Олег шёл по кривым улочкам никого не встречая. Жители этих районов предпочитали при наступлении темноты не выходить из дома. Исключением могли быть только загулявшие отчаянные пьяницы или те, кого самих надо бояться. Но в эту ночь не было и их.
Постепенно дома на улочках стали сменяться складами. Здесь в складском районе, как и в верхнем городе, горели уличные фонари. Если в верхнем городе за уличным освещением следила специальная команда от мэрии, то здесь — сами владельцы складов или их арендаторы. Чувствовалось, что за воротами имеется охрана, хотя сторожа тоже старались на улицу не выходить.
Облюбованный Козарем заброшенный склад находился сразу перед началом трущоб, там где уже было видно городскую стену.
К нему он подошёл, когда до рассвета оставалось ещё больше четырёх склянок.
На входе сидели на ящиках и пили вино прямо из горла двое сторожей. Масляный фонарь стоял сбоку от приоткрытых дверей из которых доносился негромкий разговор нескольких человек.
В склад Олег попал использовав Прыжок. Огляделся. С момента его последнего посещения тут мало что изменилось. В тусклом коптящем освещении выделялся длинный стол, уставленный глинянными бутылками. Возле дальней от входа стены были сложены рассохшиеся и растрескавшиеся бочки. Влево от них уходил короткий тёмный коридор, с обеих сторон которого было по две комнаты без дверей.
Кроме Козаря с его подручными, здесь собралось ещё семь бандитов. Все они сидели за столом и пили из бутылок, судя по запаху, дешёвую брагу.
С учётом двух, находящихся на входе, душегубов, получилось как раз подходящее число — тринадцать.
— Сиплый, хватит сидеть, иди к нашему гостю.
Услышав слова Козаря, Олег автоматически проверил наличие на себе Скрыта — на мгновение подумалось, что это его назвали гостем.
— Да чё за ним смотреть, лежит спелёнутый, аки младенец. — отмахнулся от слов главаря Сиплый. Как только он заговорил, сразу стало понятно, что "сиплый" — это не имя, а кличка.
Козарь молча взял стоявшую рядом с ним бутылку и швырнул в своего подручного. Расплескав в полёте остатки вина, бутылка с силой ударилась о подставленную руку Сиплого. Не подставь тот вовремя руку, бутылка точно угодила бы ему в голову.
— Я тебя, скотина безмозглая, сейчас урою, тварь. Будешь в канаве лягушек кормить. — Козарь вытащил из голенища сапога нож, но был придержан одним из близнецов.
Возмутившийся было, вначале, Сиплый, как-то резко сник и поднялся от стола. Прихватив с собой бутылку, молча пошёл в темноту коридора.
Решив, что тянуть нечего, Олег подошёл к выходу. Вышел из склада и двумя точными ударами кинжала упокоил обоих сторожей. Бил в сердце. Олег достаточно хорошо узнал этих упырей, чтобы испытывать к ним чувство жалости, но и наслаждаться их мучением не собирался.
Получив удары словно из воздуха взявшимся кинжалом, тати рухнули на землю. Первый из них вообще ничего ни заметить, ни понять не успел. Второй успел увидеть только, как вздрогнул и раскрыл в безмолвном крике свой рот его товарищ, и тут же сам последовал за ним.
Олег закрыл обе створки двери, потянув их на себя. Заложил в пазы брус, которым запирались двери, и обернулся к банде.
За столом услышали и, главное, увидели будто бы сами собой закрывающиеся двери. Три масляных фонаря, которые горели в помещении склада, освещали совсем плохо, но несообразность происходящего бандиты раглядели.
Самым сообразительным оказался Репей, он первым выскочил из-за стола и попытался рвануть к высоко расположенному узкому окну, под которым стоял большой бак с крышкой.
Замысел Репея был понятен. Он хотел, запрыгнув на бак, выбраться в окно. Это Козарь или, тем более, кто-то из близнецов, в такое узкое окно бы не пролезли, а Репей бы смог. Может быть, он заранее, на всякий случай, рассматривал для себя такой вариант побега. Вот только далеко ему убежать не удалось.
Среди этой банды душегубов Репей отличался особой жестокостью. Он старался не просто ограбить человека, и даже не просто его убить, а заставить помучиться. Его коронным приёмом был удар ножом в печень, от которого жертва умирала в страшных мучениях. Подвыпив, он частенько любил хвастаться своими подвигами. Олег про его подвиги послушал. Репей умирал той же смертью, которую раньше дарил другим.
Остальных бандитов Олег прикончил тем же способом, что и первых двух. Бандитов ничего не спасало. Ни крики, ни угрозы, ни попытки забиться за бочки, ни попытки размахивать ножами и кастетами. Смерть, словно из пустоты била их быстро и жестко.
Совсем скоро всё было кончено. Последним умер выскочивший из коридора на крики Сиплый.
Посмотрев на валяющиеся мёртвые тела, и всё же не выдержав, и добив скулящего Репея, Олег принялся методично обыскивать бандитов.
Противно ему не было, ну, если только самую малость. Он не жалел о сделанном, потому что уже давно всё решил и был к этому готов.
Забрал все деньги, которые нашёл в кошельках, хотя у большинства татей была одна медь, но он решил, что и медь лишней не будет. Затем вышел из склада и обошёл его полукругом. Козарь не был дураком и общак он хранил не на складе. Олегу пришлось, чертыхаясь, извлекать из сточной канавы крепкую бечёвку, потянув за которую, он вытащил увесистый мешочек. Все найденное закинул в пространственный карман.
Ещё раз обошёл вокруг склада. Если кто-нибудь, что-нибудь и слышал, то предпочтёт ничего не выяснять, во всяком случае, ночью.
Теперь настало время посмотреть на ценный груз и понять, какого гостя имели в виду бандиты.
Место на складе, где должны были хранить привезённое, он знал.
Когда он зашёл в эту комнату, то от неожиданности даже оторопел. Олег сразу понял и про груз, и про гостя. Похоже, что груз и был гостем. Или гость грузом, тут как посмотреть.
На полу дальней комнаты лежал связанный избитый человек. Заклинание Ночное Зрение действовало так, словно смотришь чёрно-белое кино.
Чтобы лучше рассмотреть показавшегося ему смутно знакомым человека, Олег, используя заклинание Пламя, зажег найденную тут же палку.
На полу комнатки лежал старший наёмников, которых осенью нанимал монастырь Роха, сержант Чек.
Глава 10
Крики и шум падающих тел Чек услышал ночью. Понять, что происходило, было не трудно — кто-то вырезал бандитов Козаря, и делал это быстро, судя по тому, как стихали вопли после звуков падения тел.
Чек не обладал каким-то особо обострённым слухом, просто в ночном складе звуки были хорошо слышны. В конце произошедшей бойни он услышал, как захрипел и упал стороживший его кретин. Туда ему и дорога, Чек бы и сам с удовольствием придушил скота, который с радостным удовольствием отбивал об него свои ноги.
Что сержанта приводило в недоумение, так это отсутствие каких-либо звуков со стороны нападавших. Было такое впечатление, что бандиты вдруг все разом сошли с ума и принялись друг друга резать.
Когда наступила тишина, Чек попробовал пошевелиться, но ему это не удалось. Связанное тело онемело настолько, что даже перестало чувствовать боль от перенесённых побоев. Хотя помяли его изрядно. Он бы удивился, если сломанными окажутся меньше четырёх рёбер. А ещё было основательно разбито и опухло лицо. Из-за сломанного носа дышать приходилось через рот.
Сержант услышал знакомый звук сбора трофеев, потом дважды открывалась дверь склада и затем наступила тишина.
Непонятно почему, но он словно чувствовал, что ещё ничего не закончилось. Страха не было. Он своё отбоялся, когда понял, что живым его не оставят.
Вдруг вспыхнул факел, который словно повис в воздухе, затем перенёсся к стене, где и закрепился.
— Вот это номер, — произнёс ниоткуда молодой голос, — Ого, похоже старые знакомые.
Голос замолчал и наступила тишина. Тень! Это Тень! Чек даже забыл и про своё избитое тело, и про то, что он лежит связанный, и про то, что ещё меньше склянки назад считал себя, в скором будущем, покойником. Он разговаривает с Тенью, магом-легендой! Через короткое время сержант немного пришёл в себя. А с ним ли? Тот маг жил очень давно. К тому же, утверждают, что он был убит Орденом Крыла. И ещё, маг Тень был невидим, а этот ещё и неслышен. Пока не заговорит. И голос, это Чен почувствовал чётко, был молодым.
Молчание всё длилось, и наёмнику подумалось даже, что ему всё приснилось. Но тут вдруг верёвки, опутавшие его ноги и руки, стали разрезаться кинжалом, который то появлялся, то снова исчезал.
Стоило освободиться от верёвок, как его онемевшее тело пронзила боль. Онемение, спадая с него, возвращало чувствительность.
— Поговорим? — вновь раздался голос, и тут же последовал чуть ироничный смешок. — Мда, собеседник из тебя сейчас ещё тот. Подожди.
Случившееся далее убедило Чека, что он спит. По нему вдруг прошла тёплая волна, приносящая здоровье и радость. Он вдруг понял, что так хорошо он себя не чувствовал даже в юности.
Сержант встал на ноги. Вернее, даже не встал, а вскочил. Он чувствовал удивительное состояние почти заново родившегося человека. Его тело словно наполнилось самой сутью жизни.
Чек многое повидал, и про заклинание излечения он, конечно же, знал. Почти на его глазах королевская рабыня-магиня вылечила генерала ри,Трайда, в битве при Малите выбитого из седла и сломавшего себе обе ноги в добавок к отбитой требухе. Но на это у магини ушло почти два дня, и в конце такого интенсивного лечения она почти валилась с ног, а из носа у неё текла кровь.
Та магия, которая поставила его на ноги, была чем-то невообразимым. И Тень, и Лекарь!
— Я не знаю, кто ты, — Чека переполнили эмоции, которые смешивали мысли и мешали говорить, — Спасибо тебе. Поговорить? Я расскажу тебе всё, что знаю. Я тебе нужен?
Сержант пытался смотреть туда, где по его мнению находился Тень, но ответ раздался сбоку.
— Наверное, да. Не знаю. — в голосе Тени послышались сомнения. — А ты можешь что-то предложить? Только сразу скажу, ты мне ничего не должен. И в твоей благодарности я не нуждаюсь. Утолишь мой интерес, и можешь идти на все четыре сто