— Думаю, пришло время возобновить наши договоренности, Ласла, — отстранившись и держа мою сестру за плечи, сказала хозяйка алькова. — Надеюсь, ты не против.
— Разумеется, — согласилась королева с достоинством. — Буду только рада, сестра. Но мы прибыли по делу…
Женщина осторожно приложила палец к губам, нарисованным на маске Ласлы, а потом посмотрела наконец на меня.
— Тссс, знаю, зачем вы пришли, — сказала она как-то заговорщицки, и мне на секунду показалось, что улыбка на ее маске — очень похожей на нынешнюю маску Ласлы — стала шире. — Знаю, и хочу вас обрадовать. Буквально две минуты назад из грезы выбралась, страшно ругаясь, какая-то весьма милая птичка.
Сердце у меня подпрыгнуло от радости, но я тут же унял эмоции. Еще чего доброго унесусь в грезы… только этого нам еще не хватало!
— Но как? — поразилась Ласла. — Разве возможно?…
— Да, редкость, — прервав ее, согласилась хозяйка алькова. — На моей памяти — всего второй случай. Конечно, ей помогало благословение синей птицы, но и ее железная воля сыграла не последнюю роль.
— Где она? — спросил я. — Она уже вышла?
— Нет, мой милый зайчонок, — сказала нежно великанша. — Она все еще у самого входа. Сидит, ругается, обдирает с себя остатки пытающейся утянуть ее грезы. Кстати, она говорила что-то про свою очень важную работу и человека, которого она очень хотела увидеть. Как глупо… любой маг в первую очередь усваивает две вещи — никогда не говори на водном плане никому о смерти близких и не признавайся в любви. И то и другое — прямой билет или в кошмар, или — в грезы. Но ты счастливчик… тебя реального, со всеми твоими недостатками, предпочли прекрасному идеалу, с которым она была бы счастлива здесь…
— Не обольщайся, Ганс, — покачала головой королева. — Теперь ей будет с чем сравнивать.
— Ничего, — глупо улыбнулся я. — Кая достаточно умна, чтобы понять, что идеалы бывают только в грезах. Где мне ее найти?
— За моим троном есть дверь, — указала мне пальцем хозяйка башни Розы. — Но не обсуждайте случившееся здесь. Уговори ее выйти сразу, как увидишь. Видит свет-птица, если вы начнете признаваться друг-другу в любви, то из грез мы будем вылавливать уже вас обоих.
— Что ж, я тогда, пожалуй, на минутку отойду, — легко поклонилась Ласла. — Переберусь в свою собственную спальню, чтобы не мешать. А потом, Ева, я вернусь, и мы обсудим наши дела.
— Только за чашечкой чая, — поставила условие хозяйка алькова.
— Ничего не имею против, — сообщила ей моя сестра, и растворилась в воздухе.
А мне… мне ничего не оставалось делать, кроме как собрать остатки своей решимости в кулак и двинуться в сторону двери за троном. Каю — живую и невредимую — хотелось видеть как никогда.
64. Лучше, чем грезы
— Что же я за дура такая… да как я вообще могла это сказать… где были мои мозги?! Меня же… из-замка выгонят… пинком под зад… и из клана… и не будет мне никакого долго и счастливо… и вообще все плохо… ну ничего… пойду в охотники… буду стрелять зайцев из арбалета… нет, зайцев не буду… и резать по кости… и мясо есть… вообще в глушь уеду… заведу огород… женюсь на страшном леснике… нарожаю детей… буду иногда летать…
С каждым новой своей фразой Кая кинжалом обрезала приставшие к ней светящиеся путы. Некоторые из них тут же срастались, а некоторые — безжизненно опадали на пол. Судя по тому, сколько их валялось на гладком полу небольшой комнаты, потолок которой терялся в свете, сипуха соскребла с себя целый кокон. Ее перья топорщились, много их валялось вокруг на полу. Меня моя верная рыцарша пока не заметила, и я прислонился к двери, наблюдая за ней с улыбкой.
— А что принц?! — продолжала она портить себе настроение. — Бедный Ганс… так старался… но упал в кошмар… да какой я рыцарь… если не смогла его спасти… все время его попрекала… а сама, извращенка… с подушкой обнималась… представляла, что это он… так мне и надо, дурынде!.. надо было сдаться… так бы хоть поцеловались… а что теперь? Пинком под зад теперь… кому нужна утопленница… влюбленная в принца?.. Леснику… уйду к тому страшному леснику… и буду с ним жить…
— Мне начинать ревновать? — со смешком спросил я.
— Ну вот, опять… — Кая почему-то подняла голову вверх и погрозила грезе крылом. — Отстаньте! Не нужен мне ваш принц! У меня свой есть! Точнее нет уже…
Она вздохнула тяжело, опустила крыло и продолжила, бормоча глупости, резать путы. Я фыркнул от смеха. О боже господи, за что мне все это?! Фыркнул, подошел к девушке, клацая костями, и, сев на пол за ее спиной похлопал по плечу.
Сипуха обернулась на меня обиженно.
— Я уже сказала, что мне нужны не настоящие принцы, — сказала она. — Иди обратно в грезу откуда пришел и скажи им, что я не вернусь.
— А настоящие нужны? — весело спросил я.
— Конечно нужны, — пробурчала сипуха, отвернувшись. — Но настоящим не нужна я.
— А если бы нужна была, что тогда? — спросил я.
— Ну… — девушка замялась, сцапала целую охапку ниток и принялась их кромсать, пока они не перестали срастаться. — Не знаю. Что там делают всякие глупые парочки?! На лодке катаются, гуляют, конфеты лопают, целуются по темным углам… эх…
Птичьи плечи ее поникли, но момент грусти продлился не долго, и она зло отбросила к стене кинжал — резать им было больше нечего.
— Я ведь так это всегда ненавидел! — сказала она с чувством. — Всегда идиотами таких людей считала! Гадко же, когда они вот так сидят и милуются, носами тыкаются! Фу! Гадость какая! И сама — туда же!
— Слушая, я тебя не понимаю, — хмыкнул я. — Так что ж ты тогда хотела настоящему принцу сказать, как вы вернетесь?
— Да что-что… — вспышка негодования ушла так же быстро, как пришла. — Хотела сдаться и… не знаю. Может, я себе надумала, но вроде я ему нравлюсь. Может просто поиграет и бросит… а может и нет. Голова взрывается от этого, почему нельзя просто взять и честно сказать?! Думала — ну и ладно. Ну поиграется и бросит — так хоть чуть чуть девушкой побуду. А то так и умереть старой девой не долго! И Отна еще, дура, все меня подначивала. Признайся, Кая, смотри как он на тебя пялится, че ты такая трусиха, — очень похоже передразнила коллегу сипуха. — А я что?! А я совершила такую дурацкую… хрень, что теперь меня пинком и под зад…. к леснику…
— М… может выйдешь и проверишь? — предложил я. — Наверняка принц там с ума сходит от беспокойства.
— Да он же утонул! — возмутилась Кая. — Нет, я сейчас встану и пойду искать ныряльщика…
— А вдруг не утонул? — еле сдерживая смех, спросил я. — И что же, зря энергию потратишь?
— Ну… — надулась, взъерошив перья сипуха. — Страшно выходить. А вдруг я выйду — а меня там уже из замка выставили?
— И что же, будешь сидеть здесь пока тело от голода не умрет? — уточнил я.
— Нет, — буркнула Кая, а потом поднялась тяжело на ноги и посмотрела на меня сверху вниз. — Шел бы ты отсюда? Сказала же уже — грезы мне не надо,
— Мне тоже не надо, — сказал ей я. — Хотя жаль. Я-то думал, что там круто. А, как оказывается, не очень. Ну и не пойду, раз тебе не понравилось. Ну его.
Кая остолбенела. До нее, видно, наконец дошло, что я мог оказаться и не грезой. Она подняла крылышки и закрыла их изгибами глаза, втянув шею.
— Ваше высочество, только не говорите, что вы все слышали… — голос ее был полон стыда.
— Какое высочество? — весело уточнил я. — Не вижу здесь никаких высочеств.
Сипуха выглянула из под крыла и посмотрела на меня с опаской. Я скрестил руки на груди и принял как можно более строгий вид.
— Эх ты, рыцарь-сныцарь, — поругал ее я. — Как ты могла только на курорт без разрешения умчаться, а? Всех перепугала, чуть в кошмар своего принца не упустила! Ну все, премии тебе точно не видать в этом месяце. А с работы тебя никто не отпускал. Так что отставить саму себя увольнять.
— Правда? — чуть расслабилась Сипуха. — Вы на меня не злитесь?
— Злюсь, — я бы улыбнулся, если бы мог. — А сейчас выйди уже. Покусаю тебя немного и прощу.
— П… покусаете? — удивленно наклонила голову к совиному плечику она.
— Покусаю, — согласился я. — Встретимся во льдах.
И с этими словами я вышел. Вышел и, быстро проверив комнату на наличие людей, подгреб сонно хлопающую глазами сипуху к себе. Подгреб, навалился на нее, и, пока она еще толком не очухалась, поцеловал в губы. Девушка опешила, но за что я ее люблю — она всегда умела быстро собраться. И на этот раз собралась. Правда, целоваться она не умела от слова совсем. Зато за шею обняла и притянула к себе с таким рвением, что я понял — человек хочет учиться. Ну хоть чему-то я мог научить ее, а не она — меня.
Неумелый, но такой желанный поцелуй прервался, и я ткнулся ей носом в шею, намереваясь выполнить свою угрозу и покусать так, чтобы засосы пришлось прятать. Но девушка неожиданно выдала:
— Сон… вы ведь меня точно с работы не выгоните?
Я посмотрел на нее, попытавшись вложить в этот взгляд все свое негодование.
— Выгоню, — сказал я уверенно. — Если не перестанешь называть меня на “вы” и портить такой важный момент.
Кая покраснела и глупо улыбнулась.
— Ладно, я как всегда не с того начал, — вздохнул тяжело я. — Вот ведь… каждый раз забываю, что до того, как лезть целоваться, стоит сначала объявить девушке четко и ясно, что она теперь — моя. Иначе все почему-то начинают сомневаться, думать, что вас используют и все такое…
Я весело улыбнулся и прижался своим лбом к ее лбу.
— Кая, я принимаю твои чувства, — чуть официально и занудно сообщил ей я. — Не согласишься ли ты быть моей…? Не знаю, как это тут по вашему называется. Любовницей? Фавориткой? Подругой сердца? В общем, парой. Обязуюсь катать тебя на лодке, кормить конфетами и целовать по темным углам. А, ну и еще не крутить шашни с другими девушками и не ходить в гарем. Что скажешь?
— Предложение принимается, — воровато прищурилась сипуха.
И снова притянула меня за поцелуем — уже гораздо более нежным, осмысленным. Впрочем, прошлое настроение быстро к нам вернулось.