Стейк, который не отходил от Белецкого и следил за ним оранжевым взглядом, сорвался с места и огромными прыжками рванул в комнату.
— Так ты этого вора знаешь? — воскликнул режиссер, обогнул меня по кривой и уже через мгновение стоял в дверях зала.
— Не твое дело! Уходи!
— Нет. Теперь точно останусь.
— Хочешь опять пообщаться с полицией?
— Что-то вы только грозитесь, а она все не едет. Придется самому вызвать.
Он достал из кармана телефон, но тут кот прыгнул на диван, оттуда на спинку кресла, а с него прямо на грудь Белецкому и повис, уцепившись когтями. Телефон выпал из пальцев и глухо стукнулся о пол.
— Уберите с меня этого черта! — закружился по коридору режиссер.
Он, как мельница крыльями, замахал руками, но Стейк хорошо знал свое дело. Секунда, и он уже сидел на плечах режиссера и орал ему прямо в ухо:
— Мя-у-у-у!
Из спальни выглянули бледная Виолетта и Ирочка. Они просто стояли в дверях и смотрели на то безобразие, в которое превратилась их жизнь.
— Стейк, хватит! — приказал я коту.
— Ты уверен? — спросил он меня мысленно. — Надо избавиться от этого мудака.
— Ты еще и ругаешься! — воскликнул я.
— Достали все! Наведи наконец порядок!
Я не заметил, что произносил свои реплики вслух. Белецкий замер. Он, кажется, даже забыл, что на его плечах сидит кот.
— Ты я кем сейчас разговариваешь? Может, дурку вызвать?
Что такое «дурка» я не знал, потому просто снял Стейка с плеч режиссера и отправил его на кухню, а дверь закрыл. Потом толкнул Белецкого к залу и ткнул пальцем в Мадана:
— Смотри. Видишь, как этот сторожевой кот располосовал морду вору? Хочешь, чтобы он сотворил такое и с тобой?
— А почему на тебе ни царапины?
— Потому что я его хорошо знаю. Я же говорил тебе, что Виолетта моя невеста.
— Но она тебя не узнала.
— Узнала, — услышали мы тихий голос и обернулись. — Мы поссорились, и я решила сделать Берту назло.
— Хорошенькая ссора! — Белецкий резко повернулся ко мне. — Ты знаешь, что твоя, как называемая невеста, со мной сексом занималась?
Это, конечно, был удар ниже пояса. Чтобы моя Виолетта… и с этим… щеглом! Огонь, который понемногу утих, снова взметнулся пышным пламенем.
— Не поддавайся на провокацию! — закричал в голове кот. — Виолетта тебя не помнила!
— Отстань!
— Это ты мне? — возмутился режиссер.
— Это я коту. А тебе говорю: «До свидания!» Мы в своей семье сами разберемся!
— Роман Викторович, простите меня, — поддержала меня и Виолетта. Она вдруг подошла со спины обняла меня сзади и прошептала: — Как я соскучилась!
— Виолетта!
— Слышал? Проваливай!
— Запомни, Виолетта! Ты в журнале больше работать не будешь! И твоя подружка тоже.
— А я тут причем? — вскинулась Ирина. — Я с тобой не спала!
— В следующий раз будешь правильно подружек выбирать.
Я схватил распоясавшегося режиссера за шиворот и выставил за дверь. Он отчаянно сопротивлялся, даже пару раз попытался ударить меня в живот кулаком, но я успевал отпрыгнуть.
— Все, готово! — вдруг услышали мы крик и замерли.
Я обернулся. Ирочка торжественно трясла телефоном и смотрела на режиссера.
— Что ты, гадина, сделала? — кинулся к ней тот.
— А ну, сдай назад! — перед ним встал Михаил. — Шустрый какой нашелся!
— Роман Викторович, давайте не ссориться. Я сняла на видео все, что вы сейчас делали. Если вы не уйдете, завтра этот ролик будет на ютьюбе, а снимки — в желтой прессе. А еще у меня есть парочка знакомых телерепортеров. Как вам такая перспектива?
— Рома, иди, — Виолетта взяла его за руку и повела к двери. — Завтра поговорим. Сейчас я не могу, прости.
Белецкий заскрежетал зубами, но, наконец, услышал просьбу хозяйки и направился к выходу. Уже в коридоре он повернулся, хотел что-то сказать, но Виолетта захлопнула дверь у него перед носом. Чувствовалось, что ей до смерти хочется выгнать и нас, чтобы остаться одной. Но надо было что-то делать с Маданом.
Но что?
Решение пришло в голову простое, как глоток воды.
Глава 21
Я чувствовала себя отвратительно. Кружилась голова. Действие лекарства закончилось, поэтому казалось, будто в кожу вбивают мелкие отделочные гвоздики: каждое движение бровями причиняло нестерпимую боль.
Белецкий кричал, и его голос звенел в ушах, как надоедливый комар. Я мечтала всех выгнать и лечь спать. Как известно, утро вечера мудренее. Может быть, проснувшись, я по-новому посмотрю на свою жизнь.
Чтобы остановить скандал, я просто обняла Бертана. Уткнулась лбом в его лопатки и закрыла глаза. Хорошо бы спрятаться за этой широкой спиной, переложить на мощные плечи свои проблемы.
К моему удивлению, это сработало. Все замолчали и уставились на меня. Я взяла режиссёра за руку и подтолкнула его к выходу. Он сопротивлялся, но меня поддержал Бертан.
Когда за шумным Романом закрылась наконец дверь, все выдохнули: одной проблемой меньше. Бертан нежно обнимал меня за талию. Ирочка сделала круглые глаза и кивнула в сторону кухню, намекая взглядом, что пора поговорить. Я ее прекрасно понимала: то не признавалась, что знаю Берта, а то вдруг лезу с обнимашками.
— Миш, вы можете с Ириной покараулить Мадана? — вдруг сказал Бертан.
— А ты куда?
— Я заберу Виолетту к себе домой. Во-первых, она должна хорошенько отдохнуть, а во-вторых, мы хотим остаться одни, чтобы поговорить.
— А что делать с этим товарищем? — Михаил кивнул в сторону зала.
Я сразу уловила его идею и пошла в комнату. Сложила в пакет сменное белье, зубную пасту и щетку, задумчиво посмотрела на пачку презервативов: взять или не взять? Прислушалась к своему состоянию. Чувствовала себя отвратительно, поэтому отвернулась и вышла в коридор.
— Сдай его в полицию как вора, — говорил между тем Бертан.
— Вызвать наряд сюда? Но что мы скажем, если хозяйки не будет?
— Потом разберемся. На столе лежит меч. Он украшен драгоценными камнями. Пока будут разбираться, откуда он его взял, несколько дней пройдет. Потом что-нибудь придумаем.
— Пойдем? — я взяла Бертана за руку.
Он удивлено посмотрел на меня и кивнул. Мы вышли из подъезда и под руку, как семейная пара, пошли к выходу со двора.
— Сегодня открыт портал, — тихо сказал Бертан. — Не хочешь посмотреть?
Я вспомнила замок Хесвелл, Микаэля, изумительный вкус ракии, и сердце вздрогнуло и застучало от волнения. Как я могла все забыть?
— Бертан, ты расскажешь, как оказался в Москве?
— Обязательно.
— И почему я потеряла память при перемещении, а вы с Маданом — нет.
— Этого я не знаю, но могу предположить.
— Хорошо.
Я прислонилась лбом к его плечу.
— Голова болит?
— Да, начинает. Нужно было взять таблетки.
— В соседнем подъезде — аптека. Зайдем?
— Ты уже так легко ориентируешься в нашем мире? Давно живешь?
— Сразу за тобой попал.
— И меня не увидел?
— Нет. На меня напали бандиты, ударили по голове, и я очнулся в больнице. Потом долго разыскивал это место, — телеграфным текстом рассказывал Бертан.
Мы не заметили, как подошли к мусорным контейнерам. Я притормозила, а потом свернула к ним.
— Хочу посмотреть. Говоришь, портал открыт?
— Но, увы, в той коробке, откуда мы все появлялись, сейчас лежал мусор. Судя по его количеству, в последний час точно не было провала в чужой мир.
— Пойдем ко мне.
Мы зашли в аптеку, купили таблетки от головной боли и направились к высотному дому. Поднялись на лифте на восьмой этаж, свернули в боковой коридор и остановились у обшарпанной двери. Бертан достал ключ. Все было настолько удивительно, что я раскрыла рот.
— Я не понимаю, как ты умудрился за такой короткий срок освоиться в нашем мире, да еще и заиметь квартиру. Снимаешь ее?
— Это комната в общежитии. Мне выдали ее, так как я работаю дворником при местной управляющей компании. Проходи.
Я вошла в комнату и с любопытством огляделась. Сразу стало ясно, что это жилище холостяка: ни малейшего намека на уют. У окна стоял стол, на нем на штативе — мощный военный бинокль. Справа — старый диван, а слева — холодильник и комод, на котором я заметила поднос с электрическим чайником и чашками. Вот и все убранство жилища правителя Хиллы.
Берт засуетился. Он поправил плед на диване, забрал из моих рук пакет, а меня усадил, как важного гостя. Потом кинулся включать чайник и доставать из холодильника еду.
— Прости, я почти не ем дома, — оправдывался он.
— Бертан, не суетись. Давай поговорим.
— Сначала чай.
Пока он готовил угощение, я подошла к столу и заглянула в бинокль. Перед глазами открылся двор в мельчайших подробностях. В свете фонарей хорошо виднелась каждая дорожка, каждый куст.
— А зачем тебе это? — воскликнула я.
— Тебя разыскивал.
— В смысле?
Чем больше я расспрашивала Бертана, тем больше ему удивлялась. Аристократ, правитель, который ни разу сам не одевался, работает дворником, выживает в чужом мире и даже неплохо справляется. Нежностью наполнилось сердце. На глаза навернулись слезы. Я подошла ближе в своему мужчине и взяла его лицо в ладони.
— Ты чего?
Он наклонился ко мне, и я опять утонула в весенней зелени глаз. Какой он красивый! Какой родной!
— Соскучилась.
— Ах, ты… Виолетта!
Бертан нежно, по-домашнему, поцеловал в губы. Ничего общего с былой страстью этот поцелуй не имел. Или он сдерживал свой порыв, или обстановка не располагала к интимной близости, но мне любовь, которая лучилась из его глаз и обволакивала меня мягким облаком, была намного дороже.
Мы пили чай с малиновым вареньем (откуда оно у Бертана?) и просто смотрели друг на друга. И мир вокруг перестал существовать. Что делает Михаил с нашим врагом, чем занимается, сейчас нас не интересовало совершенно. Мы даже отключили свои телефоны, не желая, чтобы глупый случай разрушил эту идиллию.
Бертан раздвинул диван и застелил его свежим бельем. Он подошел ко мне, внимательно посмотрел в глаза, а потом взялся за края футболки и потянул ее вверх. Я не сопротивлялась. Мне было так хорошо, словно я вернулась домой из дальнего странствия.