Главным препятствием для реализации этого плана виделось то, что Халима гадливо относился к жучьей слизи. Но брезгливому мужчине пришлось бы свыкнуться с отведённой ролью, потому что матка не оставила бы ему другого выбора. Либо он делает, что велят, либо косточки в старческом организме начинают поочерёдно ломаться…
Пораскинув мозгами, Фёдор отказался от такой схемы взаимодействия, в пользу более удобной. Напротив стены с алфавитом аборигенов гусеницы залили из бетона второй постамент. Он располагался на метр ближе к центру зала, а также был уже и выше, чем изначальный. Получилась эдакая трибуна…
На данный пьедестал слуги насыпали стопку коротких ровных прутиков и горсть круглых плоских камушков. Поскольку все буквы реконструкторов состояли из чёрточек и точек, с таким набором деталек вполне возможно было выкладывать надписи, подобно тому, как драконовцы рисовали послания на холмах.
Дальше слизевики сами, посредствам силикона перенесут все символы с трибуны в таблицу. В этом варианте не предусматривалось никаких контактов старика со слизью. Ему не потребуется пачкать пальцы в клейком веществе и усердствовать над размещением силиконовых колбасок в клеточках. И добиться всего этого удавалось без расхода дефицитных материалов.
Зайдя в аудиторию, дедуля, как и в первый раз, окинул её поражённым взглядом. Гусеницы расставленные по углам прибавили яркости своему свечению.
Халима сразу направился к обновке в виде бетонной трибуны. Обнаружив на ней веточки и камешки, он немного поковырялся в них пальцами.
Слон с деревянной указкой в лапе подошёл к новому пьедесталу и постучал по верхней плоскости кончиком лозины. Затем он взял маленького прислужника стоящего рядом и поставил его на трибуну, перед лицом гуманоида. Гусень демонстративно вытянул хоботок, повернулся к кучкам деталек и принялся выкладывать из них иероглифы. Глазами одного рабочего коллективный разум глядел на лист пергамента расписанный стариком; глазами другого, на ровную бетонную поверхность, на которой он старался в точности воссоздать четыре первых символа алфавита.
Когда жучок закончил, то спрыгнул с трибуны, а слизевик повторно навёл указку, акцентируя внимание пленника. Халима, щуря глаза, вгляделся в буквы из палочек и камушков. Не отводя взгляда, он медленно покивал.
«Отлично.» — подумал Фёдор. — «Раз всё готово, начинаем наш первый урок.»
Надзиратель без указки внёс в аудиторию деревянную статуэтку медведя обвитого лозами, которую он взял на полке в комнате учителя. Эту увесистую фигурку дежурный слизевик поставил на широкий низкий постамент перед таблицей выделенной под язык реконструкторов. Дальше слуга развернул искусственного мишку мордой к пожилому мужчине и отступил в сторону, дабы не мешаться. Другой слон указал прутиком на статуэтку, после чего постучал острым кончиком по трибуне, рядом с кучками веточек и камушков.
Халима задумчиво глянул на фигурку, потом на огромного жука, и в конце, на предоставленный набор деталек. Одной рукой дед обнял себя за живот, а второй стал почухивать скулу. Пока он пребывал в раздумьях, из центрального коридора явился рабочий принёсший ещё одну статуэтку медведя. Эту изготовил Миару, для своих театральных постановок. Она не стояла на задних лапах и не была обвита лозами, но тоже изображала медведя-горбуна. Насекомыш закинул поделку жуколова на прямоугольный пьедестал, напротив стены с людским алфавитом. Теперь оставалось показать Халиме наглядный пример, как нужно действовать.
Слизевик без указки вписал слизью в клеточки на людской половине слово «медведь». Затем к этой стене подошёл надзиратель с лозиной и, проводя кончиком указки вдоль букв, прочитал:
— М-м-хед-в-хет…
Фёдор озвучил слово ещё несколько раз, и с каждой новой попыткой произношение у насекомого-переростка становилось лучше.
— Мхе-двет… Мхе-дветь…
Дед заинтересованно следил за происходящим, опёршись спиной на бетонный блок.
Выровняв своё произношение, слизевик вернулся к первой статуэтке и взялся поочерёдно тыкать прутиком то в деревянного мишку, то в трибуну. Ну а Халима всё стоял со спокойным видом и бездействовал. Тогда слуга решил провести указкой вдоль пустых клеточек таблицы и вновь указать на высокий узкий пьедестал с детальками. Может так до пленника быстрее дойдёт?
«Ну почему он так тупит⁈» — начинал выходить из себя мыслительный центр — «Вчера и то посообразительней был!»
И тут старик неожиданно ухмыльнулся. Фёдор и близко не понял, что вызвало у гуманоида улыбку, но выглядело всё так, будто он потешается над насекомым.
«Та-ак… Уже что-то… Какая-то реакция пошла…» — не отчаивался парнишка — «Но что дальше?»
А дальше старик, не снимая ухмылки с лица отрицательно помотал головой. Внезапно он сорвался с места и энергично пошагал к постаменту с медведем Миару. Взяв более примитивную фигурку в руку, он вернулся с ней назад и поставил изделие жуколова к себе на трибуну.
Фёдор внимательно наблюдал и старался ничего не упустить. Что же такое задумал реконструктор? А дедуля, в свою очередь, начал возиться с палочками и камушками, раскладывая их на холодной серой плоскости. Слизевик поднял на лапе одного головастика, чтобы тот заглядывал на трибуну и следил за действиями учителя. Постепенно под тонкими длинными пальцами гуманоида вырисовалось три отдельных слова из местного диалекта.
«О! Замечательно!» — обрадовался перерожденец — «Кажется он делает то, что нужно. Только что-то многовато слов… Ну, ладно… Возможно он даёт развёрнутую характеристику…»
Слизевик на подхвате, подошёл к таблице на реконструкторской стороне и вписал слизью в пустые клеточки три слова изображённых Халимой. Дед посмотрел на них и утвердительно кивнул. К стене приблизился слон с указкой и, оглядываясь на хрыча, стал вести кончиком прутика по реконструкторским буквам. В ответ на это пожилой мужчина действительно прочитал собственную надпись.
— Хали мирх маку. — отчётливо произнёс старец.
«О, да! Это успех!» — обрадовался Фёдор — «Он понимает что я от него хочу. Вот только… Как мне сопоставить эти три слова со статуэткой? Какое из них что именно означает? Ох-х… Это будет не так просто, как я думал.»
Человек на минуточку провалился в раздумья на тему того, как ему действовать дальше. Пока он рассуждал, Халима подошёл к пьедесталу и поменял одну фигурку медведя на другую. Теперь примитивная поделка Миару располагалась перед таблицей, а большого мишку в лозах дед поставил на пол, подле трибуны. Управляющее сознание вновь неотрывно следило за каждым движением пленника. А тот взял и смахнул два слова выложенных детальками на блоке. Осталось нетронутым лишь одно из трёх, и не дожидаясь указаний учитель громко произнёс его:
— Маку!
«Третье слово! Маку! Всё верно!» — восторженно проговаривал в мыслях бывший студент — «Значит вот как: медведь в лозах это „хали мирх маку“, а обычный медведь это „маку“. Общее и у того и у другого слово „маку“ и то что они оба медведи. Выходит „маку“ означает медведь! Вернее, это то как местные называют лохматого горбатого хищника из леса. Ведь это только мне, человеку, хочется обозвать его медведем. Но на деле это совсем не медведь, а совершенно неизвестное людской науке инопланетное существо.»
Пока он ничего не забыл, Фёдор поспешил создать из слизи пару прямоугольных табличек. На одной из них он написал палочками и камушками «маку» на реконструкторском языке. Затем он нарисовал тире и прописал уже родными для человека символами звучание слова «маку». Эту табличку склизкий здоровяк наклеил на фигурку сделанную Миару. Отныне одного взгляда на данную статуэтку будет достаточно, чтобы перерожденец вспомнил и правописание, и звучание соответствующего слова.
Со второй фигуркой он поступил также, с той лишь разницей, что на медведя с лозами он прилепил табличку с тремя словами и их звуковой расшифровкой.
«Чёрт, а нам теперь не помешал бы мастеровитый плотник по типу Миару, чтобы он под каждое выученное слово или словосочетание вырезал новую фигурку. Это очень сильно помогло бы в обучении.» — подумала королева. — «Теперь и мне жаль, что Миару сдохнет… Ну что ж… Ничего не поделаешь… Поищем другого мастера…»
Пока жуки относили деревянных медведей с надписями в уголок учебного помещения, Халима со скучающим видом стоял за трибуной и игрался камешками. Порицания его Фёдором в тупняке оказались безосновательными. На самом деле учитель сделал всё даже лучше, чем от него требовалось. Он и правда очень умён и заслуживает звания педагога! Кого-то лучше него, в ближайшей перспективе Рой точно не найдёт!
Тем временем, в памяти коллективного разума всплыл один примечательный момент, способный пригодиться в текущей ситуации. Вчера, когда старик взял в руку пластиковый браслет, он обозвал его двумя словами, и одно из них было очень похоже по звучанию на то, которое он произнёс сегодня, когда описывал медведя с лозами. Возможно, эти слова однокоренные и имеют схожее значение.
Дальше следовал очевидный вывод: нужно положить браслет найденный в свитере Вождя на пьедестал и посмотреть что напишет Халима. Если буквы совпадут с символами на большой фигурке, Фёдор станет на один шаг ближе к разгадке!
Глава 74(часть 2)
Маленький слуга забрал со склада силиконовую сферу, вмещающую в себе полимерный браслет, и принёс её в учебный кабинет. Слизевик-ассистент принял посылку и растворил плотную слизь, освобождая пластиковый ободок от защитной оболочки.
Халима обратил внимание на предмет доставленный в помещение и тут же обеспокоенно прикоснулся пальцами к губам. Когда браслет положили на постамент перед таблицей, старик полностью закрыл рот ладонью. Дальше он лишь неотрывно смотрел на диковинную вещицу и не шевелился.
Надзиратель слегка похлопал указкой по бедру гуманоида, чтобы привести его в чувство. Тот никак не отреагировал, продолжая пялиться на ободок, как заворожённый.
«Как же он вчера сказал?» — параллельно пытался вспомнить Фёдор — «Мир… Мирф… Мирфа… Очень похоже