Над палубой мелькнула тень и пролетел вихрь, поднятый крыльями летающей твари.
У меня внутри похолодело. Такой гадине с кислотой за щекой никакого огня не нужно. И без него все сожжет. Дед быстро сообразил, что произошло, выдал многоэтажную матерную конструкцию и не дожидаясь повторения, рубанул противника.
Удар деда был могуч!
Но бесполезен…
Меч или сабля, я уж не знаю, как это следовало называть, пролетел над головой присевшего война и врубился в мачту… Что должно будет последовать за этим я понимал. Враг просто располосует деда Сашу… Так бы оно и случилось, если б не я…
– Держаться всем!
Я шагнул к колдуну, уничтожая магию вокруг нас и корабль, не поддерживающийся волшебством, как ему и полагалось физикой, камнем рухнул вниз. Кто-то заорал, захлопал парус…
Мы с Воркуном держались за привязанного колдуна, дед – за рукоять своей сабли, а вот его противник к состоянию невесомости приготовиться не успел. Незваного гостя отшвырнуло в сторону и сбросило с палубы. Падение продолжалось не более секунды, но тут и одного мгновения хватило на то, чтоб поменять расстановку сил. Поняв, что деду ничего не угрожает, кроме как разбиться о землю, я отпрыгнул от колдуна и корабль вновь обрел плавность полета.
Теперь на палубе остался всего лишь один вооруженный враг, а нас- четверо.
Расчёт мой оказался неверен. Я только хотел проорать что-то победное, как оставшийся разбойник упал на палубу, держась за плечо из которого торчала стрела. Всадник на драконе никак не хотел выходить из игры.
Я увидел, как напрягся колдун. Он, разумеется, боялся меня, но при этом точно знал, что его спасение в том, чтоб я отошел куда-нибудь подальше, хотя бы на несколько шагов. Справиться с атаманом он смог бы и без того, чтоб обрушить корабль – заставить того замереть или попросту убить Воркуна и волшебством же развязать веревку. Для того, что все это сделать ему нужно только несколько секунд свободы. Несколько мгновений и все закончилось бы к его удовольствию. Он улетел бы с палубы, бросив нас…
Только я мешал ему. Я мог вмешаться… Надежда в эти секунды у него оставалась только на то, что я отвлекусь – моя жизнь также была в опасности. Выпучив глаза и похожий на большую, удивленную рыбу, он смотрел на меня, ловя ошибку, чтоб воспользоваться ей.
– Вниз! – скомандовал я. – Вниз, рыбий сын…
Не знаю, как у него это получилось, но корабль действительно медленно, словно с пологой горки начал скатываться к земле. Дракон, нацелившийся плюнуть на палубу промахнулся и проскочил мимо. Плевок улетел куда-то вниз и тут случилось чудо…
Наверное, это последнее, что я готов был услышать в этот момент. Этому звуку тут не имелось места.
С земли ударила пулеметная очередь.
…После того, как третьего дня солдаты увидели дракона в облаках, за небом смотрели пристально и напоминать нижним чинам об этом было лишним. Хорошо, что тот, замеченный дракон, не проявил к ним никакого интереса, а то, кто знает, чем бы все закончилось. Что такое германские аэропланы и дирижабли старослужащие солдаты, воевавшие еще и на германском фронте, знали не понаслышке, так что дозор несли на совесть. Есть у него бомбы или нет, а может быть есть у этой твари вместо них что-нибудь похуже германских гранат никто не знал. С красными такого не получалось – мало имелось у красных самолетов, а вот сколько тут этих сказочных персонажей бороздит небо никто сказать на мог.
Поручик и сам время от времени вылезал на броню и поглядывал в бинокль. Маг вызвавший их сюда, описал дорогу, а сам отбыл по своим волшебным делам и теперь Огуренков отыскивал ориентиры. Пока все, вроде сходилось.
В очередной раз оглядывая в бинокль окрестности он заметил в небе быстро приближающийся… корабль. Он сперва и глазам своим не поверил. Все получилось, как в сказке. Над землей, над лесом и полем плыл летучий корабль, а вокруг него крутился небольшой дракон.
Там, за облаками, стоял шум – злобно орала летучая тварь и слышались неразборчивые человеческие слова. Огуренков все пытался разглядеть что там происходит, но тут к нему подскочил ефрейтор Синяков.
– Вашбродь… Помочь бы надо…
Огуренков опустил бинокль. Теперь он хорошо видел и без него. На его глазах корабль будто бы провалился в яму и оттуда кто-то выпал.
– Кому? Нечего нам лезть в чужие дела, когда своих хватает.
– Так ведь наши там…
– Какие «наши»? Откуда тут наши?
– Не могу знать, вашбродь, а там точно наши. Я же слышу, как там это чудище по матушке кроют…
Рукояткой нагана поручик заколотил по броне.
– Глуши мотор! – приказал Огуренков и механик остановил броневик. Уже через пару секунд офицерское ухо уловило льющуюся сверху родную речь.
– Точно наши!
Поручик ловко соскочил с брони.
– Пулемет сюда…
«Льюис» толстой трубой ствола уставился в небо. До цели, как прикинул Огуренков, было аршин триста. Далековато, зато и цель немаленькая. Прислонив пулемет к борту броневика, поручик задрал ствол к небу. Машинка весила без малого пуд, так что для хорошей меткой стрельбы нужен упор.
Пулемет затрясся, загремел и в небо ушла пристрелочная пятипатронная очередь. С неба обрушился рев и клекот… Русские люди там, в небе, материли гадину и орали что-то неразборчивое. Хреново им там пришлось… Не дожидаясь пока что-то изменится к худшему, Огуренков длинной очередью прострелил чужое небо и дракона, которому там места не было.
Попал.
Тварь заорала и отвернула от корабля. Взмахивая одним крылом, она вильнула в сторону и вдруг, как-то разом отяжелев, устремилась к земле…
… - Наши! – заорал я. Дед свесился за борт и самым внимательном образом принялся разглядывать людей внизу. Там махали фуражками, бросали их вверх.
– Какие же это наши? Это сволочь белогвардейская, – сквозь прищур сообщил он. – Вон броневики-то какие новые. У Красной армии таких нет. А одеты как… У них, у гадов, вся Антанта за спиной.
Родственник с какой-то детской завистью вздохнул.
– Ну хоть спасибо им крикни. Все-таки если б не они – плохо бы нам пришлось…
Дед зло на меня глянул.
– Нашлась бы бомба, вот я бы им её скинул вместо «спасибо».
Я пожал плечами. А что с другой стороны, ждать от красного комиссара, буквально несколько дней назад дравшимся с такими же беляками, как и те, что шли внизу? А вот кстати интересно…
– Любопытно, куда это они наладились.
Дедова чуйка тут сработала лучше, чем у меня.
– Ну это-то понятно. Императора спасать… Ты же колдуну тому, проклятому, все и разъяснил. Вот он и расстарался.
Я понял, что сейчас произошло и засмеялся. Точнее даже заржал. Дед посмотрел с недоумением, и я пояснил:
– Сейчас с тобой, дед произойдет когнитивный диссонанс.
– Хватит умные слова выдумывать. Что смешного нашел?
– Белые идут выручать Царя-батюшку, а Красные, то есть мы с тобой, его уже спасли. Все-таки Луций оказался прав. Нас надо следовало сюда выдергивать и никого другого… А эти – так… От отчаяния или для отвода глаз… Хочешь сейчас сядем или сбросим его белякам вместо бомбы?
– Перебьются, – проворчал дед. – Мне его еще перевоспитывать надо.
Ветер крепчал и нас все несло и несло дальше от места победы. При всей моей благодарности тем людям, внизу, я не спешил спускаться. Кто знает, что у них там на уме? Кто знает во что может вылиться наше братание и неизбежный за этим дележ Императора? Они-то, думаю, не задаром сюда попали и не за «спасибо» шли выручать здешнего монарха. Наверняка у них свой интерес в этом деле имеется. Ну и, конечно, дед… Не хватало мне еще стрельбы с поножовщиной. Пусть уж пока все идет как идет, а там – посмотрим.
К этому моменту нас на корабле оставалось шесть человек. Я был уверен, что в ближайшее время никто нас тревожить не соберется и решил наладить отношения с пленником. Мелькнула мысль подойти и похлопать колдуна по щеке, но я ее отбросил как несвоевременную.
– А вы-то кто такие будете? – неожиданно сам пошел на контакт наш антиграв. На что он надеялся- непонятно. Вменяемого ответа, такого чтоб он его понял, у нас не имелось. Дед пожал печами и посмотрел на меня. Мне кажется он до сих пор чувствовал себя немного предателем – держит Императора, можно сказать, в своих руках и не убивает, так что отвечать пришлось мне.
– Магонепробиваемый спецназ его величества Императора Весбилия. Есть такая профессия- императоров спасать…
Я стал смотреть вниз, отыскивая хоть какую-то реку. Не хотелось вполне исправный корабль сажать посреди леса. На судне, хоть нас было слишком мало чтоб нормально управлять им, мы все-таки могли хоть как-то плыть куда-нибудь по течению. Оставалось решить – куда.
Приблизившись на полшага к пеннику, спросил:
– Видел, что мы с погоней сделали?
Он кивнул, все еще ощущая лезвие атаманского ножа у своего горла.
– А могли бы и с тобой что-то подобное сотворить…
– Не могли бы. Вам лететь надо.
– Верно, – согласился я. – Тогда не могли, а сейчас что нам мешает?
Пленник не ответил.
– А я тебе скажу, – просветил я его. – Человеколюбие! Нам твоя смерть не нужна, потому как ты наверняка честный маг и добрый слуга Императору Весбилию…
– Пропал Император. Неужели не знаете?
Мы с дедом переглянулись и рассмеялись. Сам Весбилий тоже закудахтал за дедовой спиной, а я с самым серьезным видом, на который сейчас был способен, поинтересовался:
– Ты скажи-ка лучше, что бы ты дал за то, чтоб быть самому Императору представленным? А?
Маг злобно зыркнул, словно я заговорил о чем-то несбыточном.
– Между прочим, ты вот прямо сейчас в Историю попал, – продолжил я. – Ту самую, что с большой буквы пишется.
Ничего объяснять ему я не стал. Пусть пока понервничает.
Тем временем белые давным-давно скрылись за деревьями и на спокойно-голубом небе я не видел ни облаков, ни летающих тварей. Про нас словно все забыли. А под нами- как кстати – появилось речное русло.