— Мы… мы… это, беглые.
— Догадываюсь, — усмехнулся попаданец, — От кого и куда бежим?
Шесть крестьянских семейств, замученных притеснениями, поборами и побоями от молодого владетеля, после смерти матушки пустившегося во все тяжкие, воспользовались вторжением северян и сбежали, направившись в Керенаит, надеясь пересидеть там год и получить статус свободных горожан.
На их беду, часть армии северян повернула в ту же сторону, и на дорогах для беглых крестьян стало небезопасно. Любой патруль, далиорский или нииторский, быстро бы их повесил. Обмануть вояк у селян никак не получится.
— Мы не хотели вам сделать ничего плохого, господин, — отведя лживую морду в сторону промямлил мужик.
— Это я сразу понял, — усмехнулся попаданец, — Хотели нас угостить. Так ведь? Ладно, живите. Где тут у вас ручей? Гремшик, у тебя всё левое колено в крови. Иди, быстро застирай.
Оставленных им живыми оборванцев Андрей как ненужных свидетелей не рассматривал. Кому они тут что могут рассказать? Да и разболтают, неужели кто-то начнёт выяснять, куда направились трое переодетых олов? Сейчас всем и без того есть, чем заниматься.
— Всё сделал, — доложил парень вернувшись от ключа.
— Пока до города доедем, высохнет, — вслух подумал Немченко и давая знак трогаться, — Больше не безобразничайте, — сказал он мужикам, которые всё ещё не могли поверить, что им оставляют жизни, — Вернусь, проверю, — уже уехав с поляны, раздосадованно произнёс, — Рассчитывал ведь к городским воротам подъехать с полным резервом. Козлы.
Глава 14
Город Удолье показался сразу, как только маленькая команда попаданца выехала из леса на дорогу и по ней поднялась на небольшой взгорок.
Несмотря на небольшие размеры поселения — тысяч пять-семь жителей, точнее никто сказать не мог — его стены были достаточно высокими и каменными.
Правее города виднелись дымы многочисленных костров, но сами палатки военных лагерей Андрей рассмотреть не мог, расстояние оказалось слишком большим.
— Вы, главное, не волнуйтесь, — постарался землянин снять у подчинённых напряжение, нараставшее по мере приближения к городу, — Если вдруг что-то пойдёт не так, с боем уйдём. Командир у вас не промах, да и вы у меня настоящие волки. Имел возможность убедиться. Лучше думайте о добыче, которую уже взяли, и о той, что ещё получите. Вернётесь в Нагабин толстосумами. Может даже патенты префектов себе купите.
Сейчас компания попаданца ехала в один ряд, ширина дороги позволяла. Слова благородного ола подействовали как надо, и Номус, и Гремшик улыбнулись.
— Не хочу быть префектом, — заявил парень, — И вообще, мне деньги нужны, чтобы Ниериту выучить, сестру. Она у меня в последний, четвёртый, класс школы с отличием перешла, — в голосе молодого солдата прозвучала гордость, — Вот только, денег у нас с ней только на полгода обучения есть. Пришлось записаться в рекруты. То, что зарабатывал, лишь на еду и немножко на одежду хватало.
— А родители что же? — заинтересовался попаданец.
— Отец пять с лишним лет назад, как ушёл на одном из кораблей Кара-Тивения к Эринему, южному материку, так и пропал. Почтенный отказывается компенсацию платить, дескать, свидетельств гибели судна и команды нет. А маму мы этой зимой на погребальный костёр положили. Если я погибну, мэрия ведь не обманет сестрёнку с выплатами? Господин капитан?
— Брось эти мысли, братец, — нахмурился Немченко, — Вернёшься с победой. В битве, главное, не зевай. Прорвёмся. И я Анд. Ещё раз забудешь, вернёмся, выпорю.
В расположенные по обе стороны дороги постоялые дворы перед городскими стенами они заезжать не стали. Андрей ещё утром решил поселиться в самом Удолье. Так проще проследить за командованием оккупационной армии.
— Какого-то лазутчика уже поймали, — вновь начал волноваться Номус при виде распятого голого мужчины, прибитого гвоздями к одной из створок ворот башни, — Точно лазутчик, раз перед смертью ослепили и уши срезали.
— Не перестанешь трястись от страха, я тебе сам сейчас всё отрежу, включая срамные причиндалы. Понял?
— Да, госпо… сынок мой Анд.
Попаданец сделал вывод, что на обоих угрозы действуют эффективней, чем уговоры.
Вид жуткой расправы над неизвестным мужчиной заставил Немченко пожалеть о своей недавней хуле в адрес небесного покровителя Герталы. Стоит ли возмущаться по поводу часто случающихся с ним неприятностей, которые по большому счёту Андрей сам себе находит? Нет, надо, наоборот, благодарить судьбу за то, что оказался в этом жестоком мире не рабом, не крепостным, а одарённым высокого ранга.
— Откуда вы так поздно? — спросил утомлённый стражник у Номуса.
— Из Олешек, почтенный, — заученно ответил седой, — Хочу, вот, себе и сыновьям оружие и доспехи прикупить. Ужас, что кругом творится. Дезертиры и разбойники всё чаще по округе шариться стали. Того и гляди, совсем страх потеряют, на поселения начнут нападать. Деревни-то уже жгут.
— Непростые времена, — вздохнул караульный, приняв как должное медяк в виде мзды, — И чего им дома не сиделось? — он посмотрел на приближающуюся кавалькаду из десятка северян, сопровождавших карету, — Проезжайте и сразу прижмитесь к краю. Эти не церемонятся.
Команда Анда ол Рея поспешила воспользоваться советом. Получить плетью по спине не хотелось. Однако, сама по себе эта встреча оказалась для землянина удачей. Теперь ему не нужно будет выяснять, где в Удолье остановилось на постой командование захватчиков.
Никаких сомнений в том, что в карете едет какая-то важная нииторская или ремштарская шишка и быть не могло. Без всяких мигалок полицейского эскорта ясно, что надменная, холёная рожа сильно пожилого худощавого мужчины, увиденная попаданцем в окошке помпезной повозке, принадлежит не рядовому солдату и даже не командиру полка, тот бы и верхом проехался, не сломался.
Прицепить теневого слухача к ауре вельможи оказалось секундным делом. Теперь оставалось надеяться, что этот деятель в подземелье в ближайшее время не спустится и ставни плотно закрывать ночью не станет. Кому нравится спать в духоте?
— Как считаешь, Анд, может в этом трактире нам остановиться? — спросил Номус, когда их троица выехала на небольшую площадь.
По городу они вновь, как и в лесу, двигались друг за другом. Ширина улочек, часто наваленный вдоль стен и заборов всевозможный хлам, торговые лотки и прохожие не позволяли развернуться даже двум всадникам в ряд.
— Вряд ли в этом городишке мы найдём что-нибудь получше, — ответил Андрей, соскочил с Буцефала и, взяв его за повод, первым пошёл к «Грустному вдовцу», так называлось представшее перед ними заведение, — Такое чувство, что в Удолье не знают про существование лопат и мётел, — буркнул он, внимательно глядя себе под ноги.
Хотя город сам распахнул свои ворота перед нииторским войском, и северяне погромов не устраивали, но смена власти, похоже, нарушила привычный уклад, и Удолье выглядел неухоженным. Зато трактир оказался вполне приличным.
Перед крыльцом отдав своих лошадей вызванному вышибалой пожилому слуге, который увёл их на задний двор, Андрей и его спутники вошли в зал.
Хозяин заведения, видимо, тот самый грустный вдовец, печальным совсем не выглядел. Его полное раскрасневшееся лицо, носило следы опьянения. К моменту появления ола Рея, он сидел за столом в компании четырёх прилично одетых горожан и одной на всех молоденькой рабыни.
— Надолго ко мне? — трактищик подошёл в развалочку.
— Дня на два, — огляделся по сторонам Номус, — Может, больше. Но сначала поесть.
Магический артефакт освещал только пространство вокруг стойки, в зале горели масляные фонари, копоть от которых уходила в отверстия под потолком. Полы были чистые, что Немченко понравилось. Не так часто подобное он встречал. Народа в зале было много, но столик на троих без посторонних для диверсантов нашёлся.
Музыкант присутствовал в единственном числе. Сидя на табурете возле лестницы на второй этаж, он выводил на свирели весёленькие незатейливые мелодии.
В прежней жизни Андрей редко посещал питейные заведения, а вот здесь приходится с лихвой восполнять упущенное.
Все переговоры с хозяином «Грустного вдовца» насчёт трёхместного номера, заказ еды у служанки и оплату того и другого проводил Номус как глава семейства. Кошель с деньгами землянин выдал ему ещё до въезда в город.
— Мы по лавкам завтра отправимся? — спросил у псевдо-сына Анда псевдо-отец.
— Нет, в конце лета, папа, — землянин одобрительно кивнул, распробовав овощное рагу с утятиной, — Нужно постепенно отказываться от задавания глупых вопросов, Номус. Выдели обор моему братику, не обеднеем. Видишь, как он с разносчицей переглядывался? Чего ты краснеешь, Гремшик? Ба, да ты девственник? Иди уж, мы здесь за столом тебя подождём, музыку послушаем.
Номус кашлянул и попросил:
— Если ты не против, госпо… Анд, я бы тоже…
— У тебя жена дома ждёт, — отрезал попаданец, — И мы здесь по делу, если ты ещё помнишь. Для Гремшика я решил сделать исключение.
В столовом зале они провели часа два, после чего, посетив мыльню, поднялись в комнатку с четырьмя лежаками, снятую ими целиком.
Едва улыбаюшийся в стиле «я у мамы дурачок» счастливый Гремшик погасил фонарь и номер погрузился в темноту, Андрей решил проверить, как там себя чувствует его шпионский датчик.
Оказавшись в слое стихии и увидев играющий вдали комочек сумрака, Немченко потянулся к нему сознанием и в тот же миг услышал:
" —… не помнишь, глупая тварь? — скрипучий мужской голос звучал с издёвкой, — Совсем забыла, чему я тебя вчера учил? Отползи чуть подальше от моего кресла…
— А-ай, господин, мне больно, — раздался девичий плач, — Прошу вас…
— Ты не проси, шлюшка, а делай как я говорю. Руки, руки за спину, и рот шире открывай. Ещё шире. Ещё! — послышался звук пощёчины и всхлипывание за ним, — До глотки, о, да, так, да, ещё глубже, медленней и глубже, да, да…"
Попаданец поспешил разорвать контакт со своим сумрачным слухачом. В студенческие годы он не раз смотрел фильмы для взрослых, однако, с тех пор он стал старше, и никакого желания пользоваться магическим средневековым аналогом этого вида искусства у Немченко не было. Проверил свой подслушивающий датчик, работает, и ладно. Сегодня точно ничего полезного узнать не получится.