Через них молодые конунги переть не стали, а просто замерли, напротив. При этом вперёд выступили трое. Чернобородый здоровяк, имеющий килограмм 20–25 лишнего веса. Жилистый коротышка с копьём на плече. Судя по схожести чёрт лица, он был братом здоровяка. А оба они из клана Дикого Медведя. Последний конунг, был из Морских Касаток. Среднего роста, приятной наружности, он держался чуть позади и меньше всего привлекал внимание, но именно его ауру я заметил сразу. Она отливала серебром с мелкими вкраплениями золотого.
Все замерли и в наступившей тишине, я внезапно услышал шёпот Василисы.
— Сварог, чтобы ты ни услышал, пока дело не дойдёт до звона топоров и мечей, ни в коем случае не лезь — предупредила она, при этом едва шевеля губами, однако мои божественные уши всё услышали. — Это у варягов обычаи такие, хмельным мёдом не пои, но дай мужскими достоинствами померяться да за рукояти мечей хвататься.
Гляделки продолжались полминуты. Первым заговорил высокий конунг с золотым морским змеем на груди.
— Благородные Трор, Бьёрн и Эгель — сказал он, поочерёдно переведя взгляд с одного на другого воина. — Молодые конунги проявили себя прошлой ночью. И хотя с ходу этот мелкий городок речников, не взяли, но сражались достойно. Говорят, Бьёрн даже смог забраться на стену, и перед тем как его скинули вниз, продержался там больше сотни ударов сердца.
— Больше двухсот — поправил здоровяк, и только сейчас я заметил край окровавленной повязки, вылезающий из-под шлема. — А ещё я, во славу бога Одина, смог зарубить своим топором трёх городских стражников и победить в схватке княжеского витязя! — громогласно взревел он и воздел к небу топор.
После этого все стоявшие рядом и позади дружно поддержали его рёв.
— Благородный Бьёрн, ты же знаешь, бог Один уже давно не принимает наши подношения и жертвы. Так что не трать славу понапрасну. Да и после таких подвигов, тебе с друзьями уж точно не стоит гулять по бережку. Лучше пойдите в мой шатёр, сядьте за накрытый стол и молодые валькирии клана морского змея, поднесут вам самый лучший хмельной мёд, чёрное пиво и жареное мясо.
Судя по сглотнувшему слюну Бьёрну, он был не прочь приобщиться к обещанному угощению. Но стоявшие рядом брат и друг, даже не повели бровью. Вместо этого они с интересом выглядывали из-за преградивших им путь воинов, и рассматривали косу Василисы.
— Благородный конунг Свен Ульрихсон, благодарю тебя за приглашение к столу, но давай как-нибудь в следующий раз — сказал малорослый брат здоровяка. — Да и на берег мы вышли не просто погулять, а посмотреть, что за гостей привёл твой сынок лупоглазый Ульрих.
— Гости наши, так что ни к чему тебе с братом и друзьями к ним лезть. Придёт время и наш клан сам предоставит их совету сборного войска морских кланов — ответил отказом высокий и его люди приподняли щиты, как бы отгораживаясь от вторгшейся группы.
Однако молодые воины не смирились с отказом. Не стали отступать и тоже подняли щиты. Изначально их было намного меньше, но постепенно из-за шатров выходили всё новые и новые группки вооружённых воинов и присоединялись к ним. Так что число выросло до двух сотен и продолжало неуклонно расти. Кроме этого я заметил, как один из стоявших невдалеке крупных драккаров с касаткой на парусе, приблизился к сцепке с ладьёй сзади и кинув якоря, перегородил путь к отступлению.
Высокий тоже это всё видел и, хотя прямо сейчас под его рукой было больше восьми сотен воинов, выражения превосходства на его лице я не заметил. Он был готов к сражению, но явно не хотел его устраивать, видимо, понимая, что ни к чему хорошему это не приведёт.
Молодые конунги и их воины напротив, ещё не остыли от первой попытки взять город и увидев на борту ладьи Василису, готовы были пойти на всё, чтобы добиться своего. На первый взгляд заправляющим в их ватаге был конунг с налитым силой копьём в руках. Именно он с братом готовы были сами ввязаться в неравный бой. Не знаю, чем бы это закончилось, но вперёд, наконец, вышел третий молодой конунг, чью ауру я приметил.
— Благородный конунг Свен Ульрихсон, ты в своём праве не пускать нас к гостям, находящемся у твоего клана под защитой — начал он твёрдым с хрипотцой голосом. И хотя он не выкрикивал слова как другие, этот голос заставлял к себе прислушаться. — Однако, остался один небольшой вопрос, который стоит прояснить. Свен, а эти речники правда попросили у тебя или твоего сына свою защиту, или просто попросили доставить их сюда?
Вопрос прозвучал практически в полной тишине, так что его услышали даже те, кто стоял далеко. По всей видимости, он попал в точку, так что после этого не только все окружающие, но и даже союзник Свена одноглазый конунг, посмотрели на выделяющуюся в толпе высокого предводителя.
А тот замялся с ответом, ибо соврать он точно не мог. Зато воцарившейся тишиной воспользовалась Василиса. Схватив меня за руку, она запрыгнула на борт ладьи и помахала молодым варягам.
— Я Василиса, дочь богатыря Ильи и внучка царя Ивана девятого. А это мой защитник богатырь Сварог — она указала на меня. — Я благодарю благородного Ульриха пучеглазого и его отца, конунга Свена Ульрихсона Золотого Змея, за то, что они доставили нас в стан лучших воинов морского осколка и прошу дать сойти на берег, чтобы предстать перед большим советом клановых конунгов. Там я отвечу, зачем тут появилась, оглашу свою просьбу и готова буду принять любое решение совета, каким бы оно ни было.
Высокому явно не понравился такой оборот. А ещё он его разозлил. Обернувшись, он метнул гневный взгляд на Василису. Затем посмотрел на одноглазого, но вместо поддержки напоролся на вопросительную мину.
Оскалившись, он расправил едва не поникшие плечи, и в этот миг я понял, что гнев побеждает и он готов совершить ошибку. Одновременно с этим я почувствовал опасность справа и, взглянув на соседнюю галеру, увидел русоволосого воина. Он раздвинул щиты варягов и уставился на меня. При этом его голубые глаза немного светились, а меч в руке начал источать чародейство. То, что это ещё один берсеркер я понял сразу.
Сдёрнув Василису с возвышения, я прикрыл её и уже начал вытаскивать цепочку со спрятанным мечом, когда со стороны идолов богов, появилась большая группа воинов в нескольких сотен голов. Они шли едва не строем, в полной броне с копьями, готовыми принять боевое положение. И возглавлял их пожилой конунг, восседающий на деревянном троне, который несли рабы на специальных носилках.
На щитах прибывших варягов красовались зубастые рыбьи головы, а на голове предводителя было надето подобие искусно вырезанной деревянной короны, с позолоченными зубцами.
Появление нового персонажа заставило конунга Свена Ульрихсона передумать зачинать бой. Вместо этого он недовольно фыркнул и махнул рукой, отдавая команду ратникам, чтобы они расступились перед процессией с носилками.
Вместе с десятком нёсших хозяина рабов, к молодым конунгам присоединился воин поистине огромного роста. Одного взгляда на которого хватало, чтобы понять, что он тоже настоящий богатырь или берсеркер.
Отливающая сталью аура и тяжёлая броня, соответствовала образу. А молот с длиннющей рукоятью, что он легко нёс, весил не меньше 20–25 килограмм. Воин источал энергию разрушения. И сразу становилось ясно, пара берсеркеров одноглазого конунга и тот, что на корабле, ему не соперники.
— Всем стоять. Мечи из ножен не вынимать. Это говорю вам я Рагнар, глава рода Зубастых Рыб и выборный вождь военного похода.
Когда высокопоставленный варяг договорил, его громила берсеркер оценивающе осмотрел меня и недовольно сморщился, как будто, не увидев достойного соперника.
Глава 25Совет конунгов
Седобородый вождь, оказался матёрым переговорщиком. Произнеся небольшую речь, он немного пристыдил молодых конунгов за излишнюю горячность, при этом указав, что её надо было проявлять ночью, у стен города.
Правильно подобранные слова, потушили разгоравшийся огонь в глазах Свена Ульрихсора. Рагнар напомнил ему о былых подвигах и дальних походах. Всех остальных конунгов и простых варягов он по-отечески пожурил, напомнив, зачем они отправились в земли речного осколка.
Вождь похода, говорил витиевато и одновременно доходчиво просто. Он легко переходил на личности, но произнеся длинную речь, никому не дал даже малейший повод оскорбиться. Это намекало, что Рагнар не растерял ум с годами и приобрёл житейскую мудрость.
Воинам пришлось опустить щиты. Мечи убрали в ножны. На берегу реки противоборствующие стороны не смогли прийти к общему знаменателю, так что Рагнар предложил продолжить прения цивилизованным способом, как полагается на совете конунгов.
И вот теперь я с Василисой, колдуном и Малютой, топали на местное лобное место, следуя за носилками вождя. При этом с правой стороны от нас маршировал плотный строй воинов Свена Ульрихсона. А с левой, воины молодых конунгов, во главе с наречёнными братьями новоявленной принцессы. Ещё с нами хотел увязаться сынок путепроходца, но отец не дал это сделать.
С момента прибытия вождя похода, больше с Василисой никто не общался, словно делая это, подчёркнуто специально. Однако сказать, что её не замечают, я не мог, так как большинство присутствующих не сводили с девушки глаз, а конунги кивали и перемигивались.
Многие смотрели на внучку царя как на редкую диковинку. Другие, как на дорогую вещь. Во взглядах остальных я видел желание обладать, и это мне не нравилось больше всего. И особенно мне не нравились взгляды Свена Ульрихсона, его колдуна и здоровенного берсеркера, повсюду следовавшего за Рагнаром.
— Я гляжу, твоя подруга здесь прямо-таки нарасхват — поддел Парацельс, как всегда, пользуясь своей незаметностью. — Смотри, как мужики зыркают? Прямо как на бесценный артефакт. Ну оно и понятно, такая невеста нужна всем, ведь это прямой путь к объявлению себя, не просто главой клана и походным конунгом, а настоящим королём? Уж больно хороша кровь у этой породистой кобылки.