Всё ещё бледный, но уже намного более бодрый Магистр застыл, опершись о стену, пока я неслышно поворачивала ключ в замке.
Господи, Кай всё-таки плохо выглядит. Старается выдавать эту свою надменную улыбочку. Но на лбу испарина. И глаза у него… как у лихорадящих больных.
У меня всё заледенело внутри. Снова захотелось кричать и плакать.
Мы зашли в квартиру. Сначала я, потом он. И ненадолго застыли в полумраке. Затем я аккуратно закрыла до щелчка дверь, запирая нас в квартире.
И тут я дала волю слезам. Просто плакала навзрыд. А Кай мягко привлёк меня в себе.
Я ощущала его горячие губы на своём лице. Он нежно собирал ими мои слёзы и выпивал, открывая в душе́ какие-то окна. Как в светлеющем после дождя небе – окна, через которые врывается солнце.
– Тшш, Вита, не надо… Ты в безопасности.
– Я испугалась… за тебя…
– Всё со мной будет хорошо.
Но губы его были слишком горячими. Горячее обычного. И несмотря на его успокаивающие слова, меня продолжал терзать едкий страх.
***
Моя прежняя квартира, которую сразу после смерти родителей у нас изъяли кредиторы – была действительно просторной. Для меня – просто огромной. Двухуровневой, с выходом на крышу. Тем сильнее был для меня последующий контраст с общагой, где в подсобке стены выкрашены давно облупившейся грязно-зелёной краской, а за двойными стёклами годами не мытых окон – залежи мушиных трупиков.
И вот я снова в родном доме.
Я прожила здесь до восемнадцати лет. А теперь пришла словно неприкаянная душа прежнего хозяина, вернувшаяся с того света. Кай лежал на спине, на широком диване в светлой просторной гостиной только лишь в брюках и расстёгнутой рубашке. Он погрузился в какой-то неглубокий транс, как он объяснил мне – чтобы быстрее восстановиться.
Я хотела обработать рану – но нашла лишь подсыхающую полосу в месте ножевого ранения. Мне отчаянно хотелось быть полезной. Я не знала, куда себя деть…
Да уж, не о таком первом свидании я мечтала.
Стоп, а ведь, правда…
Это моё первое свидание. Первое в жизни!.. Так уж вышло.
А мой кавалер уже в моём доме, лежит полуголый на диване в гостиной. Но не потому, что я "безнравственная"… а потому что его ударили ножом!
Да, Вита… где-то ты, видимо, нагрешила. В прошлой жизни.
Этот дом, эти бежевые стены. Светлая добротная мебель – это и есть твоя прошлая жизнь.
Я призраком скользнула на кухню. Если здесь и впрямь никого не было – то ловить мне нечего. Кофе даже в вакуумной упаковке столько лет бы не пережил. О других продуктах и думать нечего. Хорошо ещё что в квартире каким-то чудом есть электричество и вода. Но ведь и кофеварка может повести себя как лифт в подъезде. Моргнёт и в муках погибнет. Заодно обесточив весь дом…
А если нет? Если я очень постараюсь быть осторожной…
Я зачем-то полезла в навесной шкаф на кухне, особо ни на что не рассчитывая. Такой… будто в стену утоплен. Я не знала, как он называется, никогда не интересовалась. Точно всю жизнь и намеревалась жить в средневековом замке.
Единственное о чём я сожалела в плане земного быта, оказавшись в Магической Академии, – кофе. Несколько дней без любимого напитка и впрямь ощущались мной как восемь лет. Это была моя единственная пищевая слабость.
Рука щупала полку, до которой я дотягивалась с огромным трудом. Ничего. И вдруг словно порыв ветерка – и мне в руку как будто сама впрыгнула шуршащая пачка.
Да! Кофе.
А что если…
Я зажмурилась. Мысленно оплела пачку своим белым сиянием, уговаривая кофе стать свежим. Глупо…
Но вскрыв пачку, поняла что не так уж и глупо! Сработало!
Такой знакомый армат заполнил комнату.
Через пару минут я неслышно прошла с дымящейся чашкой в руке гостиную. Приоткрыла окна, выпуская свежесть хмурого позднего весеннего утра. По стёклам барабанил вновь набирающий силу дождь.
– Вита… – тихо позвал Кай, – иди ко мне. Мне нужен твой Свет .
Я осторожно присела на краешек дивана рядом с Каем. Он открыл свои точно не видящие чёрные глаза, явно до конца выходя из своего спасительного транса. Перевернулся набок, скидывая рубашку с одного плеча. А я, поддаваясь интуитивному порыву, скользнула одной рукой под шелковую ткань чёрной рубашки и накрыла ладонью заживающую рану. Она как будто горела!
Я прикрыла глаза.
И попросила нити Света с кончиков моих пальцев вытягивать из раны что-то тёмное , едко пахнущее злыми ядовитыми травами. А сильное тело – стягивать мышцы, порезанные сосуды. Волокно к волокну. Клетка к клетке. Как было прежде.
И невидимые нити Света медленно откликнулись, заструились в тело Кая через мою руку, выполняя мою просьбу.
Я открыла глаза. И поняла, что продолжаю сжимать второй рукой чашку ароматного кофе.
Я смотрела на частые капли, ползущие по огромным стёклам видового окна в гостиной. И в душе́ моей медленно пребывало тепло и спокойствие.
Тихонько пила кофе маленькими глотками. Свежесть и запах озона из приоткрытого окна смешивалась с его ароматом. А ещё – с запахом дыма, мускуса и горькой вишни.
Вот теперь было идеально.
И в этот миг мне казалось, что я нашла всё, что мне нужно.
Вита
Я отставляю опустевшую чашку из-под кофе на низкий стеклянный столик.
Магистр лежит на широком диване неподвижно, на спине. Как будто без сознания.
– Кай… – тихо зову я, осторожно трогая крепкое горячее плечо, с которого сползла расстёгнутая чёрная рубашка.
Никакой реакции.
А я… почему-то не убираю от его горячего плеча руку.
Точно заворожённая провожу вверх к надплечью затем… Господи, почему я это делаю?! Пальцы сами собой скользят по крепкой мужской груди… Я тяжело судорожно выдыхаю.
Кай внезапно распахивает глаза.
Хватает мою руку точно в капкан, дёргает на себя.
Я заваливаюсь на Магистра.
Вскользь замечаю ухмылку на его идеально очерченных жёстких губах.
– Ты сама виновата, моя девочка… не жди теперь от меня пощады…
– Я не хотела… – шепчу какие-попало слова. А сердце разгоняется до диких скоростей, внизу живота словно сворачивается тугой горячий пульсирующий узел.
– Разве?.. – рычит Магистр мне в шею. Миг, и он перекатывается так, что я оказываюсь под ним – диван достаточно широк для такого манёвра. Моё платье – бесстыдно задирается до бёдер. И Магистр этим моментально пользуется.
С удивлением отмечаю, что его рука на моём бедре – невероятно органично лежит. Я почти не ощущаю вторжения в личное пространство. Как будто его рука здесь всегда и была. Как будто Кай Райдос полностью в своём праве.
– Не-е-е-ет… – тело невольно изгибается в сладкой судороге, когда рука Магистра оказывается выше, а диковинные пуговицы сотворённого магией платья через миг уже бодро скачут по полированному паркету гостиной, – Кай…
Моя грудь – уже под его рукой. Мягкие сжатия сильной ласковой ладонью Магистра – заставляют жар внизу живота пульсировать и отстреливать сладкими плавными волнами во всё тело.
– Что, моя сладкая девочка?..
– Ты… ты не так меня понял, – я задыхаюсь, – я просто… я…
– Что?..
– Хотела узнать, в порядке ли ты…
– Я в порядке, Вита, – теперь руки Магистра держат меня под попу, мои ноги широко разведены, и я прижимаюсь промежностью к… о… да, он однозначно в порядке . Я сейчас ощущаю его мужское желание во всех подробностях, – ты с ума меня сведёшь, девочка…
Громкий удар во входную дверь заставляет меня испуганно дёрнуться, а Кай тут же соскакивает с меня и подлетает к дверям:
– Какие самонадеянные, – недобро цедит Магистр, когда я на носочках подхожу к нему в холле, застывшему мраморным изваянием у входных дверей. Кай Райдос вытянул в направлении входа руку, и теперь оказывает какое-то магическое воздействие на наших незваных гостей, – нет, я, конечно, рассчитывал, что они пройдут по нашему следу. Но не думал, что так скоро. И что будут неразумно биться в дверь… Как-то это… Вита?
Кай вскидывает меня всё ещё голодный взгляд чёрных глаз. В них тлеет не только огонь желания, но и ещё что-то… я бы назвала это “охотничий азарт”.
– Говоришь, тебе наши новые друзья на вид показались детьми?..
– Не то чтоб совсем детьми… лет двенадцать… человеческих лет.
– Они и впрямь очень юные. Ведут себя неразумно. Не просчитывают последствия… Какое-то отчаянье в их поступках.
– Кай…– как же я за него волнуюсь!
– Вита, умоляю тебя. Запахни как-нибудь платье или переоденься, – рычит вдруг Магистр, – или я через секунду посворачиваю их тощие шейки и мы с тобой продолжим с того же места, на котором остановились на диване.
– Ой, – только и удаётся выдавить мне. Я подхватываю расстёгнутое от ворота до талии платье, стягивая на груди края… нет, ничего не видно… даже бывает такой дизайн вечерних платьев. Но видимо, не в мире Кая Райдоса. А тут – н ичего не видно, но всё понятно. А пуговиц уже не собрать.
– А у тебя точно всё будет хорошо?..
– Вита, – взгляд Кая наливается тлеющим чёрным пламенем, – иди!
М-да уж. Властный Магистр не любит повторять дважды.
Я несусь по лестнице наверх в свою старую комнату.
Интересно, а мои вещи пригодны для носки после восьми с чем-то лет? А получится ли с ними такой же фокус как “магическое омоложение пакета кофе”?
Мне колет сердце, когда открываю дверь в мою "детскую".
Она просторная. На голом, как в гостиной, наполированном до блеска паркете, у большой кровати – лежит светло-голубой овальный коврик. Он как будто не состарился ни на день. Я невольно замираю на пороге и чувствую, как в глазах набегают слёзы. Обвожу взглядом всё: комод светлого дерева, ростовое овальное зеркало в белой крашенной металлической раме с завитушками. Письменный стол в цвет комода со светло-голубой стеклянной настольной лампой. И вновь глаз цепляется за мою кровать, укрытую нежно-голубым покрывалом.
Почему-то подумалось, что здесь нам