Некоторое время тишину нарушает только звон посуды.
— Мы? — решаюсь переспросить я. — Ты же сказал, что не будешь меня убивать?
— Верно, но это не значит, что я оставлю тебя тут.
— Хочешь взять меня с собой на бой? Но зачем? И что это за метка? Я ничего не понимаю!
— Как тебя зовут?
Мой поток вопросов обрывается. Серьёзно? Татушка не просто переселяет из подвала, но ещё и провоцирует знакомство? Ничего себе.
— Катя. Екатерина.
— Катя, — подлец, конечно же, выбирает короткую форму, — ты слишком много болтаешь. Я начинаю думать, что слова Алишера имели смысл.
— А Алишер — это кто?
— Зимний жрец, который помог тебе прийти в мой мир.
Ясно. Ещё один враг. А друзья-то будут?
— Объясни хотя бы, что это за метка, — прошу я.
Он кривится и запихивает в рот отрезанный ломтик гренки. Я вынужденно жду, когда князь изволит прожевать. Раздражает ещё то, что князь даже жрёт как-то красиво. Попыталась представить баранью ногу, от которой он отхватывает куски мяса зубами, но даже в моей фантазии Кристер делает это благородно.
— Пока тебе достаточно знать, что я буду заботиться о твоей безопасности. Её нужно попытаться снять, но этим мы займёмся позже.
Снять клеймо? О, я только за!
Это будет означать, что Кристер меня отпустит? А домой вернёт? Из кого он будет тянуть источник, если мы отправляемся на бой?
Качаю головой. Похоже, подлец прав, я слишком много думаю. Нужно порадоваться, жизнь-то налаживается. Даже князь снова выглядит красавчиком. Опять думаю, что он ничего такой.
— Спасибо, — позволяю себе улыбнуться.
— За что?
— За комнату. Внизу было очень… холодно.
Он хмурится, а затем снова сосредотачивается на своей тарелке и о чём-то думает. А я нахожу силы позавтракать.
Боже мой, кофе у него изумительный. Первую чашку я выпиваю едва ли не залпом, вторую уже смакую. Там какая-то добавка явно, но не знакомая мне корица, а что-то пряное. Будто глинтвейн пьёшь, но это кофе.
В качестве завтрака я выбрала вафли с кисло-сладким джемом, посчитав, что сейчас мозгу не помешает сахар, чтобы успокоиться.
— Мой князь, — на наш завтрак просачивается Алишер, который снова как-то по-злодейски потирает ручки. — Я пришёл подготовить наложницу…
— В этом нет нужды.
— Но тогда она растратит всё…
— Она не подходит.
— Оу… очень жаль, — глазки его, напротив, загораются жадным интересом. — Значит, я могу забрать её?
— Нет.
— Но… зачем она вам? — Алишер улыбается, но как-то нервно.
Князь не считает нужным отвечать, и я втайне радуюсь. Кристер хоть и жуткий, да и вообще виноват в моём перемещении из реальности в мир кошмаров, но с ним спокойнее, чем с маньяком, одной из первых фраз которого было предложение меня изуродовать.
— Князь… — не сдаётся священник.
— Алишер, ты считаешь, что я должен обсуждать с тобой принятые решения?
— Н-нет, что вы…
— Тогда достаточно вопросов. Через полчаса мы выезжаем.
— Конечно, — разочарованно отвечает Алишер. — Распорядиться о рабах?
Я вздрагиваю и поворачиваюсь к Кристеру. У него есть рабы? Откуда? Что-то у меня нехорошее предчувствие, относительно их судьбы.
— Да, подготовьте.
Волосы на моём затылке встают дыбом. Получается, если сегодня не умру я, он сделает ледяной скульптурой кого-то другого? Дорогие читатели! Если вам нравится история, зажгите ей сердечко, это не только вдохновляет, но помогает в продвижении😊
Глава 6. Суть метки
Едва дождавшись, когда Алишер выйдет, я пронзаю Кристера взволнованным взглядом.
— Рабы? В вашем мире есть рабство?!
— Хорошо, что ты уже приняла судьбу и не споришь на тему реальности своего переноса в другой мир, — князь наливает себе ещё кофе, а мне сразу хочется устроить истерику. — Почему тебя удивляет существование рабов?
— Потому что это… неправильно!
Кристер качает головой, и разговор прерывается. Я смотрю на свои вафли и понимаю, что аппетита снова нет.
«Он нуждается в твоих чувствах больше всего», — напоминает голос кролика из сна.
— Кто эти люди? — снова спрашиваю я.
— Какие?
— Ты понял, о чём я! Вы захватили их в плен или что?!
— Это преступники, преступления которых настолько серьёзны, что им закрыто возвращение в общество. Их лишили права распоряжаться своей жизнью. Поэтому они — рабы, — объясняет Кристер.
С меня спадает боевой настрой, но я всё равно возражаю. Из чувства противоречия.
— Это жестоко. А как же несправедливо обвинённые?
— Катя, ты хочешь вернуться к вопросу использования твоей энергии?
Я затыкаюсь и тру рисунок на руке. Зря я всё же выпендриваюсь. Кристер не из тех мужчин, кому стоит перечить. Да и этих рабов я пока в глаза не видела.
— Доедай, — Кристер вытирает губы салфеткой и встаёт.
Я опускаю взгляд и слушаю, как удаляются его шаги, а потом вздыхаю и внимательнее рассматриваю рисунок на руке. Тонкие волнообразные завитки немного мерцают. Издалека можно, наверно, принять за золотую цепочку. Вот только князь требовал спрятать и не показывать. Пока у меня нет причин ему не верить.
Интересно, что это на самом деле. Она появилась, когда он попытался меня размотать. Вдруг в этом дело? Вдруг моя энергия какая-то особенная, и Кристер не может ею воспользоваться? Или она вообще ему вредит, а признаться — значит, переступить через себя. Само собой, его морозное величество на это не согласен.
— Что ты задумала, змея? — шипят из угла.
Я резко одёргиваю рукав, пряча метку, и поворачиваюсь. Не заметила, когда в комнату вошла Бригитта.
— Что?
— Пригрели змею на груди. Что ты задумала, мерзавка? — зло шипит служанка. — Погубить его хочешь? Или считаешь, что самая умная, раз пытаешься соблазнить князя? Он слишком умён и не купится на это!
Боже мой, какой же тяжёлый она случай…
— Бригитта, ты о чём вообще? Я не понимаю.
— Он должен был измотать тебя, но передумал. Почему?!
О-о-о, похоже, сейчас именно тот момент, когда мне нельзя признаваться? Внутри поднимается жажда протеста. Взять и сказать ей? Что будет?
В конце концов, Кристер сам виноват. Надо было объяснить нормально, что это за метка.
Опять же, Бригитта хоть и странная, но живёт в замке Кристера, выполняет его поручения и помогает с иномирками. Может у кого-то такое было? Вдруг пойму, что делать?
Ладно, я не доверяю ни одному из них, а так хоть получу информацию.
— Он передумал меня разматывать, потому что пытался потянуть мою силу, и появилось это, — я задираю рукав. — Не объяснил, что это значит. Ты знаешь, что это такое?
Женщина хватает меня за запястье и подтаскивает к себе. Мне больно от её цепких холодных пальцев, но молчу. Сосредоточилась на том, чтобы попытаться угадать, её мысли.
— Как же так? — шепчет Бригитта.
Мне становится страшно от её реакции.
— Что это значит? — я сглатываю. — Я умру?
— Совершенно точно, — кивает она. — Ты же человек. Люди смертны.
Вот блин. Эта женщина такая странная!
— А что это за метка? Почему она появилась? Что значит?
Бригитта поджимает губы.
— Тебя будут чуять тени и демоны вечной зимы. Ты их наречённая, пара.
Я вздрагиваю и прижимаю к груди руку.
Господи боже мой…
Мне не нравится сочетание слов «наречённая» и «демоны». Почему я?! Меня вообще не должно быть в том мире!
А ведь Кристер тоже насторожился. Обещал, что поможет снять её. Но в то же время он сказал, что не оставит меня в безопасном замке, а возьмёт с собой. Зачем?!
— Что мне делать? Бригитта! Как её снять? Кристер тащит меня на битву — и тут же киваю сама себе. — Он хочет сделать меня приманкой. Загнать их в ловушку. Или что-то вроде этого. Боже мой. Я не хочу. Что делать? Ты можешь мне помочь? Скрыться, спрятаться?! Пожалуйста, Бригитта!
— Помогу, — она покивала. — Во-первых, ты должна быть подальше от князя, ибо будешь подвергаться опасности. Во-вторых, на битве держи сердце закрытым. Тени могут издеваться над жителями, но ты должна оставаться холодной. Помни, это люди не из твоего мира. Не реагируй, девочка, и вернёшься.
Вернусь? В смысле домой? В свой мир?
— Катя.
В столовую возвращается Кристер, облачённый в подобие доспехов из выбеленной кожи. На плечах плащ, похожий на тот, в который он кутал меня вчера, но синего цвета, с такой же опушкой. Даже волосы собрал на затылке, открывая по-мужски красивое лицо.
— Ты закончила есть? — спрашивает он, сосредоточившись на надевании перчаток. — Пора ехать.
— Нельзя ей, — Бригитта мотает головой и выдаёт совершенно внезапное. — Подозрение у нас, что призвали её не одну.
— Говори яснее, — сдвигает тёмные брови Кристер.
— Дитятко у неё под сердц…
Закончить она не смогла.
— Что? — князь так рычит, что от эха звякнула посуда, а затем пронзает меня взглядом будто мечом. — От кого? Какой срок?
Я кошусь на Бригитту. Это будет о-о-о-очень непросто объяснить, ведь у меня тут как бы… непорочное зачатие.
Глава 7. В ледяном монстре есть тепло
Не представляю, как мне реагировать в этой ситуации. Сказать, что Бригитта лжёт и никакого ребёнка нет? А что, если ему станет меня жаль и он не потащит на поле боя?
— Какой срок? — рычит князь.
— Маленький, — тихо отвечаю я и решаю подстраховаться. — Я и сама не знала.
— Кто отец?
Я краснею до кончиков волос. Он, кажется, всё ещё думает, что я была куртизанкой.
— Как его зовут? — продолжает допрос Кристер.
А это ему зачем?! Да и что изменит?
— Разве важно? Вы вряд ли знакомы, — увиливаю я.
— Назови имя, Катя. Я не стану повторять второй раз.
Сглатываю и неожиданно выдаю:
— Сергей, — моё лицо уже фиолетовое. — Евгеньевич.
Почему я назвала его? Ведь я знаю столько хороших людей, а называю того, кто предлагал мне рабочее место в обмен на секс!
Боже мой. Это было словно в другой жизни, хотя случилось лишь вчера. Обида набросилась на плечи и вдруг очень захотелось, чтобы назвать Кристеру имя и правда имело смысл. Пусть бы он превратил этого мерзавца в сосульку.