— Смотрите-ка, не одни мы приехали с проверкой, — проворчал Эллиот, кивнув в сторону мельницы. — Неприятная неожиданность, надо сказать.
— Это неожиданность только для тебя, — подняла гордо подбородок королева. — Я сама пригласила сона Жейра сюда. Решила убить двух зайцев одним ударом — и посмотреть на чудо, которое сулит мне мой любимый брат, и узнать, как дела у владельца почти всех мельниц центральной части Вадгарда.
— Тихушница, — поругался я на нее, опираясь на костыли. — Впрочем, я тоже не сказал тебе, зачем я тебя сюда притащил.
— Как ты там недавно сказал? — припомнила Ласла. — Око за око, зуб за зуб?
— Именно так, — пыхтя, согласился я. — Ну, пошлите скорее. А то моя тайна так распирает меня изнутри, что я вот-вот взорвусь.
Кое-как, проклиная мешавшую идти траву, я добрался до мельницы. Жалея меня, сестра шла медленно, величественно, то и дело бросая задумчивые взгляды на ряды зеленых, только-только наливающихся колосьев пшеницы, виднеющихся в отдалении. Рядом с мельницей и правда стояли на привязи четверка белых лошади и с наслаждением объедали уцелевшие в пожарах сорняки. Стражницы в лошадиных масках, охранявшие вход в мельницу, поклонились нам и молча пропустили внутрь.
— О, господа, добрый день, — радостный и суетливый ученый поклонился, и от этого чуть не свалился с сундука, на котором сидел. — Ваше высочество королева, я счастлив, что вы почтили меня своим присутствием. И я во сто раз счастливее от повода, по которому сон принц пригласил вас сюда.
Его громкий, радостный голос еле пробился через шуршание каких-то мудреных механизмов, что вращались в мельнице вместо жернова. Был Тенбрук тут не один — его окружала целая делегация. Круглый мужчина с пухлым лицом все время поглаживал свой живот, за его спиной стояла еще пара стражников и девушка с пером и толстой книгой в руках. Последняя, макая перо то и дело в висящую на поясе чернильницу, что-то писала.
— Ваше величество, — поклонился круглый мужчина — видно тот самый сон Жейр. — Сон принц, сама судьба вас сюда привела. Я почему-то не сомневался, что увижу здесь вас.
— Рад с вами познакомиться, — насторожившись от этих слов, я принял и пожал протянутую мне потную ладонь.
— Мы уже знакомы, вы просто не помните, — обрадовал меня мужчина. — И вообще у меня к вам будет дело. Только выйдем отсюда, а то от шума голова уже болит.
— Давайте к делу, светские беседы будем вести под открытым небом. — прервала нас Ласла. — Сонор Тенбрук, чем порадуете?
— Вот этим, — похлопал по сундуку рукой ученый.
— Прошу вас, он на него сел и не показывает, злой человек, — весело пожаловался нам сон Жейр. — Мы уже и так, и этак его уговаривали… но он не захотел слезать с него до вашего приезда!
— Правильно, молодец, — я заговорщицки улыбнулся ученому и, порывшись в кармане, протянул ему ключ. — Хотя он и не мог открыть крышку. Мы перестраховались и надежно, на магический замок все заперли.
Ни говоря ни слова, сонор Тенбрук спрыгнул, словно мальчишка, с сундука и принялся его отпирать. За месяц, что прошел со дня, когда я подарил ему яйцо, он будто помолодел. Да, счастье и удача окрыляют. Казалось, даже спина его уже не так сильно горбилась как раньше, сил прибавилось, ворчаний убавилось. А все потому, что дело сдвинулось с мертвой точки. И вот, спустя месяц, я готов был показать Ласле, что не зря мы доверили старику мельницу.
Замок упал на пол, крышка откинулась и собравшиеся испустили синхронный, почти испуганный вздох. Все, кроме королевы, конечно. Она выдвинулась вперед, подошла, наклонилась и погрузила пальцы в сияющие прозрачные кристаллы, которыми сундук был набит всклень. Выудила один, осмотрела со всех сторон, покачала головой, будто не веря своим глазам. Потом, распрямившись, повернулась к нам.
— Все вон отсюда, мы с уважаемым сонором Тенбруком обсудим кое-какие детали.
Мы послушно вышли, оставив королеву с ученым наедине. Оказавшись снаружи я выжидающе уставился на сона Жейра. Тот от моего взгляда несколько растерялся, но все равно, махнув своим, двинулся ко мне уверенным шагом.
— Вот мы и встретились снова, сон Розалинд, — сказал он. — Как вы и предсказывали — в момент великой радости.
— Дайте угадаю, — улыбнулся я. — Поверьте мне, я не помню вас. Но я предполагаю, что прислал вам запечатанный пакет незадолго до своей смерти. И помог в прошлом. И велел отдать его себе же самому при определенных обстоятельствах.
— Именно так, — кивнул, вовсе не удивившись, сон Жейр. — Но прежде, чем я отдам вам его, хочу кое-что сказать. То письмо, которое было приложено к пакету, увы, не сохранилось. Но я помню, что вы просили меня передать вам кое-что на словах. Прозвучит загадочно, я и сам не понимаю смысла, но…
— Что же, это? — улыбнулся ему я. — Поверьте, я готов к любым странностям.
— Роза правдивая легла в руку власти, — процитировал сон Жейр. — Гвоздика смелая легла в руку богатства. Мак опьяняющий лег в руку нищеты. Такая вот странная фраза там была.
— Хм, — сказал я, а потом заинтересовался. — Так вы, получается, рука богатства?
— Можно и так сказать, — улыбнулся сон Жейр, от чего на его пухлом подбородке прорезалась ямка. — Правда, графы да наместники побогаче будут. Но из нетитулованных да, я — самый богатый человек Вадгарда. И все это — благодаря вам.
— Что же я такого сделал?
— О, все очень просто, сон Розалинд, — сон Жейр требовательно помахал рукой своей секретарше, и та тут же кинулась искать что-то в седельной сумки одной из белых лошадок. — Мой отец был владельцем почти всех пшеничных полей Вадгарда. Его в шутку звали пшеничным королем. Нас, сыновей, у него имелось двое и я, увы, ничего не родился первым. Старший брат был пьяницей и разгильдяем, жадным до денег. Отец много раз говорил, что не отдаст ему свои земли в наследство, но… брат был хитер и беспощаден. Он сжег завещание, нанял тихий нож, чтобы тот убил поручителей отца, и таким образом завладел наследством. Тогда я подал прошение о королевском суде.
Да, было тут такое. Я уже пару раз участвовал. Обычно королевский суд, где Ласла выступала в роли судьи, устраивали ради того, чтобы поделить наследство или наказать богатого преступника, погрязшего в махинациях. Там вела расследование сама Лука, которую, к слову, я не видел с тех самых пор, как умерла старая сона Лони. Видно, лиса считала, что я ненавижу ее за смерть няньки. Я… честно, сначала ненавидел. Сейчас, спустя четыре месяца, уже нет, но лиса все равно старалась не попадаться мне на глаза.
— Однако в те времена правил ваш отец, — продолжал сон Жейр. — И ему было недосуг вдумываться в наши мелкие проблемы. Брат получил свое наследство, но… тут вмешались вы. Вы присутствовали тогда на суде совершенно случайно и убедили моего брата в том, что он не должен быть столь жаден по отношению к своему кровному родственнику. Брат тогда отмахнулся от меня и, как кость голодному псу, кинул мне эти мельницы. Пусть из десятка осталась как была лишь одна — я не сношу ее только доброй памяти ради — именно благодаря им я поднялся. Поднялся настолько, что у собственного пропившего почти все состояние брата выкупил все поля до единого. И вот, кто бы мог подумать, что именно эта мельница вдруг вместо муки станет молоть магию.
— Да, интересное совпадение, — удивился я.
— Это вам, — сон Жейр принял из рук своей секретарши сверток и протянул его мне. — Я хранил его как зеницу ока… и честно сказать мне интересно, что там. Не покажете?
— Запросто, — согласился я, приняв подарок. — Кая, открой-ка.
Сипуха быстро разрезала ножом оберточную бумагу и достала на свет шкатулку. Точно такую же длинную шкатулку-пенал, какая уже лежала у меня на каминной полке, храня внутри невянущую розу. Открыв крышку, я, как и ожидал, увидел гвоздику. Цветок выглядел свежим, будто только что сорванным.
— Поразительно, — удивился купец. — Потрясающая вещь, а ведь она несколько лет лежала! Поверить не могу, что все это время хранил такое чудо.
— Ну, это чудо обещает мне очень интересный сон, — я осторожно вынул цветок из шкатулки и понюхал его. Понюхал, а потом пробормотал сам себе. — Значит, остался мак. Ничего, Эрик… я верю в то, что ты все хорошо спланировал и я просто двигаюсь по намеченному тобой плану. Только бы ничего не сорвалось…
81. Поддельное мужество
Стоило вернуться домой, как я с жадностью накинулся на цветок. Я даже не стал дожидаться ночи — попросил у Альти снотворное, переломил черенок, сунул гвоздику в шкатулку, положил шкатулку под подушку. Было страшновато — за Земле гвоздики на похоронах дарили, или на день победы. Но здесь, в Вадгарде, такого суеверия не имелось, и это придавала надежды на то, что второй контракт будет не таким страшным, как первый.
Хотя, если учесть, что душа Ганса каким-то образом оказалась в моем теле… на что я вообще надеялся?
На этот раз кафельная плитка была ярко-алой, а в воде то и дело скользили красные разводы, будто кто-то пролил в бассейн кровь и она так и не смогла раствориться толком. Это пугало и настораживало, вызывало чувство тревоги.
— Как вы, мой принц?
Голос как всегда раздался из-за спины, и я быстро обернулся. Ганс лежал на постели, накрытый ярко-красным одеялом. Он лежал на спине с закрытыми глазами, будто спал. Однако его руки теребили ткань задумчиво, почти раздраженно, скручивали ее и дергали. Рядом же с постелью, на изящной деревянной тумбе, стояла ваза со злополучными гвоздиками.
— Молчите? — спросил Эрик, подойдя ближе к постели у усевшись на ее краешек. — Уже пожалели о том, что заключили со мной контракт?
— Нет, — неуверенно сказал принц. — Не пожалел. Оно того стоило. Теперь мои глаза открыты, а значит…
— Позвольте, мой возлюбленный принц, — насмешливо сказал Эрик. — Перебью вас немного. Если вы говорите, что ваши глаза открыты, так отчего же вы держите их закрытыми уже неделю? Вы очень пугаете этим свою сестру, а ведь она очень любит вас и беспокоится.