«Грабёж! Это Грабёж!» — негодовала королева.
«Тише ты! У нас там шашлык на подходе!» — отвечал ей парнишка — «Отныне у нас бесплатно только яблоки. А мясо будет получать только тот, кто работает. У Халимы интеллектуальный труд. У Миару рукоделие. В нашей семье все обязаны работать! Даже те, кто не подключён к ментальной связи!»
Одноногий мужчина изобразил, будто он колеблется, но по блеску в глазах перерожденец уже видел, что он жаждет поскорее вцепиться в миску с десертом. В итоге бокат быстро закивал, вымолвил единственное слово, звучащее как «шак» и выхватил деревянный сосуд из жучьей клешни. В положении стоя гуманоид слопал всё лакомство, без остатка.
Дальше Миару повернулся к надзирателю, постучал ложкой по тарелке с обратной стороны и заговорил:
— Вити ям рокри щит-та! Вай бракра рокри чагураоа!
Слизевик покивал, хотя управляющие сознание ничегошеньки не поняло. Пленник в свою очередь продолжил настойчиво говорить, обращаясь к жуку:
— Талри фагор и-и! Крау вити рокри щит-та!
«Талри фагор и-и?» — мысленно переспросил Фёдор — «Мне показалось или он только что назвал слизевика летающим бараном⁈ Потому что, судя по моим записям „талри фагор“ именно так и переводится.»
Насекомое больше никак не реагировало на слова, поэтому ампутант принялся общаться с ним языком жестов. Жуколов показал как пилит тарелку ложкой, словно пилой. Затем он снова постукал деревом об дерево.
— Рокри щит-та! — при этом сказал инвалид.
Потом он указал ложкой на угол с фигурками и сказал другое:
— Рокри чагураоа!
Парнишка не понимал значения слов, но по жестикуляции и исходя из контекста последних событий, он догадывался, что мужчина жаждет настругать больше статуэток, чтобы заработать ещё вкусностей. К счастью мыслительный центр и без требований со стороны пленника уже распорядился принести в аудиторию деревянные заготовки, а также все те инструменты для обработки дерева, которые слуги забрали у убитого плотника разбойников.
Пока происходила доставка, Фёдор отметил необходимость проверки через Халиму значения словосочетания «талри фагор». Быть может, Миару сам того не понимая, только что вскрыл какую-то ложь со стороны старика. А может он и правда нарёк слизевика летающим бараном…
Глава 78(часть 3)
Миару не отставал от жука со своими требованиями, пока не увидел, как в аудиторию заходит вереница гусениц несущая столярные принадлежности. Сразу за ними вошёл слизевик, который притарабанил деревянный стол, изначально собранный для старика, но впоследствии заменённый на алюминиевый. Этот стол слуга разместил справа от трибуны, по другую сторону от продвинутой копии. На нём насекомые и разложили заготовки с инструментами, после чего прибыл рабочий с очередным табуретом.
«Не зря мы доставили кучу мебели из лагеря разбойников.» — подумал в тот момент Фёдор.
Наконец одноногий пленник возымел возможность с головой погрузиться в любимое дело, получив при этом ещё и дополнительный приток мотивации, в виде чудесной награды за свои изделия.
Ампутант перенёс курительный набор с одного стола на другой, присел на табурет, по привычке опёр костыли на трибуну, раскурил новую трубку и приступил к резьбе по дереву. Холод в помещении всё ещё не смущал его. Он лишь почесал красноватый волдырь, оставшийся на месте укола.
«Э-э…» — растерялся парнишка — «Не уверен, что это „манту“ можно чесать или мочить…»
Надзиратель тем временем вернул герметичность пакету с тестом, заклеив разрез слизью. Полупустую ёмкость дежурный гусень унёс на пищевой склад, а взамен неё принёс и возложил на демонстрационный постамент новую, невскрытую.
Серебряные монеты мыслительный центр пока не стал убирать далеко. Он приказал слону поместить их в силиконовую сферу и положить получившийся мячик под стену.
Инвалид успел провести первичную обработку заготовки, когда из коридора донёсся голос старика, который напевал весёлую мелодию. Мужчина тут же обернул голову, обращая на это внимание. По всей видимости бокат возжелал поскорей встретиться с пробудившимся собратом, потому что дальше он, не теряя ни секунды, бросил работу и потянулся к костылям.
Одноногий калека с горем пополам приобрёл вертикальное положение, а тогда услышал, что Халима движется по коридору в сторону учебного кабинета. Предпочтя иной раз не испытывать свои ходули на прочность, Миару остался стоять на месте, дожидаясь пока двуногий хрыч сам притопает в аудиторию. Также калека слегка облокотился на трибуну, дабы уменьшить нагрузку на нижнюю конечность.
Встретившись взглядами с тем, кого мысленно уже похоронил, дедок оказался шокирован. Надкушенное яблоко в ладони и кусочек яблока во рту упали на пыльный бетон. В ответ инвалид взирал совершенно спокойно и даже как-то расслабленно. Видать, после пятой трубки за короткий отрезок времени, его малость раскумарило. Халима бегло глянул на обновившуюся обстановку в учебном помещении и вновь уставился на жуколова.
В дальнейшем старик периодически бросал встревоженные взгляды на алюминиевый столик, появившийся на его рабочем месте. Похоже, из всех перемен, эта волновала деда больше всего.
Учитель зашагал к ампутанту, остановился перед ним и как-то неуверенно возложил на плечи брата по несчастью свои дрожащие ладони. Мужчина, в свою очередь, продолжал цепко держаться за костыли и пускать из ноздрей четверные струи дыма.
Дальше между бокатами произошёл диалог, продлившийся минут двадцать. Сперва Халима сосредоточился на физическом здоровье Миару. Он осмотрел состояние его культи и покрасневших глаз; обратил внимание на волдырь на руке и следы крови на подбородке; долго расспрашивал о чём-то, трогая горячую кожу со вздувшимися венами.
Жуколов спокойно отвечал, не спуская с соседа глаз. В их речи, помимо собственных имён, звучали знакомые Федо-Рою слова: «Варахата», «Варха», «Мирх» и «Мирхоа». Также, в одном предложении Миару снова применил словосочетание «талри фагор и-и», что не вызвало никакой особой реакции со стороны учителя.
Во второй половине разговора инициативу перехватил инвалид. Вместо ответов на вопросы собеседника, он принялся самостоятельно, долго что-то рассказывать старику. При этом мужчина указывал подпёртой костылём рукой, то на деревянный стол, то на алюминиевый, то на фигурки со стикерами, то на демонстрационный постамент. Лицо Халимы перманентно изображало ошарашенное и слегка испуганное выражение. После некоторых же фраз собрата, дедок аж подпрыгивал и прикрывал открывающийся рот ладонью.
Неизвестно, что такого наговорил жуколов учителю, но после его россказней, Халима тоже начал смотреть на складной столик с неким благоговейным трепетом. Фёдор подумал, что пора пресечь распространение сомнительных слухов среди своих подчинённых. А то у страха глаза велики, и не хватало, чтобы пугливый ловчий заразил старца своим мракобесием.
Слизевик грубо прервал разговор гуманоидов. Он оттащил старика в сторону и усадил его за стол украденный из тайника в пещере. Теперь настала очередь Халимы знакомиться с удивительными находками Роя. Главенствующему разуму не терпелось узнать, как пожилой мужчина словесно охарактеризует предметы созданные продвинутыми технологиями.
Как и его сосед, дед не спешил прикасаться к металлической поверхности. Но, он хотя бы не убегал от серебристого механизма в страхе, что несомненно являлось хорошей новостью.
Надзиратель восстановил целостность пары кучек с детальками для выкладывания символов. Так он акцентировал внимание старого боката, на том с какой целью необходимо использовать новый стол.
Миару, тем временем, стоял, облокотившись на трибуну, курил трубку и наблюдал за происходящим. Он ведь ещё ни разу не видел, чем в этом помещении занимаются жуки с дедом.
«Если столяр воочию узрит процесс обучения, он может лучше понять, что от него требуется вырезать из дерева.» — подумал Фёдор — «Также Миару может тоже обучиться игре в крокодила и дополнить наш словарь своими знаниями…»
Халима медленно аккуратно прикоснулся к алюминиевой плоскости и тут же отдёрнул руку. Пока старик напряжённо взирал на подозрительное новшество, слизевик принёс с постамента целенький пакет теста и шлёпнул его на стол. По реакции деда было заметно, что он, как и жуколов, сегодня впервые видел целлофан.
«Значит ты тоже не знаешь, что это такое.» — подумал человек — «Ладно… Но ведь эта вещь принадлежала твоему прошлому хозяину. Неужели ты, Халима, обучая его, не замечал за ним никаких странностей? Да, он ходил в тёплой меховой шубе в разгар жаркого дня… Но возможно, помимо этого, он любил прилетать в лагерь на грёбаном звездолёте⁈ А может и ты с ним сюда откуда-то прилетел и теперь просто под дурочка косишь, м-м⁈»
К сожалению, из-за скудности словарного запаса разум Роя не мог устроить деду допрос в стиле американских сериалов.
Увидев порцию излюбленного лакомства, Миару вынул трубку из рта и, размахивая ею в руке, отпустил пару комментариев, обращённых к старику. Выслушав собрата, дед бережно взял упаковку и немного помял её в пальцах. Затем он начал пытаться разорвать прозрачный полимер. Тогда жук отхлестал хрыча указкой по рукам. Халима испуганно отбросил упаковку, а инвалид вновь что-то ему сказал. На этот раз столяр показал в сторону своего стола, заваленного деревяшками и инструментами. Наверное, он объяснял старцу, что дабы получить шоколадное тесто, необходимо изготовить фигурку. В общем, ампутант делился собственным опытом взаимодействия с Роем. Но, в действительности, для Халимы уже была выработана другая схема…
Слизевик тюремщик забрал пакет и перенёс его на демонстрационный постамент. Глаза старца опустились на кучки деталек. Он верно всё понимал… Дед пробыл в раздумьях минуты три. А дальше охваченные тремором пальцы замельтешили, выкладывая очередность символов.
Ассистент посадил на стол наблюдателя. Тот увидел, как на рифлёной поверхности рождается одно знакомое слово и одно незнакомое.