Фёдор настроился на то, что все ресурсы добытые сегодня собирателями пойдут на создание школы-тюрьмы. Осы разлетелись в разные стороны, в поисках подходящего места под новый объект. Темница пристыкованная к Тронному Залу больше не будет играть роли. Специализированный лагерь для содержания пленных — вот, что нужно.
Сорок работяг вылупившихся этим утром вышли к южному озеру. Осы взяли в лапы по одному жучку и унесли их вглубь дикого леса. Им предстоит стать строителями амбициозного проекта, а после его завершения, перепрофилироваться в тюремный персонал. На помощь новорожденным гусеницам, управляющее сознание выделило ещё сорок рабочих с РПС. Итого для выполнения этой задачи Рой отрядил восемьдесят головастиков и восемьдесят разведчиц. Остальные слуги будут, при необходимости, помогать им и подносить еду для дозаправки.
Сорок восемь пиявок в затопленной пещере устраивали одну бойню за другой, с небольшими интервалами, чтобы успевала оседать кровавая завеса. Считать их жертв по понятным причинам не представлялось возможным. Когда черви возвращались на нижний этаж с перерыва, тела убитых тритонов всегда были уже сожраны другими ящерами.
В результате проделанной работы, пиявки добыли четыреста сорок пять капсул с кровью. К этому моменту их отряд потерял двадцать шесть бойцов и насчитывал всего двадцать четыре уцелевших индивида.
С боем водоплавающие слуги сумели продвинуться по нижнему ярусу на несколько сотен метров. Тогда Фёдор впервые увидел икру пещерных тварей. Грозди полупрозрачных шариков размером с апельсин светились в темноте, будто гирлянды. А всё потому что маленькие зародыши тритонов обладали такими же сияющими вкраплениями, как и взрослые особи.
Икра висела приклеенная ко всевозможным поверхностям. Ящеры от мала до велика шныряли между этих люминесцентных гирлянд, время от времени, цепляя их хвостами и лапами.
Естественно пиявки сожрали все икринки, до которых смогли дотянуться. Тогда внутри их биоконтейнеров стал получаться уже не томатный сок, а какой-то крем-суп.
Поскольку добычи в пещере было чрезвычайно много, мыслительный центр отменил сбор ресурсов с земной поверхности. Все оставшиеся на РПС гусеницы устремились в таинственные подземелья, чтобы таскать мембраны из затопленного рукава на Шестую Кольцевую.
Фёдор долго рассуждал над выбором участка для строительства тюрьмы и перебирал различные приемлемые варианты, попавшиеся на глаза осам. Ещё до начала операции по перехвату Учителя, он принял окончательное решение по данному вопросу. В десяти километрах восточнее РПС разведчица приметила в лесу неплохую прогалину. Благодаря своим размерам она в аккурат подходила для приземления слизевиков всех рангов. Её покрывала густая высокая трава, отлично подходящая для интеграции дёрнового люка. На этом месте земля утекала в низину, под наклоном в пятнадцать градусов; юго-восточнее находилась область редколесья, площадью около пяти квадратных километров. Сама же поляна располагалась на некрупном бугорке, удачно окружённом со всех сторон зарослями высоких кустов.
До ближайшего поселения разумных отсюда было не меньше двадцати километров, до главной магистрали восемь. Никто не должен мешать тюрьме функционировать, а потому лучше, чтобы она дислоцировалась где-нибудь в глуши.
Оса присела на избранную королевой делянку и оценила её вблизи. Среди травы лежали старые листья, мелкие обломки костей и птичий помёт. Из живности, повсюду встречались крестовидные слизни. Также нашлось несколько сколопендр, которых летунья между делом употребила в пищу.
Проведя первичный осмотр, оса навострила мандибулы, намереваясь, так сказать, заложить первый кирпичик в фундамент будущего проекта. Она принялась вырезать дёрновый кружок, который послужит люком для входа в тюрьму. Этот проход должен быть идеален по всем показателям жучьей техники безопасности, поэтому прислужница старалась выполнить всё предельно аккуратно.
Пока дитя трудилось на благо семьи, издали до его слуха доносилось пение птиц. Оно бы создавало умиротворяющую атмосферу, если бы не звучало для Фёдора так странно. И дело было не в том, что голосок у инопланетной пташки слишком чудаковат для человеческого восприятия. Просто осы в принципе не привыкли слышать птичье пение, ведь их жужжанние низменно распугивало всю живность в округе.
Подул лёгкий ветерок, зашелестела листва. Прошла пара секунд и мыслительный осознал, что шелест не стихает, несмотря на то, что ветер прекратился.
И тут в брюшко осы вонзилось, что-то острое. Прислужница рефлекторно взмыла вверх, и уже в воздухе повернула глаз, чтобы взглянуть на точку укола.
Хитин был пробит сбоку недлинным костяным дротиком с красным оперением. Не теряя времени, летунья глянула вниз, ища глазами стрелка в ближайших кустах. Тот показался, выйдя из зарослей на поляну.
Очередной травяной голем, облачённый в маскхалат повстречался Рою. Он слегка горбился и держал в руке длинную трубку, служившую орудием стрельбы. Лицо скрытое маской из листьев смотрело вверх, неотрывно следя за насекомым.
«Вот так встреча…» — удивился Фёдор — «Ты один из обитателей той заброшенной деревни, в которой ночевали золотозубцы? Не похоже… У них были луки и топоры, а не трубки. А ещё они не носили масок.»
Разведчица продолжала парить над прогалиной, разглядывая атаковавшего её незнакомца. Тот тоже стоял на месте и никуда не уходил. Мыслительный центр был не против поиграть с ним в гляделки. Ведь сюда уже мчалось на всех парах восемьдесят ос жаждущих растерзать и сожрать обидчика. С каждой секундой они становились ближе, и у гуманоида-стрелка оставалось всё меньше возможностей сбежать.
Прошло полминуты и прислужница ощутила, как её самочувствие стремительно ухудшается. Симптомы были идентичны воздействию яда белки-летяги. Похоже дротик оказался смазан токсином, а травяной голем дожидался как раз того, чтобы он подействовал.
Быстро теряя силы, летунья начала снижаться. Фёдор понял, что такими темпами её тело достанется охотнику в халате. Пускай яд наверняка прикончит осу, коллективному разуму не хотелось отдавать труп чада в руки врагу. Он направил падающую разведчицу на верхушку высокого дерева и зацепился лапами и мандибулами за ветки.
«Насколько я помню, мандибулы ос не разжимаются сами по себе, даже если отрубить им голову.» — подумал перерожденец.
Отравленная летунья провалилась в беспамятство раньше, чем подлетела подмога. А когда восемьдесят ос с головастиками в лапах прибыли на точку, незнакомца с трубкой там уже не наблюдалось. Он не смог снять тело сестры с дерева, и это дарило хотя бы небольшой повод для радости.
Разведчицы рассадили рабочих по веткам, а сами принялись шерстить окрестности в поисках неизвестного гуманоида. Далеко уйти он не мог, а самое главное — он был способен притвориться кустом. Это означало, что перед началом работ по строительству тюрьмы, требовалось проверить весь кустарник в радиусе нескольких километров. Иначе замаскированный враг, мог случайным образом стать свидетелем создания тайного объекта, чего нельзя было допускать.
Менять выбранный участок из-за какого-то прямоходящего ублюдка Фёдор точно не собирался. Всё равно, пока образованный старик ещё не пойман, есть время как следует подготовиться.
Осы четыре часа к ряду лазили по кустам, просовывая морды между веток и клацая мандибулами, в надежде схватить живую плоть. Слуги прощупали несколько квадратных километров лесной местности, обнаружили десятки птичьих гнёзд и ежиных нор, но найти притаившегося стрелка им не удалось. Парень сильно не расстраивался — ему в первую очередь было важно, чтобы за строителями никто не подглядывал, а месть за убитую осу могла и подождать.
Слизевики улетевшие поднимать ЛВЛ существенно удалились от главного гнезда и приземлились напротив какого-то ручья, протекающего с востока на запад. С этой водной артерией Рой ещё не был знаком. По широте она располагалась южнее крокодилового залива, а судя по направлению течения, скорее всего, впадала в большую реку.
На каменистых берегах грело бока множество жабоящериц. Чуть дальше от воды, в траве ползали змеи. Пытаясь поймать земноводных, Фёдор немного попрактиковался в метании слизевых комков. Слоны могли совершать довольно меткие броски клешнями, прямо на лету. Встревая в сгустки липкого силикона, мелкие существа вязли в нём конечностями, приклеивались к растениям и камням, и в результате теряли возможность быстро бегать, ползать или плавать. Если же удавалось попасть в голову, перекрыв тем самым дыхательные пути, зверь задыхался, без малейшего шанса на спасение.
Перед тем, как дать команду на запуск выделения гормона роста, мыслительный центр заблокировал у слонов выработку новой слизи. Это привело к тому, что сильный голод, возникший во время подъёма ранга, поглотил весь запас спецвещества в их организмах. Слизевики стали «пусто-виками», зато увеличились вдвое, сожрав определённое количество растительной пищи.
Двадцать слонов второго ранга по три метра в длину и полтора в ширину, обладали повышенной грузоподъёмностью и относительно невысокой громкостью полёта. Разум Роя направил их к точке выгрузки капсул из реки. По прибытию крупногабаритным жукам всё же пришлось произвести немного силикона, чтобы иметь возможность приклеивать пиявочные мембраны к своему телу.
Осы загрузили жучьи вертолёты моллюсками, водорослями и креветками. Затем двадцать слизевиков направилось к строительному участку, на котором сегодня были запланированы работы. В один заход, слоны доставили четыреста контейнеров таящих в себе энергию предназначенную для рабочих. Этот груз слизевики сложили в одну огромную кучу, в ста метрах от избранной поляны, в области редколесья. Небольшую часть капсул летуны сожрали сами, дабы восполнить сытость затраченную на доставку.
Два слона остались охранять ценное имущество, поскольку осы были заняты поисками травяного голема. Восемнадцать остальных слизевиков улетело за следующей партией речного пропитания.