– Вот! А на нашем нет!
– И что?
Я от радости разок хлопнул в ладоши.
– А то, что если доска одним концом поднимается вверх, то второй, если не отломится, тоже вверх потянется! А если парус поставить, то еще и по воздуху поплывет.
Дед прищурился, проверяя идею на прочность.
– Осталось придумать где корабль эксп… – задумчиво сказал дед и даже не закончив фразы засмеялся. – Вот я дурак….
– Ты не дурак. Ты, дед, молодец! Если б не ты я бы и не сообразил!
Дальше все перешло в деловую плоскость.
– А маг? Как к сотрудничеству склонять станем?
А вот как надо уговаривать несговорчивых клиентов это я точно знал.
– Запугаем, конечно… А потом привяжем к мачте и, если дергаться начнет…
Я качнул кулаком. Жалости к здешним ребятам во мне не нашлось совершенно никакой. Как они к нам, так и мы к ним. Дед и не подумал возражать.
– Правильно. С корабля не убежишь, а даже если попробуешь – веревку к ноге и никуда он с палубы не денется… Когда начнем?
На площади показалась телега с камнями. У меня заныло плечо. Все-таки перетаскивание тяжестей явно не моя сфера деятельности. Надо с этим заканчивать и чем быстрее, тем лучше.
– А чего откладывать-то? Прямо сейчас и начнем. И не забывай, у нас еще один член экипажа, сказал я.
– Говночист? – поморщился родственник.
Я отрицательно покачал головой.
– Дерьмочерпальщик? – поправился дед. Я движением бровей показал, что и тут он ошибся.
– Так кто же?
– Его Императорское Величество Весбилий!
Дед с сомнением покачал головой.
– А нужен ли он нам?
Я всплеснул руками и укоризненно посмотрел на родню.
– Ты, дед, совсем мышей не ловишь… Ты все собираешься революции да перевороты устраивать, а их, между прочим, можно не только «снизу», но и «сверху» делать! Ты хоть понимаешь какая удача тебе в руки свалилась? У тебя теперь есть возможность показать ему как плохо живется народу и научить как сделать, что жилось лучше… Открыть глаза, так сказать…
Дед молчал. То ли думал над моими словами, то ли подбирал для меня ругательство побеспощаднее. Телега подъехала совсем близко, и я воззвал к авторитетам.
– Ну того же Пушкина вспомни. «Ярем он барщины старинной оброком легким заменил…» Чем тебе не начатки аграрной реформы? Докажем ему неэффективность рабского труда… Может быть он и сам, добровольно начнет с тобой тут социализм строить?
Дед все думал, а тем временем на площадь выехала еще одна телега. Рядом с ней, стараясь казаться понезаметнее, шел Император.
Телеги встали рядом. Возница заорал что-то неразборчивое – а что ему не поорать-то: он человек свободный. Что хочет, то и орет.
Мальчишка, то есть Император, подбежал к нам и уставился на деда. Он как-то интуитивно что ли, признал в нем главного в нашей паре.
– Видишь, как он на тебя смотрит? Ты для него теперь прям отец родной и образец для подражания… Кто-то его всю жизнь плохому учил, а ты возьмешь да хорошему научишь!
Дед молчал.
– И еще подумай, – добавил я уже серьезно. – Вся эта катавасия, с вызовом нас в этот мир и затеялась-то из-за того, чтоб Императора освободить. Помнишь, этот самый Луций говорил, что мы – ключи к нашему миру. Так вот теперь Император – пропуск для нас обратно в наш мир… Обменяем его на возвращение обратно.
Дед молчал, и, по-моему, даже не слышал меня.
Предок сживался с мыслью, что вот прямо сейчас он спасет Императора. Пусть не Российского, а Империи Баган, но все-таки… голубую кровь, белую кость… И тогда я снова вмешался. Дед-дедом, но ведь и Император никуда не делся. Стоит рядом глазками лупает.
– Да бросьте вы свой черпак, ваше величество, – сказал я, оглянувшись. – И держитесь поближе к нам. У нас появились идеи.
Император вздрогнул и выронил символ своего величия. Дед не постеснялся нагнуться и подобрать его, потом взмахнул, примериваясь, покачал. По довольному лицу стало понятно, что черпак оказался штукой на удивление удобной. Решение он принял.
– А как позову – бегом на корабль…
Все-таки принятое решение и ощущение близкой опасности удивительно тонизирует человека. Упругой, пружинящей походкой дед пошел к сходням, а следом за ним- мы с Императором. Не посмел он отстать от меня.
– За мной охрана, – бросил дед. – А ты давай мага глуши… Воркун!
Атаман возник так быстро, словно прятался в дедовой тени.
– Сбежать хочешь?
Молчаливый кивок.
– Поможешь…
Улыбнувшись друг другу мы с дедом разошлись. Он – на корму, а я – на нос. К магу в кресле-качалке.
Тот, надо отдать ему должное, уже сообразил, что что-то пошло не так, но он оказался настолько уверен в своих силах, что ему даже не пришло в голову позвать на помощь.
Я шел к нему, а он сперва что-то бормотал и по-осминожьи шевелил конечностями, а потом и вовсе принялся бросать то кольца, то шарики пламени. Разумеется, вреда они мне не причиняли, и я с удовольствием смотрел как меняется лицо мага. Из-под маски брезгливости начал проглядывать страх. Когда до него осталась пара шагов, гаденыш дернулся, явно собираясь сигануть за борт, но я настраивался именно на это. Прыжком преодолев разделявшее нас расстояние, ухватил его за ворот. Пару секунд я смотрел как его зрачки становятся все больше и больше. Понял, паскудник, чем дело для него пахнет. Кончилось его время вместе с магией!
– Сдулся, фраер? – самым вредным голосом, на который был способен, прошипел я. – Понял кто тут главный?
За моей спиной Воркун с кем-то из своих ребят вязал надсмотрщика. Там ухало и ахало, потрескивала дедова палка. Поставив мага перед собой, я отвлекся на события на палубе. Стражников оказалось всего трое, да и оружия у них какого-то особенного с собой не нашлось – хлысты да кинжалы. Против дедовой палки, которой он размахивал, словно кавалерист саблей, они не сдюжили. Сперва там, правда, досталось одному из атамановых людей и тот завопил, когда его ожгло хлыстом, но вмешался дед, да атаман подобрал с палубы какую-то хреновину и наши дела на том конце палубы пошли на лад.
Развернув мага белым как бумага лицом к себе, я крикнул:
– Воркун!
– Да.
– Иди сюда. Возьми ножик подлиннее и встань позади него…
Подхватив с палубы веревку, я, несколько раз обмотав какой-то столб, прикрутил к нему и пленника и атамана так, что Воркун оказался позади мага с ножом в руке.
– Встань сзади и ножичек- к горлу поближе… Чтоб чувствовал. Сам за веревку держись, не отпускай… А почувствуешь, что хоть что-то не так пошло – режь его, болезного! Без жалости и сострадания…
Вся эта театральщина говорилась исключительно для мага.
– Только не как в прошлый раз кровью не забрызгайся, а то отмываться еще…
Сделав приготовления, я посмотрел в глаза магу. Там рушился привычный мир. То, что казалось незыблемым, ломалось на части и осыпалось трухой… Он не понимал происходящего, но еще не сломался.
– Веришь, что можем прирезать?
Он молчал, и я ударил его по щеке. Ломать, ломать его надо чтоб и не думал сопротивляться. Он попробовал отшатнуться, только куда привязанному-то?.
– Резать его, гада надо и по реке вниз уходить, – подал голос Воркун. – Уйдем же!
Я ударил еще и еще раз… Маг попробовал повернуть голову, но Воркун не дал, прошипев тому в ухо: «Не трясись, зараза… Зарежу!».
– А теперь веришь?
– Да…
– У тебя два выхода – или умереть одному, или помочь всем нам остаться в живых. Что выбираешь?
Маг оказался неглупым человеком и выбрал второй вариант. Он еще не успел ничего произнести, как я сказал.
– Правильное решение!
Дед, подхватив с палубы хлыст, встал в десятке шагов от привязанного мага. А что? Разумное решение – если гаденыш неожиданно проявит строптивость, то ему понадобится как минимум несколько секунд, чтоб освободиться, а за это время его либо прирежет Воркун или, если он вдруг как-то ухитрится убить атамана, то дед кнутом сумеет задержать его на ту секунду, что понадобится мне, чтоб сделать шаг вперед. Нельзя же одновременно орать от боли и колдовать?
– Взлетай! – Скомандовал я, отступая на пару шагов. – Колдуй и взлетай!
На берегу заорали. Пока это был только крик, напоминающий, чтоб мы заканчивали отдыхать и шли за камнями.
– Диспетчер дал добро, – перевел я вопль берегового надсмотрщика. – Лети по-хорошему…
Я не знаю, чего ожидало мое подсознание, но сознание ахнуло, когда пейзаж вокруг качнулся, словно в корабль удалила волна, и плавно ушел вниз. Неожиданным это оказалось не только для меня – за спиной кто-то выругался, покатился по доскам.
– Легче, легче… Ты нас всех угробишь…
Внушение подействовало. Палуба выровнялась. Но увы, корабль хоть и поднимался, но поднимался над берегом, над телегами с камнями.
– Выше! Выше!
Не могло быть так, чтоб у реки и не нашлось бы ветра! Так и вышло! Мы поймали воздушный поток, поднявшись метров на сто. Внизу уже сообразили, что мы затеяли и там забегали люди.
– Чего стоим? – крикнул я тем, кто стоял на палубе. – Бросайте вниз камни! Нам чужого не нужно!
– И то, – подхватил дед. – И кораблю легче и людям польза…
Ветер мягко подтолкнул корабль и потащил его прочь от реки. Рожденный плавать летать не может? А вот и фигушки! Может. Если на его палубе умные люди! Наверное, корабль, будь у него мозги, порадовался бы за то, что теперь он сможет побывать в таких местах, куда бы он сам-собой никогда бы не забрался – не везде же реки текут – и новым ощущениям, которые, не встреться мы на его пути, он никогда бы не испытал. А уж поработать бомбардировщиком…
Наличие тут магии закона всемирного тяготения не отменяло и камни как миленькие посыпались вниз.
Маг вел себя безукоризненно. Он словно бы понял, что от деда можно ждать всякого, особенно после того, как тот недрогнувшей рукой выбросил за борт надсмотрщика. Короткий вскрик и – все. Маг не увидел, что на свое счастье тот успел выпасть, когда мы еще шли над рекой. Не испытывая никакой любви к тем, кто только вот что размахивал над моей головой хлыстом, я все-таки понадеялся, ч