– Это почему?
– В дорогих винах здоровья больше, – объяснил кабатчик, – и против злого колдовства они хорошо помогают…
– Это точно, – подал я голос. – Особенно если ведро одного выпить и ведро другого. После хорошего и голову не крутит и не мутит, а после плохого…
Я передернул плечами.
– Тебе-то откуда знать, что после хорошего вина благородный человек испытывает? – пренебрежительно удивился кабатчик, оглядев меня с босых ног до головы без шляпы, но разговор не прекратил – для него ведь любой разговор реклама, а она, как известно, двигатель торговли.
– Оттуда, – туманно ответил я. – Случись надобность быстро отличу твою «Печаль…» от «Радости…» Бывало в своем замке… Пивал я и не такое…
– Ты?
Хозяин готов был засмеять меня, но я его опередил.
– Давай поспорим, что я отличу твое редкое вино от любого другого похожего?
– Хочешь задаром вина выпить?
Хозяину показалось, что он разгадал мой ход, но я вместо ответа достал из кармана золотую монету и подбросил её.
– Шесть маленьких чашек. В трех твое редкое вино. В трех – похожее на него. Если я ошибусь – монета твоя. Если отгадаю – с тебя обед для меня и моего товарища.
Я даже не стал говорить о какой половине его корчмы идет речь. Просто кивнул на дверь. Чуть помешкав, хозяин согласился. Вокруг нас вскипели разговоры, кто-то пустил шапку по кругу, собирая ставки тотализатора. Что придать этому управляемый характер я распорядился.
– Стол освободить, платок чистый, чтоб мне глаза завязать и шесть чашек. В три «Радость монаха», а в три оставшихся «Печаль…»
Платок погрузил мир вокруг меня в темноту.
– Зачем ты это делаешь? – прошептал прямо в ухо дед. – Последнее потеряем!
– Ничего не потеряем. Потерпи немножко…
За шумом голосов делавших ставки нас никто не услышал. Ставили большей частью против меня, что меня не удивило. Кабатчик, знавший свое дело, явно внушал больше веры, чем странно одетый и к тому же, босой незнакомец. Что ж… Тем больше достанется тем, кто готов рискнуть. Хотя какой тут риск?
– Ну? Чего ждем? Платок сюда…
Скрипнула крышка погреба, пахнуло прохладой. Бульканье, запах… Осторожно, чтоб не опрокинуть чашку со стола я подхватил и поднес к губам первую…
– «Печаль…», «Радость…», «Радость…»
Хозяин попытался меня обмануть. Из шести чашек «Радость» оказалась в двух, а в остальных– «Печаль…»
– Не может быть! – кабатчик смотрел на меня как на волшебника.
– Опыт не пропьешь! – отозвался я.
– Это же сколько ж надо… – он находился не только под впечатлением того, что сделал я, но и под впечатлением своей недавней речи. Так и не закончив фразы, он склонился передо мной, сделав очевидный для себя вывод.
Что он подумал, не знаю. Может быть, принял меня за местного Гарун-аль-Рашида. Наверняка есть ведь тут такой. Или был когда-то. Хожу инкогнито, смотрю что тут и как. Все верно. Это одежда у человека может быть и своей и чужой, а вот голова и вкусовые пупырышки на языке – только своими. Добавляя себе значимости, я нахмурился.
– Превратности путешествия?
Мой взгляд сквозь него и вздернутый подбородок объяснили ему сразу все. Он метнулся перед нами и сам открыл двери.
– Да ты знаток, – с завистью обнаружил свое отношение ко мне дед. – В тонких винах разбираешься. Небось, там, у себя в ресторациях с барышнями день-деньской просиживаешь…
– Бывает, – не стал я его огорчать. – Только ты свой пролетарский сарказм уйми. Я в тамошних ресторациях сиживал, а не в здешних…
– А как ты тогда…
– Все потом.
На чистой половине все оказалось примерно также, как и на той, с которой мы пришли – те же столы, те же лавки. – только, пожалуй, действительно чище.
Следом за нами вошел крепкий, плотный мужичок, зажиточного вида – в хорошем кафтане, в шляпе с длинным не то мечом, не то кинжалом на поясе. Он стоял рядом со столом, когда я спорил с кабатчиком и тоже принял участие в тотализаторе.
– Ты его обманул! – сказал купец, широко улыбаясь. Я напрягся. Кто знает, что у аборигена на уме? Вдруг разоблачать побежит. Увидев мою настороженность, он махнул рукой.
– Нет, нет… Я никому не скажу.
Я высоко поднял брови.
– Это как же? Я что, не угадал?
– У меня нет причин не верить хозяину корчмы. Наверное, угадал.
– Так что?
– «Радость…» оказалась ощутимо холоднее «Печали…». Её ведь принесли из погреба…
– И что? – повторил я. – Даже если так, то все равно спор я выиграл…
– Я рад, что именно этим способом. Очень не люблю, когда такие вот…
Он мотнул головой назад.
– … начинают рассуждать о благородстве.
В зале мы сели за один стол.
Новый знакомый – купец Калораш – все продолжал восхищаться моим умом и хитростью. Хозяин, несколько приунывший, принес нам какого-то мяса, но наш новый знакомый только лицо скривил. По его знаку блюда утащили обратно на кухню, и он сам начал выбирать угощение для нас. Потихоньку его говорливость обратила на нас внимание окружающих. На какое-то время мы стали и центром внимания – купец рассказывал благородному собранию об увиденном собственными глазами пари и расхваливал меня, но сенсацией, затмевающей чудесные запахи печеного мяса, мы оказались не на долго. Купцы и дворянчики вернулись кто к еде, а кто – к игре…
Когда голод загнали внутрь, я поинтересовался.
– Почтенный! Не подскажешь ли… Мы с …
Я замялся, соображая, как назвать деда. Не дедом же, в самом деле? Возраст-то примерно одинаковый.
– …с братом ищем одного мага…
– О! – оживился купец, глядя на нас с уважением.
– Имени его точно не знаем, но что-то вроде Лютый…
Он наморщил лоб.
– Лютый?
– Или Луковый…
Пожевал губами.
– Может быть Луций?
– Точно! – взвился дед. – Именно Луций! Где его можно найти?
– В столице, разумеется. Это Имперский маг. У него там дом, школа, ученики.
– Вот спасибо…
Мне действительно сразу стало легче. Получалось, что и с памятью у нас дедом оказалось все нормально и маг этот, злыдень, действительно существует. Будет кого привлечь к ответу, с кого спросить.
Дед начал расспрашивать купца о торговле, а я принялся смотреть по сторонам. Сытый желудок располагал к ленивой наблюдательности. Взгляд блуждал по туземцам, но каждый раз возвращался к одной группе людей. Они сразу привлекли мое внимание.
За отдельным столом их сидело человек шесть. Лица туземцев были какие-то… Одухотворенные что ли. Одухотворенные жаждой наживы. Если б я делал игру или снимал фильм про негодяев, то точно знал бы кого из этих типов взять на роль подпевал Главного Негодяя. Эти вот отлично подходили. Их стол, скудно уставленный закусками и кувшинами, стоял рядом с окном на возвышении. Глаза туземцев шарили по залу. Я только хотел обратить внимание Калораша на эту компанию, как он сам увидел эту компанию и прямо на глазах погрустнел…
– Эй, Калораш, отыграться не хочешь? – раздалось из-за стола.
Купец вздрогнул, втянул голову в плечи, делая вид, что обращаются вовсе не к нему, а там засмеялись. На удивление беззлобно рассмеялись, видно вспоминали что-то приятное
Глава 5
…
Мне показалось, что они взглядами залезли купцу в кошелек и пересчитали там всю наличность. Мы с дедом в их планы явно не вписывались – бедновато выглядели, да я к тому же и босой, а вот купец, точнее его кошелек, могли заинтересовать.
– Это кто?
Купец как-то неуверенно пожал плечами, а сидевший через стол от нас человек с отвращением пояснил:
– Баронские дружинники.
– Воины? А что они тут делают. Столы-то почти пустые…
– Они тут барона ждут, пока тот обедает. И играют.
– Играют? А во что играют?
Купец посмотрел на меня с некоторым удивлением.
– Во все. Но на деньги…
– И выигрывают чаще, чем проигрывают, я думаю? – спросил дед. Ответа и не требовалось – стали бы они тут сидеть если б проигрывали.
– Вон морды у всех уголовные, – пробормотал родственник.
– Что ж ты про них так? – поддел я его. – Это ведь, если я не ошибаюсь, «классово близкий элемент»?
Он поморщился и нехотя ответил.
– Там разные встречаются… С кем-то и в атаку не боязно, а у кого-то и шкуру на барабан противно взять.
Но купец, как знаток этого мира интересовал меня больше, чем дед и я повернулся к Калорашу.
– Обыграли тебя, похоже.
Купчина вздохнул.
– Да… В прошлый раз проиграл им кое что…
И поморщился, как только что это сделал мой родственник. Похоже, что это самое «кое-что» все-таки стоило хороших денег.
– А во что играли?
Он снова вздохнул, но оживился.
– В кости… Благородная игра. Кости – это везение, случай.
– Не всякие. Разные есть кости… И карты разные есть… И ловкие шулерские пальчики…
Купец кивал, словно уже прошел и то и другое. Я смотрел на этих ребят с интересом. Головой понимал, что это не просто дружинники, а в душе – бандиты, какие, наверное, были в наших 90-х. Мне о таких родители рассказывали, да и сколько телесериалов про таких снято. Не шантрапа какая-то, а серьезные, закоренелые в пороках люди, но тот факт, что кругом какое-то опереточное Средневековье, а я – дитя технологического века, набитого автомобилями, сотовыми телефонами и компьютерами делал их в моих глазах смешными.
– Так ведь наверное не одного тебя они тут обставили? По рожам видно – шулер на шулере. А что их тут тогда терпят? Разогнали бы и дело с концом. Не портили бы репутацию заведению…
– Нет.
Купец от воспоминаний приуныл.
– Нельзя. Вон видишь…
Он показал глазами в дальний угол где за столом сидело несколько человек явно из еще более высокого социального слоя. В хоть и обтрепанной, но богатой одежке и с мечами.
– Здешний барон сидит. Пока он тут, то и они тут…
– Крыша у них тут, получается, – пробормотал я. – Все как у людей… И что?
– Ну и развлекаются… Иногда драку устроят, но чаще – играют. Жульничают конечно. Но барон их прикрывает. А с ним не поспоришь…