— Эллиот, ее надо срочно валить, — развеселился я.
— Ага, щас, — бреснул на меня глазами этот пес, многозначительно покосившись на Джус. — У меня тут свой враг. Давай уже свой вопрос, не тяни.
— Если вы не с нами, то вы против нас, — заключил я, отпив из своей кружки добрую половину сладкого вина. — Джус, как насчет союза между зайцем и лошадью?
— Только за, сон принц, — ответила женщина.
— Я не пытал Норлейва, — сказал я.
— Ах ты предатель! — загибая палец вместе с Лукой, разозлился Эллиот. — Ну все, конец тебе.
— Эк тебя задело, — цокнула языком Джус. — Все про пытки да про пытки…
— Ай-яй, — расстроилась лиса у которой как и у рыцаря палец остался не загнутым всего один. — Меня не убей в порыве праведного гнева. Добрый песик, лучший друг, пощади!
— У меня после войны не осталось ни одного увечья, — с чувством сказал разозленный Эллиот.
Джус тяжело вздохнула и загнула палец. Таким образом Элли, конечно, сократил ее запас до единственного пальца, но ничего особенно ему это не дало.
— Это было подло, — хмыкнул я. — Сочувствую, Джус.
— Да… ладно, — отмахнулась тетя лошадь. — Подумаешь, два пальца на ноге, велико увечье. Но тебе, Эллиот, конец. Как и тебе, Лука. Я никогда не бывала в других мирах.
Мы трое загнули пальцы, и таким образом проигравших оказалось целых двое — Эллиот и Лука.
— Ну вот, принц, — расстроилась лисица. — А ты говорил — я буду постоянно выигрывать! Однако игра мне понравилась. Надо будет с моими лисками так поиграть… при каком нибудь артефакте, распознающем вранье. Заменит скучные, однообразные интриги…
— Джус, нам надо придумать, как их наказать! — весело сверкнул я глазами.
— Во, — тетя лошадь наклонилась, достала из ящика две бутылки белого вина и поставила их перед проигравшими. — Пейте.
— А не слишком ли? — вытаращился я. — Вам плохо не будет?
— Чтобы было плохо, надо вот это выпить, — засмеялась Лука, пододвинув к себе поближе бутылку с рисовой водкой. — А это — легкое. Так что нам будет хорошо, да, Элли?
— Из горла, — внесла корректировку Джус. — До дна.
У меня по спине побежали мурашки. Нет. Я им точно не проиграю. Потому что если я проиграю — меня никакое заклинание не спасет! А Элли и Лука — вот луженые глотки-то! — как ни в чем не бывало вытащили пробки, чокнулись и выпили. Я смотрел на них с некой смесью восторга и ужаса.
— Ну всеее… — протянул Эллиот, неуклюже убрав пустую бутылку под стол. — Щас я вас всех нафиг выиграю. Это уже вопрос рыцарской чести!
— Ага, разбежался, песик! — оскалилась тоже сильно захмелевшая (или сделавшая вид?) Лука. — Вам тут всем конец. И тебе, лошадь, конец в первую очередь!
— Какой энтузиазм, — улыбнулся весело я. — Что ж, тогда объявляю второй круг. И начну-ка я с козырей…
— Вот кому тут действительно легче всего, — фыркнула Джус. — Мало того что играл раньше и знает все хитрости, так еще и из-за своего происхождения не делал кучу местных вещей…
— Да-да, я такой, хитрый, — развеселился я, сделав вид, что опьянел, и пододвинул Эллиоту пустой бокал за добавкой. — В общем, я никогда не участвовал в войне.
— Да ну тебя, — застонал Эллиот, загнув палец. — Когда у нас там начинается сезон охоты на принцев?
— Все, кто на этого зайца охотились, плохо кончили, песик, — промурлыкала Лука. — Синяя птица — мертва, Норлейва — пинком под зад к гречам… еще неизвестно, кого постигла участь хуже.
— Не скажи, — улыбнулся ей я. — Одной милой сове поймать меня все же удалось.
— Женись на ней, а, — буркнул Эллиот. — Порадуй старшего товарища…
— О, наш мальчик хочет, чтобы сон принц протоптал ему дорожку к руке и сердцу возлюбленной королевы? — засюсюкала Джус.
— Я придумал вопрос! — не стал отвечать на это разомлевший от выпивки Эллиот. — Мне никто никогда не предлагал вступить в брак, и я тоже никому не предлагал.
Девушки загнули пальцы, ну и я следом за ними.
— Эй, у тебя там что, была невеста что ли? — удивилась Лука, глядя на меня. — Ну… там, дома?
— Не, — улыбнулся ей я. — Но я вечно в шутку обещаю Ласле жениться на ней. Думаю, это считается.
— Э не, брат, — подергал бровями Эллиот. — Королева моя и только моя. Иди гладь перышки свой сипухе.
— Чтобы заполучить королеву ее еще расколдовать надо, а чет ты, Элличка, этим не занимаешься, — хихикнулая Лука, ухватив рыцаря за щеку. — Вот хорошо быть тобой! Свалиииииииил всю работу на Ганса и радуешься!
— Я придумала вопрос, — будто проснувшись, вклинилась Джус, а рыцарь стряхнул раздраженно руку лисицы со своего лица. — Я никогда не переодевалась в противоположный пол!
— Кажется мы с тобой, Элли, опять останемся в дураках, — загнула Лука палец.
— Мда… — согласился я, загибая палец. — И я с вами.
— Ганс! — аж облизнулась от радостного возбуждения лисица. — Каких еще ваших грязных тайн мы не знаем?!
— Меня на спор переодела компания, в которой я пил, — потупился я. — Это было на какой-то праздник, вроде.
— Я бы на это посмотрела, — оскалилась Лука. — Эллиот, Джус, предлагаю союз.
Глаза этой троицы нехорошо заблестели и я понял, что влип! Хотя… какая уже разница. Мне осталось задать всего один наводящий вопрос, ради которого все и затевалось. И это нависшее надо мной наказание сейчас мне только на руку.
— На меня никогда не накладывали проклятья, — сказала Лука, и я тут же загнул палец.
— Кстати о проклятье, — улыбка сама собой заиграла у меня на губах. — Есть у меня одна идея по поводу того, как расколдовать Ласлу.
— О! — оживился Эллиот. — И когда? И как?
— Пока не знаю точно, — я повернулся к Луке. — И, раз уж ставки так поднялись, скажу вот что. Я никогда не скрывал от принцев важную информацию о королеве.
— Ой, да ладна тебе, — сказала весело лисица, но палец не загнула. — На-ка, выкуси. Я не скрывала от тебя ничего полезного, Ганс. Уймись, а то станешь таким же параноиком, как…
Договорить она не успела, так как из-за моей спины раздалось пронзительное, свистящее шипение. Лука то ли протрезвела, услышав его, то ли просто, как в тот раз, перестала притворяться. Глаза ее прояснились и она уставилась на меня колюче, заинтересованно. А я достал из складок пледа подаренную мне кофейным кронпринцем статуэтку — змею в наряде стражника — и поставил ее на середину стола.
— Загибайте палец, Луреция сона Инги, — сказал я, хитро ей улыбнувшись.
— Как жаль, как жаль, — поджала губы Лука. — А я так надеялась что ты чуть подольше останешься добрым, не способным на хитрости ребенком…
— В лисьей норе и самому недолго хвост отрастить, — ответил ей на это я, а потом сложил руки в замок, положил на этот замок подбородок и уперся локтями в стол. — А теперь скажи, что я упустил? Какую еще грязную историю прячет от меня моя возлюбленная, не желающая чтобы я лишнего волновался, сестрица?
Лука подняла руки раскрытыми ладонями ко мне.
— Я сдаюсь, ваше высочество, — сказала она. — Хорошо, ты все узнаешь. Но цена будет высока, Ганс. Ты сам захотел, и видит свет-птица, не из моих губ ты услышишь так желанную тобой правду. Тебе не понравится.
— Там нечто настолько отвратительное? — спросил я осторожно.
— Весьма, — кивнула Лука, а потом, опустив руки на стол, добавила. — Через пять дней съезди, навести свою старую няньку. Она так ждет твоего визита, а ты уже полгода не едешь.
Я прикусил губу. Да уж, я так и не нашел в себе сил повстречаться во второй раз со старой соной Лони. Значит, пришло время?
— А теперь давайте играть дальше, — Лука загнула палец и хитро улыбнулась Эллиоту. — Давай, мелкий, я на тебя надеюсь. У него всего-то два пальца осталось!
— Я никогда не носил лисью маску, — сказал Эллиот невозмутимо.
— А я никогда не не состояла в Вадгардской гильдии воров, — добила лису Джус.
— Ах ты заяц! — подскочила Лука, не забыв загнуть последние два пальца. — Ты с ними сговорился!
— Нет, подруга, — ухмыльнулся Эллиот. — Просто этот парень слишком красиво тебя уделал, чтобы не переметнуться на его сторону. К тому же это мужская солидарность…
71. Сказка замка Лэд
К дому старой няньки я ехал с плохим, просто ужасным предчувствием. Передавалась моя нервозность и Кае, что тряслась в седле гнедой лошадки впереди меня. Потому ехали мы до остервенения быстро, не сговариваясь решив покончить со всем этим поскорее. Коляску даже с собой не взяли, чтобы не мешалась. В конце-то концов ноги все еще меня держали, хотя ходить я мог только по стенке или держась за кого-либо. Одно время я подумывал костыли выпросить, да не решился. Все боялся, что перегружу слабые нижние конечности и они снова откажут.
Двухэтажный дом стоял в окружении луж — не так давно начался сезон дождей, что-то наподобие нашей осени. Листья с деревьев облетали, хотя бы раз в неделю лило как из ведра и частенько громыхало. Не смотря на это все равно было жарко, а в связи с повышенной влажностью — еще и душно как в парилке. Кая, правда, обещала, что скоро похолодает, но не на долго — всего месяца на два-три. А потом природа обновиться и снова повиснет над континентом адское драконово пекло.
Спрыгнув с лошади, Кая подвела ее за уздцы к нужной нам двери. Дверь была все такой же зеленой и такой же облезшей, только теперь она еще и перекосилась, отчего не закрывалась. Это меня чуть испугало — в Вадгарде открытыми двери домов оставляли когда кто-то умирал. Здесь считалось, что душа не может проходить сквозь стены, и чтобы она ушла в следующую жизнь ей нужно обязательно открыть дверь, иначе она может остаться злобным призраком.
В общем, сложно было придумать примету хуже, чем входная дверь, которая не закрывается.
— Я стучу? — спросила Кая.
— Да, — кивнул я, собрав остатки храбрости. — Да, стучи. Что бы не случилось — я чувствую, что должен знать…
— Крепись, мой принц, — вздохнула сипуха. — И готовься к тому, что узнавать правду будет не у кого.
Придержав дверь, Кая громко по ней постучала. Как и в прошлый раз с косяка посыпались опилки, и сразу же вслед за ними раздались торопливые шаги. Открывшая нам сиделка, которую я худо-бедно помнил по прошлому разу, окатила меня неожиданно холодным, почти ненавидящим взглядом. Окатила, но тут же собралась и учтиво поклонилась в пояс.