тут же убежала восвояси. А меня наконец отправили в мою комнату.
34. Месть
Про то, что Шаах-Сахти красивый город, кофейный король не врал. Здесь и правда оказалось весьма красиво и своеобразно. Огромные, восьмиугольные дома-колонны поддерживали заваленный снегом свод, и освещали улицы кто во что горазд. В ходу по большей части были длинные гирлянды из бумажных разноцветных фонариков, но были и какие-то странные светящиеся трубки. Помимо этого город по большей части утопал в разноцветной светящейся растительности, которая вносила в освещение свою неповторимую лепту.
Здесь было тепло, душно, в воздухе витал пар. Как мне объяснил гид, который с момента нашего выходя из замка трещал не переставая, прямо посреди города в трубы были гейзеры, и тепло от них распространялось по всей теплице. Так же Шаах-Сахти частично уходил под землю. Существовал здесь и некий аналог метро, в которое мы тоже спустились. Поезда жители кеты еще не изобрели, зато по подземным дорогам, вырезанным прямо в скальной породе, ездили запряженные оленями длинные дилижансы. Именно оленями, а не лошадьми или каркулами. Впрочем, олени эти были довольно здоровыми и не слишком дружелюбными на вид.