А еще я все чаще думала о том, что, вероятно, правду сказала тогда Клодина и драконий браслет действительно дарит невесте удачу. Ну, или, как говорил граар, это его заслуга, это он подал идею с переодеванием в ведьму. Для ищущих меня колдунов я была своей, одной из них, меня игнорировали, даже приветственно кивали и спокойно шли дальше, заглядывая в лица встречным пышнотелым блондинкам.
Граар после рассказа о подслушанном разговоре стал волноваться за меня и теперь провожал на работу и днем дремал где-то на крыше кондитерской. Я иногда выносила ему несколько леденцов, просто болтала и гладила, чтобы отвлечься. У работниц это не вызывало вопросов – ведьма же, у ведьмы должен быть фамильяр.
Мои мнимые коллеги ходили по улицам кто со змеей на руке, кто с птицей на плече, кто еще как. И все звери были странные, диковинные: необычной расцветки, с лишними частями тела и так далее. Видела на плече у одной ведьмы симпатичную птичку, похожую на черного попугая ара. Девушка повернулась, и я обнаружила, что вместо перьевого у птицы длинный и пушистый черный лисий хвост с белым кончиком, как от чернобурки. А у ее коллеги фамильяром был толстенький пушистый енот с такими большими крыльями, что маховые перья, когда он складывал их на спине, доставали до самого кончика его полосатого хвоста. Крылья при этом еще имели яркую попугайную расцветку: синие-красно-белые, что на черно-белом зверьке выглядело сюрреалистично. Так что граар, на мой взгляд, вписывался в эту компанию довольно легко.
Тем временем бизнес господина Дарбера пошел в гору. Все чаще нам приходили заказы на красиво оформленные дорогие торты и пирожные. Теперь уже невозможно было собирать их ночами – нельзя же сутками напролет не спать. Я полагала, что логичнее всего будет отказаться от дешевых простых товаров, оставить только новые, подороже, и поднять класс заведения. Но господин Дарбер пока боялся это делать и держался за старую клиентуру. Вместо этого он поставил на кухне еще одну магическую духовку для выпекания коржей и нанял еще одну повариху.
– Меня зовут Марион, – представилась новенькая, а я удивилась такому совпадению, тому, что мое настоящее имя так похоже на ее. – Можете звать меня Мари.
Девушка выглядела мрачной и нелюдимой. У нее были грустные карие глаза и собранные в тугой аккуратный пучок светлые волосы красивого льняного оттенка.
– Эмма поможет тебе освоиться, – подвел итог господин Дарбер.
Оказалось, что Мари совсем не умеет готовить, и вначале я даже не поняла, почему ее приняли на эту должность. От нее толка было на кухне как от Клодины – только вместо миксера подрабатывать. Да и то руки были довольно слабые, она быстро уставала. Но потом, когда очередной торт был собран, пришла пора работать с кремом. Я как раз подготовила золотистые лепестки из карамели, как для торта дракона, но куда меньше – не на махровую розу, а, скорее, на простенький шиповник. И тут-то Мари показала свое мастерство. Оказалось, что у нее идеальный художественный вкус. Из простых ингредиентов она создала настоящее произведение искусства, выложив не только цветок анфас, но еще один боком, буквально из трех лепесточков, и еще один, будто закрытый бутон. В серединку смотрящего на зрителей цветка она насыпала золотой карамельной крошки, которая осталась у меня на столе от изготовления цветов, а затем несколькими изящными движениями прорисовала на креме силуэты стебельков, причем сделала это так ловко, двумя линиями, но одну сделала толще, а другую тоньше, создавая впечатление тени. В ней чувствовалась школа настоящего художника. Я, например, никогда так не умела. Я могла много что сделать руками: слепить, приготовить, сплести, связать, сшить, и получалось частенько весьма красиво, но этого я добивалась обилием деталей. Набросай много всего красивого в кучу, прикрой ошибки еще кучкой, и вот в целом будет впечатление симпатичного. А вот так сделать стильно, чисто и изящно всего несколькими движениями – это нужен особый вкус и мастерство. Я посмотрела на новенькую совсем другими глазами, как и Эмма.
– Это очень красиво!.. – выдохнула я.
– Спасибо!.. – Впервые с момента поступления на работу Мари улыбнулась, и это полностью преобразило ее обычное, в общем-то, лицо. Глаза засверкали каким-то внутренним светом, щеки порозовели, губы стали похожи на лепестки шиповника. Впрочем, улыбка мелькнула и тут же пропала, словно солнце мелькнуло из-за туч в пасмурный день. Шагнув вперед, Мари сжала мою руку и прочувствованно произнесла: – Я сочувствую тебе, Рина.
Я растерялась.
– Что?
– У тебя ведь траур? Прости, что задела эту тему…
Мы с Эммой удивленно переглянулись.
– Рина просто ведьма, она всегда так ходит, – пояснила новенькой Эмма.
– Прости… – Мари опять застенчиво улыбнулась. – Но почему ты работаешь в простой кондитерской? Ты же ведьма!
В последней фразе не слышалось привычного уже страха перед ведьмовской силой, скорее восхищение.
– Ну… люблю делать конфеты. Разве я обязана заниматься только ведьмовскими делами, даже если эта сила у меня есть?
– Нет, конечно! – очень воодушевленно возмутилась Мари. – Мы не обязаны идти только по тому пути, который выбран для нас нашей сущностью. Мы можем быть теми, кем захотим!
Мне показалось, что она говорит не только обо мне, но рада была встретить родственную душу.
– Вот и я так думаю.
Мы с Мари быстро сдружились и во всем старались помогать друг другу, так как обе были новенькими. С ней мне было куда легче, чем с остальными кухарками, хотя в целом коллектив у нас был хороший. С Клодиной и Эммой мы тоже много общались, но, в отличие от них, у Мари не было каких-то предубеждений перед ведьмами.
– У меня в роду были ведьмы, так что мы все знаем, что могли бы получить эту силу по наследству, – пояснила она мне однажды. – Я, правда, прапрабабушку не помню, но мама говорила, что она никому ничего плохого не делала, только добро.
– Значит, возможно, и тебе передалась эта сила. Ты могла бы стать невестой дракону, – пошутила я.
Неожиданно ее лицо стало еще более суровым, чем обычно, губы превратились в тонкую линию, она стала еще бледнее.
– Никогда не говори такого. Никогда! Ты поняла?
Я растерянно кивнула, не понимая, чем могла так ее обидеть. Девочки на кухне часто шутили про драконов, но это было как «ты такая красивая, могла бы выйти замуж за голливудскую звезду» – просто шутка, потому что между простыми людьми и драконами была огромная пропасть.
В этот день мы опять задержались, доделывая большой заказ. Не на всю ночь, слава богу, всего на час после закрытия кондитерской. Эмма и Клодина уже разошлись по домам, а мы с Мари продолжали украшать торт. В последний момент ей пришло в голову добавить несколько золотистых карамельных завитушек, и я подделась уговорам. Они действительно смогли придать рисунку, выложенному на торте, законченный вид. Оставив свое творение в холодном шкафу, мы начали одеваться, но я вовремя вспомнила о голодном грааре, который ожидал меня под дверью, и принялась собирать леденцовые обломки в кулек.
– Ты иди, запаришься в пальто. Я догоню!
Я отстала, наверное, всего на несколько минут, а когда подошла к задней двери, услышала мужской голос:
– Это она!
– Что вы делаете?! Отпустите меня! – закричала Марион.
Выглянув в щелочку двери, я увидела, что ее окружили двое: колдун и ведьма.
Я замерла за дверью, прислушиваясь к происходящему в переулке.
– Ты уверен, что это она? – послышался недовольный женский голос. – Что-то на изображение не очень похожа.
– Точно она.
– Отпустите! Не трогайте меня! Вы не смеете ко мне прикасаться, – яростно кричала Марион.
Проклиная себя за трусость, я тихонько прикрыла дверь и повернула ключ изнутри. Марион они ничего не сделают – она ведь не та, кого они ищут. Сейчас просто увидят, что у нее нет браслета, и отпустят, убеждала я себя, поспешно идя через кухню в зал для посетителей. К счастью, как более опытную работницу, меня оставили закрывать двери, а на связке был ключ и от главного входа. Выйдя на улицу, я быстро заперла замок и огляделась, пытаясь сообразить, какой дорогой идти к дому, чтобы не спалиться. В переулке за поворотом слышалось нарастание скандала.
– Как можно быть не в состоянии поймать вдвоем какую-то девицу! – Возмущенный мужской голос сзади заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулась. – Вас тоже вызвали?
Пытливый взгляд незнакомого высокого колдуна заставил меня замереть испуганным бандерлогом перед питоном Ка. Наконец, с опозданием распознав в его голосе вопросительную интонацию, я едва заметно кивнула.
– Этот скандал привлекает ненужное внимание. Стража и так недовольна обилием магов в городе, – буркнул его коллега, худощавый парень с тоненькими усиками и фамильяром в виде покрытой перьями ящерицы, замершей у него на плече. – Идемте скорее.
Я хотела тихонько слинять, но тут первый парень улыбнулся.
– Позвольте вашу руку?
– Позер, – буркнул второй и пошел вперед.
Мне же пришлось воспользоваться предложением.
«Меня не узнают, меня не узнают», – билось в голове.
Когда мы завернули за поворот, то увидели картину драки. Марион не собиралась сдаваться и показывать свои запястья, билась за них, как за собственную честь. Колдун, который первый нашел ее, держался за голову, будто получил по ней чем-то тяжелым. Судя по тому, как яростно Марион размахивала своей сумочкой на длинном кожаном ремне, ею. Ведьма же пыталась просто удержать девушку на месте и не позволить ей сбежать.
– Перекройте выходы из переулка! – закричала женщина, и колдуны рассредоточились.
Мы с высоким остались на месте, а второй обошел дерущихся и встал с другой стороны.
– А мы вообще уверены, что это она? – попыталась намекнуть я.
– Раз так отчаянно бьется, значит, точно она, – прошипела ведьма. – Не дайте ей уйти, я уже вызвала заказчика.
У меня от страха перехватило горло, когда я подумала, что сюда сейчас явится парень из агентства. Сможет ли он меня узнать? Я не представляла.