Парнишка не знал, насколько сильно нужно передавить конечность реконструктора, чтобы он не умер от потери крови. Вряд ли даже специализированный доктор с Земли, попади он на место Фёдора, дал бы конкретный ответ на этот вопрос. Всё-таки анатомию инопланетных рас в земных ВУЗах не преподают. А потому, сокращая жгут, перерожденец действовал интуитивно. Он опасался перестараться и в итоге повредить мягкие ткани или сломать кость. Прочности слизи вполне хватило бы на такое…
В какой-то момент Миару беспокойно застонал, и мыслительный центр прекратил впитывание силикона. Похоже дальнейшее уменьшение ободка вокруг бедра вызывало у пациента значительную боль.
Другой слон взял подготовленную жердь и сунул её реконструктору в зубы. Вроде так делали в фильмах, когда кому-то предстояло выдержать нестерпимую боль…
Дабы мужчина не выплёвывал деревяшку, слизевик залепил ему рот. Также это поможет заглушить истошные крики, которых, наверняка, будет много из-за ампутации без наркоза.
Большие глаза жуколова непрерывно суетились под закрытыми дрожащими веками. Дёрганые движения натягивали приклеенную кожу и упирались в силиконовые ремни. Тихое кряхтение доносящиеся из ротовой полости гуманоида стояло постоянным звуковым фоном.
Гусень-ассистент принёс пилку прошедшую дезинфекцию в костре и вложил её в лапу доктору. Слизевики с инвентарём в клешнях обступили больного с разных сторон. Один держал лоскуты ткани, другой поднял и открыл ларец с целебной мазью, третий образовал из слизи клейкий плотный эластичный блинчик.
Стальная лента вжалась в мягкое бедро между жгутом и почерневшей кожей. За один проезд она вошла в плоть на сантиметр. Рядок заточенных зубцов окрасился в тёмно-бардовый. Кровавые капли брызнули на операционный коврик, словно сок из сдавленного граната. Пронзительный надсадный вопль эхом разнёсся по тёмному бункеру. Миару выпучил глаза и агонизирующе задёргался. Кляп на рту не сильно помогал заглушить издаваемые им звуки.
Доктор продолжил пилить без остановок, с каждым разом погружая ленту всё глубже. Густой гранатовый сок забрызгал по обе стороны от отрезаемой ноги. Остервенелый неистовый вопль не прерывался, ни на миг. Обезумевший от боли пациент начал срывать себе ногти и кожу с приклеенных пальцев. Хорошо, что Халима в тот момент крепко спал…
Помощники хирурга залили кисти гуманоида сплошным слоем слизи, чтобы четверни стало невозможно освободить. Прохлада исходящая от силикона больше не справлялась с перегревом организма, и ушедшая было испарина снова вернулась на ошалевшее лицо. Слёзы сочились из неморгающих глазных щелей; сопли стекали на впалые щёки. Четыре ноздри реконструктора ускоренно дышали, стреляя струями пара в стылый воздух подземелья.
Но вот пилка добралась до кости, и продвижение стальной ленты моментально замедлилось. Миару тут же изогнулся дугой, рвя кожу на спине. Жуки поспешили перекинуть через его таз и торс дополнительные стяжки. Глаза больного покраснели из-за полопавшихся капилляров; деревяшка в зубах заскрипела. Вопль перешёл на следующий уровень, на котором из перенапряжённого горла вырывался хриплый визг.
Клешни слизевиков придерживали обе части бедра, пока пилка усердно рассекала костные ткани. Кровь на паласе сразу вытиралась, поскольку Фёдор пристально следил за тем, вытекает ли она со стороны торса. Если кровь будет просачиваться слишком сильно, может потребоваться затянуть жгут потуже…
Внезапно в операционной стало как-то тихо. Жуки обратили внимание, что пациент больше не кричит и даже не дёргается. Не прерывая ампутации, мыслительный центр приказал маленькому ассистенту забраться гуманоиду на торс и приложить слуховое отверстие к груди. Гусень просочился под лапами больших братьев и выполнил поручение. Ему удалось услышать сердцебиение, но оно было каким-то чересчур тихим и слабым.
Когда хирург допилил кость, ассистент заметил, что ритм сердца замедляется. Другой головастик залез на голову Миару и попробовал уловить дыхание в области носа. Досадно было осознавать, но воздух по ноздрям вообще не циркулировал.
«Мы его теряем…» — подумал перерожденец — «Сестра, дефибриллятор! Ах, да… В средние века электричество только в молниях и в угрях…»
Доктор совершал последний рывок и рассекал мягкие ткани под бедренной костью. Тем временем, другой слон снял со губ жуколова кляп и вынул жердь, на которой отпечатались следы от зубов. Рабочий закрыл лапками ноздри умирающего мужчины и сунул ему в рот свой хоботок. Дальше ассистент заработал, словно аппарат искусственного дыхания — раздувая и сдувая своё тело, он загонял воздух в лёгкие реконструктора, а потом выкачивал его обратно. Параллельно с этим слизевик делал клешнями непрямой массаж сердца. Важно было не переусердствовать и не сломать грудную клетку…
Хирург отложил пилку в сторону, отклеил гнилую ногу от коврика и отдал её головастикам. Те с удовольствием сожрут поражённый сепсисом обрубок и даже несварения не заработают.
Помощник намочил тряпку и протёр кожу на культе от крови. Спил получился геометрически идеально ровным. Лапы у жуков не дрожат, а королева способна в любом месте прочертить безупречную перпендикулярную прямую.
В операционную внесли три раскалённых меча. В то же время культю зафиксировали дополнительными ремнями. Помошники взяли клинки за рукояти и разместились поудобней. Уже в следующий миг, самая горячая часть лезвий плашмя прижалась к открытой плоти. Зашкварчала быстро испаряющаяся влага. Внезапно Миару очнулся и завопил с новой силой. В рот ему тут же поместился комок слизи. Не помер и уже хорошо…
Раскалённую сталь убрали, и на её месте появилось запёкшееся мясо. Борясь с желанием попробовать его на вкус, гусень принялся обрабатывать края раны лечебным средством из ларца. Насекомыш действовал наверняка, не жалея мази и нанося её жирным слоем.
Когда он закончил, к культе подступил слизевик с блинчиком. На подготовленный силикон он тоже намазал травяной гель. Затем слуга залепил этой заплаткой открытую плоть и приклеил её к коже, словно один большой пластырь. Немного поиграв с химическим составом слизевого бандажа, слон добился того, что он перестал быть клейким снаружи, но остался таковым внутри. Теперь доступ инфекций в рану был ограничен спецвеществом, а заживление будет проходить в среде целебной мази. Остается надеятся, что это реконструкторское средство не работает лишь по принципу плацебо и оказывает какой-то реальный благоприятный эффект.
Слизевики освободили тело пациента, всосав всю слизь. Пока гусеницы пылесосили пол от крови, летуны начали одевать Миару в комплект относительно новой и чистой одежды. Больной больше не кричал, но вместо этого кряхтел и что-то тихо бормотал. Полузакрытые веки дополняли ослабленный вид гуманоида. Одна рука вяло щупала бандаж на культе и пыталась его всковырнуть. Ни отклеить, ни повредить силикон инвалид не был способен.
Полупустую штанину на пленнике жуки завязали в узел. В рот ему налили воды, в попытке насильно напоить. Большая часть жидкости вылилась обратно промеж приоткрытых губ.
Одетого полуживого Миару закутали в баранью попону и уложили на восстановленный гамак. Больше ничем помочь ему Фёдор не мог…
Костёр затушили, а мангал занесли в инвентарную, оставив в нём угли на будущее. Когда буфер и шахта проветрились от дыма, проход в тюрьму закупорили.
Положенный на лежбище жуколов продолжал ворочаться, трогать ампутированную конечность и кривить морду.
Наблюдающего за ним человека терзали смутные сомнения.
«Что если мы опоздали? Что если заражение проникло в кровь и просто отрезать ногу уже недостаточно? И почему я не решился прооперировать его раньше⁈ Теперь нам остаётся только наблюдать и верить в лучшее.»
«Я верю прогнозу Халимы.» — сказало прагматичное второе Я — «Мы не в сказке живём, а значит нужно быть готовым к обыкновенной суровой реальности…»
Слизевик приблизился к пациенту на койке и поднёс к его голове гусеницу. Чувствительный хоботок больше подходит для замера температуры, чем грубая клешня в панцире. Пощупав лоб Миару, рабочий выяснил, что того всё ещё лихорадит.
«Чёрт! Как же нам вылечить кровь⁈ Какой-нибудь тонизирующий чай из местной травы?» — мысленно искал решение Фёдор.
«Без антибиотиков ничего не удастся. Старик это знает и потому уже отпел этого доходягу.» — вынесла вердикт королева.
Глава 70
Локация: горная система на востоке от главного гнезда; долина затерянная среди мёртвой зоны; тайная деревня мантикоровцев.
Силы Роя в регионе: 1 оса.
Выполняемые задачи: восстановление сил слуги, после длительных энергозатрат; наблюдение за последствиями атаки дракона; разведка новообноруженного региона.
Заметив запах дыма в лесной чаще, оса-разведчица по-быстрому доела порцию листьев, взмыла в воздух и поглядела в сторону поселения на реке. Драконье пламя перекинулось с домов мантикоровцев на окружающую древесную рощу. Пожар быстро масштабировался и, очевидно, у аборигенов не хватало сил с ним побороться.
Все всадники на летучих тварях умчали в погоню за драконьим владыкой, поэтому небо было чистое и безопасное для слуги.
Оса спустилась на дерево, отломила веточку помоложе и полетела с ней в лапах к мантикоровской деревне. По пути она поедала растительную пищу, сразу заправляя энергией свой опустевший бак сытости. Впереди насекомое лицезрело, как столб дыма утекающий в небеса постепенно утолщается…
Летунья добралась до пожираемого огнём поселения и зависла над ним, чуть в стороне. Больше никто не звенел в уличный колокол, поскольку ту часть хутора, где он стоял, охватил пламенный ад. Маленькие фигурки гуманоидов оголтело носились от пока ещё целых построек к реке и грузили на лодки и плоты различные предметы быта, ценности, еду и детей. Набитые под завязку плавсредства спешно переправлялись через водный поток, разгружались на другом берегу и возвращались за следующей партией беженцев и вещей.