Утяжелённые осы чувствовали себя более устойчивыми и могучими. В результате глыбу удалось не просто наклонить, но и повалить на бок. Гулкий глухой удар вынудил почву под лапками слегка вздрогнуть.
«Да-а! Девочки, мы сделали это!» — воспрял духом Фёдор.
На следующем этапе слуги перенесли трос в положение перпендикулярно дороге. Слизевик отцепил липучку с вершины и наклеил её с торца, перекинув через валун. Теперь задача была придать глыбе вращающее движение, что должно быть уже проще, с учётом заранее расчищенной от неровностей горки. Осы, на всякий случай, пока не стали отрыгивать утяжелители и вновь выстроились вдоль каната. Потянув, все вместе они вынудили огромный камень перевалиться с одной стороны на другую. Крутизны склона пока не хватало, чтобы сохранить инерцию, поэтому пришлось повторить все проделанные манипуляции. Слон вновь открепил липучку, перекинул трос через валун и закрепил слизевую стропу с торца, с обратной от тягачей стороны. Так, постепенно жуки катили здоровенный округлый груз к точке, после которой глыба стала сама переклоняться, кувыркаться и раз за разом набирать разгон, усиливая вращательный импульс.
Неповоротливые разведчицы едва успели унести лапки с пути у многотонного вала. Ударяясь о кручу, каменная громадина выбивала в почве вмятины, прокручивалась, вырывая ломти дёрна, и безостановочно неслась вниз, к узкой, зажатой меж холмов дороге. По окончанию своего скатывания она приподнялась, почти вставая в вертикальное положение, но всё же отклонилась назад и грохнулась горизонтально. Первый кирпичик в основание будущей Великой Жучьей Стены был положен. Вокруг него и с опорой на него Фёдор намеревался выстраивать остальные модули жукотворной баррикады.
Первым делом осы избавились от горной породы в желудках и на теле. Чтобы добро не пропадало зря, они высыпали голыши на дорогу, а слизевик замешал их с клеем и прикрепил к спущенной с возвышенности глыбе.
«Мы будем использовать слизь в построении преграды? А ничего что в числе жуколовов оборотень? Хочешь отдать ему образец спецвещества нашего особого дитя?» — засомневалось в целесообразоности такого подохода второе Я.
«Если мазать тонким слоем, в небольшом количестве, чисто для клейкости, силикон почти незаметен.» — резонно подметил перерожденец — «Это лучший участок дороги для блокировки. Другого такого на всём пути к речной деревне нет. Думаю здесь можно и рискнуть, ради нашего счастливого будущего. Если клеить точечно и понемногу, бокаты даже ничего не заподозрят. Ну подумают, что смола где-то вытекла и застыла. Кто там будет разбираться, почему камень или деревяшка застряли в огромном нагромождении?»
«Тогда уж можно было взять с собой головастиков и использовать их бетон, как скрепляющее средство. Гусеницы бокатам вполне известны, в отличии от слизевиков.» — подумала другая грань сознания.
«Идея неплохая, но крайне трудозатратная. Чтобы сделать серьёзную и прочную преграду из спецвещества работяг, потребуется очень и очень много бетона. Придётся отливать целые плиты, разбавленные камнями и брёвнами. На изготовление одной забетонированной дамбы уйдут сутки, а привлечь потребуется не меньше сотни головастиков. Гораздо проще приклеить одно бревно к другому двумя каплями слизи и навалить по такому принципу гору тяжеленной древесины.»
«Ну раз ты больше не опасаешься оборотня, действуй. На кону всего лишь наша жизнь.» — язвил внутренний голос.
«Мы возьмём оборотня живём, сегодня ночью.» — подумал Фёдор — «Кроме слизи, он уже заполучил пробу биоматериала, а я не хочу отдавать ему даже пол хромосомы нашего ДНК! У нас нет иного выхода, кроме как обезвредить перевёртыша любой ценой, как можно скорее.»
Насекомые приступили к распилу деревьев на материалы для баррикады. Поскольку холмы вокруг грунтовки были травянистые, приходилось тащить брёвна от ближайших придорожных зарослей леса. Один слизевик выделенный в подспорье диверсионному отряду склеивал все элементы между собой. Поленья и ветки крепились к главному валуну. Слой за слоем эта насыпь из древесины расширялась во все стороны, блокируя всё большую и большую площадь проезжей части. Дамба раскинулась на крутые склоны, чтобы её нельзя было так просто объехать. Нагромождение утолщилось, чтобы его нельзя было запросто разрубить и разобрать. Почти четыреста деревьев были использованы для строительства этого объекта. Между каждым бревном слон накапал клея, который не позволит так просто взять и оттащить его в сторону.
В процессе Фёдор придумал, как дополнительно замаскировать применение силикона. Он приказал осам наскрести болотной тины из топей вокруг и залить этой зловонной жижей весь завал вдоль и поперёк. Когда вязкая субстанция высохнет, то вполне симитирует цементирующее средство.
Остаток времени перед приходом военной колонны, летуны забрасывали проезд всем, что попадалось под лапу. В ход шли крючковатые ветки, комки водорослей, старые кости и даже птичьи гнёзда — всё, лишь бы побольше мусора оказалось под ногами у враждебных бокатов.
Со стороны могло показаться что здесь творится какая-то бесовщина. Огромные насекомые слетались отовсюду к одной точке и скидывали на кучу всякий хлам.
Фёдор очень переживал, чтобы откуда ни возьмись не появились свидетели сего действа, которые заберут на себя много внимания. Опять нервотрёпка, убийства, обыски и таскание трупов…
Как на зло со стороны южного холма из леса вышел какой-то бродяга. Он заметил ос в воздухе, но это не остановило его, и он продолжил взбираться вверх по склону.
Разведчицы затормозили и приземлились на возвышенность, чтобы взглянуть на внезапного незнакомца поближе. Гуманоид был облачён в кожаное пальто с капюшоном, на лице у него виднелся серый платок, закрывающий всё, кроме глаз. На спине и на груди висели две большие цилиндрообразные корзины, с ремнями, как у рюкзака. На сапогах налип толстый слой грязи, из которой торчали колоски. Пустые руки свободно болтались, свисая вдоль приземистого торса. В общем бокат, как бокат.
Завидев переменившееся поведение насекомых, пришелец замер и тоже уставился на шершней, водя по ним сосредоточенным оценивающим взглядом. Человек подумал, что он, должно быть, явился сюда от тех четырёх лачуг, стоящих на острове посреди болота. Отшельник живущий вдали от других сородичей не должен ощущать приверженность всеобщей идее ненависти к насекомым…
«Уходи отсюда. Сделай вид что ничего не видел и останешься цел…» — мысленно обратился к нему перерожденец. Он понадеялся, что затворник не будет помогать военным, а значит можно обойтись без убийства.
Поиграв с насекомыми в гляделки, бродяга в пальто неожиданно зашевелился. Одна рука его заползла под одежду и вернулась оттуда с недлинным серповидным ножом.
«Ты уверен?» — подумал Фёдор, расценивая это, как акт агрессии.
Дальше незнакомец опустился на колени, наклонился вперёд и принялся собирать пальцами пожелтевшую траву. Закрученным лезвием он отрезал побеги от корней сидящих в земле, а затем забрасывал добытый пучок в одну из корзин. Осы немного подождали, следя за спокойными движениями болотного отшельника. Похоже он не затевал плохого и просто хотел заполнить свои ёмкости диким луговым сеном. Мыслительный центр не увидел ничего странного в том, чтобы ответить этому гуманоиду взаимностью. Раз он способен мирно сосуществовать бок о бок с Роем, значит и Рой не тронет его без веской на то причины.
Пока ещё оставалось время, жуки продолжили трудиться над баррикадой. Молчаливый и безмятежный мужчина не поднимал на них глаз и не обращал внимания на шум крылышек. Стоя на коленях, он лишь переползал от одного участка лужайки к другому и методично закидывал сухую траву в корзины. Кажется с первого взгляда на слуг он правильно уловил переданный ему посыл. Нет смысла бежать, нет смысла сопротивляться и бороться за жизнь. Его судьба всецело в лапах этих насекомых и только им решать сколько ещё дней он узрит перед забвением…
Глава 99
Пока большая часть пиявок плескалась на мелководье, в тёплой, нагретой солнцем водице, десяток бледнокожих червей продвигался по холодному и тёмному дну реки на юг, в ту область, в которую ещё ни разу не заплывали дети Роя. Зеленоватое подкожное сияние помогало сориентироваться в мутной, закрашенной планктоном жидкости, и в то же время распугивало большую часть обитателей водоёма, встречающихся на пути у стаи.
«Нам нужна впадина… Глубокая впадина…» — размышляла грань коллективного разума, рыская взглядами по рябым неровностям донного рельефа.
Километр за километром водоплавающие слуги спускались всё ниже и ниже по руслу, не находя искомого. Как вдруг, на глаза одной из пиявок попалось невиданное ранее существо. Во мгле грязной воды проявился удивительный силуэт. Длинное змеиное тело, покрытое сверкающей серебром чешуёй, извивалось внутри скопления продолговатых, полупрозрачных, похожих на листья водорослей, плавников. Пучки этих волнистых, лентовидных, оранжево-белых лепестков произрастали из разных участков рыбьего организма. Спонтанно протягиваясь вдоль змеиной фигуры, они создавали завесу будто бы сплетённую из лоскутов тонкой нежной ткани. Самый крупный и густой пучок плавников или же лентовидных чешуек располагался на голове и образовывал нечто схожее с распустившимся цветочным бутоном, за которым не было видно ни рта, ни глаз, ни ноздрей.
Поразительной красоты создание достигало двух метров в длину, без учёта вытянутых отростков. Фёдору незнамо почему захотелось наречь его речной русалкой. Просто уж больно чарующе и мило оно выглядело.
Русалка не испугалась сияния пиявок и продолжила, изгибаясь волнами, не спеша плыть по своим делам.
«Ну что, сожрём?» — подумала королева.
«Обязательно, только не сейчас.» — ответил Фёдор — «Еду добывают другие слуги, а у нас здесь своя важная миссия. Хватит любоваться рыбёшками, смотрим вниз…»
Отшельник живущий на болотах сидел на вершине холма и, покуривая трубку, разглядывал сооружённое насекомыми нагромождение на дороге. Полы его пальто были просунуты под скрещенные ноги; две большие корзины полные сена стояли сбоку. Местечко дабы приземлить зад этот бокат выбрал с хорошим обзором, но в стороне от перелопаченной осами почвы. За всё время знакомства с Федо-Роем незнакомец не проронил и слова, даже когда жуки пролетали совсем близко от него.