— Та-алри-и-и! Та-алри-и-и! — взбешённо кричал дед под конец.
Среди изделий Миару неописанным остался лишь кузнечик. В его случае «талри» было заменено на слово «праката».
Итого у всех пяти видов насекомых общим оказалось только одно слово «и-и». В то же время глинотел и рабочий вообще описывались стариком совершенно идентично, словосочетанием «чики и-и».
Глядя в заметки, Фёдор заметил, что у слова «чика», означающего ребёнок, и слова «чики» разница всего в один символ. В этом уже проглядывалась определённая логика, но перерожденец не спешил делать окончательные выводы.
«Да уж, работы предстоит немало.» — подумал бывший студент — «Хотел стать поваром, а стал учёным-лингвистом.»
«Корову не обязательно понимать, чтобы её сожрать…» — напомнила жучья половина.
«Да-да, знаю. Только у коров нет армии гигантских ящеров на подхвате. Продолжаем работу по сбору информации…»
Один слизевик стёр из таблицы «и-и» и оставил там единственное слово «праката». Другой склизкий здоровяк направился к узнику подземной тюрьмы, дабы отвести его к постаменту. Халима изобразил на лице усталость, но это не остановило чёрную носатую тварь.
Глава 74(часть 4)
Слизевик повёл учителя показывать слово «праката». Старик спокойно взошёл на постамент, а когда насекомое его отпустило, развернулся и побрёл обратно к столу. Помня историю с словом «боката», Фёдор не стал его удерживать, и правильно сделал.
Для объяснения Халима решил воспользоваться фигуркой гуманоида воина. Он вынул из её кисти меч и отложил игрушечный клинок в сторону. Затем дед снял с деревянного плеча миниатюрный лук с тетивой из нитки и показал его слизевикам на вытянутой руке.
— Прак. Прак. Прак… — произносил пленник, потряхивая игрушкой.
Мыслительный центр отложил в памяти, что лук это «прак».
Увидев, что один из слонов кивает, Халима вернул дальнобойное оружие статуэтке и взял для демонстрации уже её саму. Боката с луком на плече старик начал называть «праката».
«„Прак“ это лук, „праката“ это лучник, а „праката и-и“ это кузнечик, или же жук-лучник, жук-стрелок.» — мысленно расставил все точки над и перерожденец.
Дед заметил, что тюремщики занялись подготовкой стикера для статуэтки кузнечика, и со спокойной душой вернулся на табурет. Кроме заметки с деревянным стрельцом, разум Роя изготовил табличку со словом «прак». В качестве перевода на ней он записал: «лук (оружие)».
Свободный слизевик стёр из таблицы «праката» и внёс туда символы означающие «талри». Данным словом учитель описывал осу.
Когда ассистент прикоснулся к ноге сидящего гуманоида, тот самостоятельно поднялся и потопал к блоку со ступеньками. Тащить никого не пришлось, и сконфуженный слон остался неподвижно стоять возле стола.
Дабы показать «талри», пожилому бокату не потребовались никакие фигурки. Взойдя на пьедестал, он изобразил руками машущие крылья и на этом закончил свою жестикуляцию.
«И всё?» — удивился парнишка — «Так-с… Мне нужно кое-что проверить…»
Повелитель слизи написал в таблице «талри хан», затем через знак тире, добавил в клеточки слово «рхан».
Мужчина за столом недоверчиво, с прищуром поглядел на надпись на стене.
«Означает ли, что „талри хан“ это то же самое, что и „рхан“?» — подумал Фёдор.
Больше всего он переживал о том, что пленник может неправильно интерпретировать тире.
В конце концов Халима как-то неуверенно покивал.
Управляющее сознание добавило на табличку со словом «талри» перевод «летающий».
«Кажется я начинаю улавливать логику старика.» — подумал человек — «Похоже он описал жуков не их фактическими названиями, а словами характеризующими определённые свойства разных насекомых. Кузнечик — жук-стрелок; оса — летающий жук. Фактическое наименование слуг Роя мог бы сообщить не рядовой бокат, а например, профессиональный жуколов. Но Мирау лежит в отключке и его мнение не получится узнать. Возможно ловчий Гильдии поспорил бы с дедом и выдал бы иные описания…»
Идя по заданной очерёдности, разум Роя вписал в таблицу слово соответствующее бронерогу. «Рогари» — значилось в транскрипции* на стикере наклеенном на статуэтку.
*Транскри́пция в лингвистике — передача на письме тем или иным набором письменных знаков элементов звучащей речи.*
Учитель забрался на постамент ещё до того, как слизевик закончил писать. Гуманоид в расстёгнутом кафтане широко раскинул руки и выпучил глаза, глядя вверх и по сторонам.
— Ро-ога-а-ари… — протянуто вымолвил он.
Затем пожилой бокат резко сменил позу. Он опустил левую руку, а правую выставил перед собой, согнутую в локте. Мизинец и безымянный палец мужчина загнул, а большой и указательный пальцы вытянул, оставляя где-то сантиметр между ними (средний палец у бокатов отсутствовал). Пристально взирая на этот промежуток, пленник сказал:
— Чики.
Своим жестом он словно бы показывал нечто маленькое. И это нечто, он называл «чики».
После этого Халима вновь раскинул руки и протянул:
— Ро-ога-а-ари!
И снова, схватил пальцами нечто маленькое и проронил:
— Чики.
Данные манипуляции старик повторил несколько раз. Тогда главенствующее сознание сообразило, что дед имеет ввиду. «Рогари» означает большой, крупный, а «чики» маленький, крошечный. Именно поэтому учитель одинаково обозвал глинотела и рабочего. Потому что они для него оба просто маленькие жуки. А бронерог большой. Собственно так гуманоид и различал детей Роя — не нарекая их конкретными именами, а описывая основную черту каждого насекомого.
Для проверки этой теории на постамент забрался слизевик. Он ничего не сказал и вообще не проронил ни единого звука. Второй слон поблизости начал стукать кончиком указки по корпусу собрата.
«У меня нет фигурки слона, поэтому при просьбе описать его, не обойтись без настоящего летуна.» — подумал парнишка.
Престарелый бокат не стал выкладывать из деталек буквы. Протянув руку и указав ею в сторону жука, он просто сказал:
— Рогари и-и.
Теория подтвердилась на практике, и перерожденец отформатировал таблички со словами «чики» и «рогари», внеся в них обновлённые сведения.
Разглядывая горы вещей в инвентарной, Фёдор прикидывал варианты для последующих итераций акцентирования на демонстрационном постаменте. Тем временем, пожилой мужчина встал из-за стола и жестами показал, что хочет есть. Раскрыв рот, он сделал вид что кладёт в него что-то, а потом погладил себя по животу.
Слизевик покивал, давая добро на обеденный перерыв, хоть и время было уже далеко не обеденное.
Волоча ноги по полу, пленник выбрел из учебной аудитории в центральный коридор. Там он остановился и осмотрелся. Сначала он задержал взгляд на проёме ведущем в вещевой склад. Когда Халима впервые попал в бункер в этом помещении было темно. Ну а сейчас в нём горел свет трудящихся головастиков и можно было увидеть залежи материальных ценностей Роя. Затем старик повернул голову вправо и задержался глазами на лестнице ведущей в буферную секцию. Между дедом и ней стояла всего пара гусениц…
«Ну же, сходи посмотри.» — подумал в тот момент коллективный разум — «Мы даже не будем на тебя злиться. Просто убедись, что у тебя нет шансов сбежать.»
Но учитель так и не решился на рискованный шаг. Вместо этого он опустил взор и поразглядывал золотой перстень на своём пальце. Пять алмазных листочков на выгравированном дереве переливались в тусклом свете.
«Да-а, он теперь твой!» — проговаривала у себя в мыслях королева — «Трудись на благо семьи и получишь ещё больше даров. Всё, что пожелаешь!..»
Рассуждая над тем, как ещё задобрить образованного гуманоида, управляющее сознание подумало, что нужно заселить для него нового собеседника. А ещё лучше собеседницу… Молодую рабыню, которая будет выполнять все прихоти престарелого боката, будь то массаж уставшей спины или мытьё грязных ступней. Миару всё равно без пяти минут труп, так что в подземелье освобождается жилплощадь. Выкрасть бокатианку можно из речной деревни, если подгадать момент и сделать всё по-тихому.
«Слизевой кляп на рот, потом в силиконовую сеть и утащить в лес…» — планировал похищение мыслительный центр. — «Деревенскую бабу, всё равно, что тут, что там ждёт жизнь слуги в подчинении у сурового господина. Так у нас она хоть впахивать будет поменьше. Уже плюс…»
Узник школы-тюрьмы проследовал в свою комнату и там уселся за стол. Подготовка трапезы для него велась на пищевом складе, и кстати, её подача была уже почти готова. Всё благодаря тому, что слуги приступили к заполнению подносов, как только центр одобрил перерыв.
Поскольку жуколов в предсмертном состоянии ничего не ел, второй жареный краб тоже достался Халиме. В целом меню обеда в точности повторяло завтрак. Подготовить какое-нибудь новенькое блюдо Фёдор не удосужился. Но перерожденец уже спешил исправиться и вытаскивал трёхногий мангал на поверхность. Пиявки в реке изловили упитанного камболовго ящера, так что на ужин в спецлагере планировался шашлык.
Шоколадное тесто в целлофановых пакетах из обнаруженного в пещере кейса, разум Роя не хотел давать старику. Неизвестно, как оно повлияет на его организм, а дед слишком ценен, чтобы ставить на нём такие эксперименты. Лучше субстанцию неизвестного происхождения доедят всеядные слуги.
Закончив с трапезой, учитель сходил на ведро по-маленькому, потом отошёл в сторону лежбища, упёр руки в поясницу и немного размял спину. Дальше робкими короткими шажками, гуманоид направился к гамаку. Параллельно он оборачивался назад и настороженно поглядывал на проход. Видимо, пытался убедиться, что приставучий надзиратель не будет запрещать ему укладываться.
Фёдор решил показать пожилому бокату, что он лучше разбойников и не стал жёстко эксплуатировать пенсионера. Пускай поваляется, если ему уже невмоготу стоять или сидеть. Всё-таки следовало делать скидку на преклонный возраст дедули и предшествующие испытания, выпавшие на его долю. Жить в клетке на двух квадратных метрах, это не в санатории отдыхать.