ы убрать эту гадость.
Вот и помогай после этого на улице незнакомцам, блин… чтобы я еще хоть раз кому-нибудь помог! Тройного наступления на одни и те же грабли мой лоб не выдержит.
42. Сложное решение
После неудачи в Кош-Сурхе в столицу мы возвратились подавленными. Мало того, что ничего по сути не получили, мало того, что измотались, так еще и рисунок у меня на животе не собирался пропадать. Мы устроили небольшое собрание, когда загрузились на Царапину чтобы двинуться обратно в Шаас-Сахти — я, Альти, обе моих рыцарши и кронпринц. Последнего я позвал по одной простой причине — он единственный хорошо разбирался в местных легендах. Парень моего знака испугался. Испугался, но ничего конкретного не сказал. Не знал. Зато уговорил меня — неожиданно серьезно уговорил — рассказать все своему отцу.
По приезду в Шаас-Сахти на меня первым делом набросились местные маги. Утащили они меня в свою башню и долго-долго, хмурясь и ворча, рассматривали знак местного божка на моем животе. Рассматривали, хмурились, проводили какие-то сложные тесты, читали надо мной длинные заклинания-молитвы, спрашивали василиска, чего он от меня хочет. Впрочем, последнее-то было понятно. Он хотел, чтобы я пришел и согнулся перед ним в поклоне.
Против поклонения чужому богу во мне почему-то все бунтовало.
— Простите, ваше величество, но мы впервые с таким сталкиваемся, — заключил после моего осмотра маг. — Василиск молчит, как бы мы не звали его.
— Но хотя бы предположительно вы можете сказать, что мне делать?
Маг задумчиво хмыкнул и потер свою темную кудлатую бороду. Что мне делать он, кажется, совершенно не представлял, но сознаваться в этом ему явно не хотелось.
— Тьма, — зло ткнул в стену кулаком кронпринц. — И хаяхов у него нет, чтобы спросили.
— Разве каждая королевская семья — не благословенные? — спросил я на-автомате, крепко задумавшись, что мне делать.
Королевская чета — а пришли сюда, в башню магов, вслед за мной все, от короля до младшей принцессы — как-то смешалась, и я не стал развивать тему.
— Я слишком мало знаю, — вздохнул я тяжело. — Расскажите мне про Василиска хоть что-нибудь, чтобы я прикинул, что от него ждать.
— Да в том-то и дело, что никто никогда не знает, чего от него ждать, — тяжело, устало вздохнул кофейный король. — Наш господин и владыка — персона противоречивая. Даже более противоречивая, чем все прочие божества. Даже сферы его покровительства не так четко выражены, как у прочих богов. Например сферы вашего бога, дракона, это честь, власть и прогресс, а синей птицы — безумие, удача и знания. Но Василиск и Виверна, божество гречневого королевства, появились позже всего, вместе со своими народами. Мы ведь не чистыми расами считаемся, а смесью пшениц с лакрицами.
— Так вот чего они такие злые, эти гречи, — вздохнул я, прикрыв глаза. — Отстаивают свои права как отдельной расы?
— И да, и нет, — покачал головой кофейный король. — Виверна копирует во многих вопросах дракона и считается его уродливой дочерью. Она тоже дает гречневым королям долгую жизнь, но только королям и принцам. Виверна покровительствует войне и власти, но презирает прогресс, считая его самым большим злом, предпочитая ему традиции. И гречи считают, что их богиня взяла от своего отца лишь самое лучшее, что она учла его ошибки. Но увы, кета не разделяет их мнения. Что до Василиска — у кофе долго не было своего хозяина. И в какой-то момент тьма-птица послала нам нашего белого змея.
— Ясно, — вздохнул я. — Ничего хорошего…
— Нет, Василиск хороший! — неожиданно пискнула маленькая кофейная принцесса.
Все удивленно на нее уставились, даже ее отец, и тот выглядел ошарашенным. А девочка испуганно сжалась, но от мнения своего не отступилась. Задним умом я вспомнил, что ее воспитывали по словам среднего принца, в храме…
— Расскажи, не стесняйся, — мягко попросил ее я. — И прости, что обидел твоего бога. Впредь я буду осторожнее в словах.
— Василиск, — промямлила девочка, — появился из драконьего хвоста… Дракону стало жаль нас, безбожников, и он откусил свой хвост, чтобы сделать из него для нас покровителя. А часть великого дракона не может быть плохой. Просто он не всегда делает добро прямо. Он считает, что дать человеку урок лучше, чем дать ему хлеб. И то, что его не понимают и считают безумным — ересь.
— А еще он покровительствует лжецам и жуликам, — фыркнул кронпринц.. — Ты очень глупая, Пятнышко, доверчивая. Не верь всем на слово — а то облапошат.
— Тем не менее от принцессы я услышал больше полезного, чем от тебя, — поддел его я. — Да и ты сам хорош. Следуешь заветам Василиска по полной программе, прохвост?
Малышка влюбленно зарделась, а кронпринц глупо, смущенно улыбнулся отцу и украдкой показал мне кулак. А нечего было принцессу обижать!
— Ваше величество, что будем делать? — спросила меня осторожно Кая.
— Если бы я знал, — вздохнул я, устало закрыв глаза. — И дался я ему… Ну вот с чего Василиску приспичило заставить меня молиться?
— А я этого змея понимаю, — неожиданно подала голос Отна.
Я удивленно зыркнул теперь уже на нее. Повернулись и все остальные.
— Ну а че, — как-то стушевалась собачка, — вы уже поди и забыли, как народ к вам в комнату в замке Лэд набивался, чтобы посмотреть на такое чудо? А я-т помню! Я-т тоже набивалась, да кажись еще и больше других. Мне ж так это… дико от вашего появления было, че я буквально у вас под дверью ночевала. Все боялась, что пшик — и исчезнете как вас и не было.
— А я думал, что это тебя Элли поставила, — удивился я.
— Ну, потом-то и правда поставила, — смущенно почесала в затылке девушка. — Но первое время я сама, по своей воле торчала и отойти не могла. А боги че, лучше че ли? Нет. Они тоже грешили, да еще и поболе людей, если легендам верить. Так что… а мож им тоже интересно, а? Может они потому и того… вьются вокруг вас, а?
— Неожиданно дельное замечание, коллега, — хмыкнула Кая, посмотрев на меня другими глазами. — А Каркул, Василиск и Синяя Птица — три бога пантеона, что чаще всего являются людям. Неудивительно, что они были первыми.
— Да что происходит-то? — спросил хмуро, почти испуганно, кофейный король. — Кто вы, ваше величество пшеничный принц? Неужто эти глупые сказки о том, что Ласла вас воскресила из мертвых — правда?
— Вовсе нет, — вздохнул я. — Но рассказать без разрешения Ласлы не могу. Хотя сам я считаю, что я — плод деятельности яйца синей птицы.
На самом деле я бы рассказал, но только не в присутствие магов. Как-то я все же их побаивался — никак возьмут да кинуться свои какие-нибудь исследования проводить? Это в замке Лэд я под защитой… а тут — фиг их знает. К тому же Ласла просила все же хранить секрет, не сделала же она это просто так?
— Давайте сходим в храм к Василиску, — предложил кронпринц неожиданно. — Поклонишься этому змею — а он может тебя и излечит…
— Не слишком хорошая идея, — покачала головой Кая. — При своей непредсказуемости Василиск может вместо излечения — убить. Нет… лучше воздержаться от поездки в его главный храм…
— Что ты лезешь, дура?! — неожиданно сорвался на нее кронпринц. — Пусть ты обставила меня в оджу, но сейчас ты несешь настоящую чушь. Поездка в этот храм — последний шанс твоего господина на излечение.
От этих слов присутствующие как-то сжались, а вот парень вовсе не желал останавливаться.
— Неужели вы не видите, как ему тяжело? — спросил он, показав на меня рукой. — Да, пшеничник сильный, сильнее всех нас вместе взятых! Я бы на его месте рыдал бы ночами в подушку, а то и через неделю яда напился. Но ему же — плохо. Прячет просто, терпит чтобы мы о нем не слишком беспокоились.
— Перестань, — поморщился я. — Не стоит…
— Стоит! — прикрикнул он на меня. — Я с тобой пусть и мало знаком, но я тебя уважаю. И я не хочу, чтобы ты вел всю оставшуюся такой беспомощный образ жизни. Не хочу, понимаешь! А эта идиотка пытается…
— Прекрати! — тоже повысил голос я.
Страшно хотелось потереть болящие виски, сморщится, закрыться.
— Не лезть в душу, кронпринц! — напустился на него я. — Я уже привык, люди ко всему привыкают. И худая жизнь лучше доброй смерти, в этом Кая права. Нет, хватит, перебьюсь! Достаточно я уже питал ложные надежды. Хватит. Я и так слишком долго пользовался вашим гостеприимством. Пора возвращаться в Вадгард.
На меня действительно начинало давить то, что я объедаю и без того находящихся в не лучшем положении кофов. И не только объедаю, они на меня еще и прочие ресурсы тратят — медикаменты, деньги, время свое в конце-то концов. Пусть ради дела тратят… но я прекрасно понимал — Ласле нафиг с ними союз не нужен. Нет у Вадгарда денег, чтобы им помочь, мы и сами в долгах. И квартету они не нужны. И от того, что кофы прикладывали столько усилий к моему исцелению, мне становилось невыносимо тошно! Ведь зря же старались, никакой выгоды им от этого.
А вот то, что кронпринц обо мне так беспокоился, стало приятной неожиданностью. Мои слова заставили его остолбенеть, открыв рот.
— Ты… вообще рехнулся? — спросил он. — Мы так старались тебе помочь, а ты — отмахиваешься?
— Я не отмахиваюсь, — вскинул я подбородок. — Я благодарен вам. Но я не хочу греть себя ложными иллюзиями, кофейник.
Парень с силой ударил кулаком по стене, неразборчиво ругнулся и, злой как черт, выскочил из комнаты. Его коричневой лицо при этом стало почти бардовым от гнева. Мы все проводили его долгим взглядом, а потом я со вздохом попросил:
— Пригоните Царапинку. Завтра мы улетаем.
43. Храм василиска
Кофейный кронпринц упорно нес меня вверх по ступенькам заледеневшей, скользкой лестницы. Он ощутимо прихрамывал, однако на мое уже сто третье предложение повернуть назад отвечал отказом. А я висел у него на спине, привязанный за руки и за ноги, и не понимал, как до такого дошло.
— Придурошный кофейник, — ворчал я на него, когда он в очередной раз поскользнулся и еле-еле сохранил равновесие. — Что за муха тебя укусила…