Миллилитр захихикал, блеснул черными глазками.
– Как тебе герцог?
– Так! – протянула я грозно. – Я же просила не поднимать больше эту тему. Это была просто благодарность за помощь с ранами.
– Да?! А что же ты повисла на герцогской шее? Тоже за что-то благодарила?
– За дубовую золу, – огрызнулась я.
– Ты только печника так не целуй, когда тебе понадобится еще зола, – расхохотался Миллилитр, уворачиваясь от моей попытки схватить его мохнатое тельце, и перелетел на кровать. – Герцог знаешь какой ревнивец?
– Замолчи, – буркнула я, ставя котелок на пол и пальчиком проверяя готовность мыла. Будто оно могло застыть за пару минут. Я растерла капельку между пальцев. – Кажется, мылится, – прошептала себе под нос, боясь спугнуть удачу.
– А ты заметила, что последние дни его светлость выглядит так, словно он собрался на прием к королю? – не сдавался мышонок, довольно пофыркивая.
– Нет, не заметила, – огрызнулась я. – Это нужно читать? – спросила я, показывая на абзац в книге.
– Да, – ответил он, не приближаясь.
– И какого эффекта я добьюсь этим заклинанием?
– Ты наделишь мыло божественным запахом, – сказал он. – Если верить пометкам моей бывшей хозяйки.
– И нас за это сожгут.
– Тебя, – поправил мыш. – И не сожгут – обезглавят. И не обезглавят. Ты же иномирянка.
– Ну хорошо, – согласилась я, отмечая, что разговор о поцелуе с герцогом мне нравился в разы больше, чем рассуждать о перспективах костра или встречи с палачом.
Стоит признать, что средневековый ворчливый лорд целовался так, что собственное имя вылетало из головы, а вместо мозга черепушку заполняли розовые мармеладки.
– И что ты застыла? Давай, – фамильяр стоял над книгой, держа лапку на строчке, откуда мне надо начинать, и смотрел с осуждением. – Читай, пока видно луну.
– Как-то… ну-у-у…
– Струсила? – удивился мышонок. – Как доводить герцога до оборота – тебе не страшно. Бить по мор… лицу его светлости – тоже не страшно. А прочитать двадцать строчек – коленки затряслись?
– А нечего тянуть ко мне свои идеальные губы. Я же не дура. Я для него простолюдинка и пришлая. Какая судьба меня ждет? Любовницы? А потом он приведет в дом новую жену. Родовитую и молодую, а где окажусь я? Вон там, – я показала в окно. – Беременная, без денег, без связей, с двумя платьями в узелке и совершенно без перспектив на будущее.
Мышонок вытаращил на меня глаза. Открыл рот, закрыл, посмотрел куда-то в угол, в окно, словно там можно было что-то увидеть ночью.
– Ты пересмотрела сериалов, – фыркнул мыш, постукивая коготками по странице в книге.
– Я просто беспокоюсь за свое будущее.
– Так вот и позаботься о нем. Только представь, откроешь свою лавку с мылом. Да у тебя очередь будет из знатных господ. Все они хотят пахнуть как фиалка, а не как конская задница. А если мы еще изобретем зубную пасту! Читай! – приказал фамильяр.
И он был прав. В любом мире женщина должна быть самостоятельной. Насколько это возможно, конечно. Постоянный доход! Вот что мне нужно. В идеале пассивный, но это все можно будет организовать со временем.
– Ты, кажется, размечталась, – выдохнул мышонок.
– Парфюмерный дом Карины Дубовой, – произнесла я с восторгом и принялась читать заклинание. – Набор слов какой-то, – буркнула я.
– Читай-читай. Это не просто набор слов, – заверил фамильяр, скользя пальчиком по желтоватой бумаге и указывая мне для удобства.
– Все? – спросила я, когда Миллилитр остановился.
– Все, – сказал он.
– И что теперь?
– Ложись спать.
– Я же не усну, – ответила я, склонившись к формочкам и принюхиваясь. Запах не изменился. Напоминал наше хозяйственное мыло, но и он сейчас казался для меня чем-то неземным. Великолепным!
– Не хочешь спать – учись, – фамильяр взглядом указал на книги.
– Нет уж, я посплю, – ответила я, забираясь в постель.
Для этого мне не нужно было раздеваться, так как все обряды ведьма должна совершать в свободной рубахе на голое тело. Специальных ведьминских атрибутов у меня не было, и я использовала ночную сорочку.
– Надеюсь, не простыну, – проворчала я, забираясь под одеяло и растирая заледеневшие ступни. Носки или обувь во время обряда тоже была запрещены.
– А я пока развлекусь, – доложил с ехидной улыбочкой на губах. Под развлечением он подразумевал, что будет перемещаться из комнаты в комнату и подслушивать. Как говорится, у всех свои слабости. Но и эти слабости приносили мне плоды.
Глава 35
.
Мне хо-ро-шо.!
Никогда бы не подумала, что кусок такого сомнительного мыла принесет мне столько удовольствия. Мне было даже всё равно, что на нормальную ванную комнату это помещение не тянуло. Как и на то, что горячая вода была в ведре, откуда её приходилось ковшом переливать в тазик и разбавлять холодной водой.
Мне было хо-ро-шо.
Нет, сначала я намыливалась с опаской. Радовалась, что с таким трудом добытое мыло пенится, но помнила про щелочь в составе… Ведь если растопленного жира окажется недостаточно, то пойду я красными пятнами. И это в лучшем случае.
Но, к счастью, первый помывочный эксперимент прошел более чем удачно. Больше скажу – я даже голову не побоялась помыть, тщательно намылив волосы.
Моё настроение не смог испортить даже Миллилитр, пересказывающий последние сплетни про обитателей замка, и в каждой он старался намекнуть на мои отношения с герцогом.
– Учитель ночью снова оконфузился, – развалившись на подушке, мышонок тихо хихикал, наблюдая, как я осторожно расчесываю немного подсохнувшие волосы.
Гребень мне дала Анна, за что я была ей безмерно благодарна. И пусть деревяшка с довольно широкими зубьями слабо тянула на звание нормальной щётки, сейчас я была рада и этому.
Кто знает, раз у меня получилось мыло, может, и остальное выйдет? Изобрету нормальную расческу… в конце концов, что здесь сложного? Либо деревянную, добавив зубчиков, или вообще расческу с конским волосом. Кажется, в школе мы что-то подобное проходили на уроках истории. Ну, а если память меня подводит, можно попробовать что-то другое. Справлюсь.
Ещё обязательно нужно раздобыть воска и какую-то тонкую ткань. Вопрос депиляции для меня стоял так же остро, как и тема… «девичьей немощи», как здесь называли ежемесячные женские недомогания. О, на эту тему я подробно поговорила с Анной, пытаясь разузнать, какими средствами гигиены обходятся местные.
Поразил ли меня ответ «никакими»? Нет. В целом, я примерно так и думала. Поэтому план по изготовлению прокладок так же остро стоял на повестке дня. И мешала мне в его быстром осуществлении, как ни странно, местная мода.
У них не было трусов.
Нет, исподнее было. У мужчин. Этакие свободные семейники… разумеется, девушкам такое не подходит. Я даже взяла себе хлопковую простынь и, выпросив у Анны нитки с иголкой и небольшой острый ножик, пробовала себя в качестве швеи. Получалось не очень. Мне жутко не хватало резинки, чтобы трусики держались. Мужские портки держались на завязочках, как подсказала мне Анна, но пока я не дошла до того, чтобы украсть чьи-то семейники для наглядности. Миллилитр предлагал украсть трусы у герцога, но…
Только стоило представить, как Ройд застанет меня со своими портками, мне становилось не по себе. А он застанет. Оборотень же. Нюх и всё отсюда вытекающее.
– Ты меня не слушаешь! – возмутился Миллилитр, привлекая моё внимание.
– Прости, задумалась, – призналась я, примирительно ему улыбнувшись. – Так что там с конфузом Ланса?
– Дворовую к себе в комнату затащил, – насупился Мил, но тем не менее повторил историю. – Хихикал там с ней, ручки нацеловывал, а твой любимый за дверью стоял, выжидал, чтобы момент ворваться в комнату поэффектнее был.
– Ройд не мой любимый, – нахмурилась я и почувствовала, как щеки покрываются румянцем.
С того нашего поцелуя между нами ничего не было. Но каждый раз, видя герцога, я чувствовала неестественное волнение и… желание повторить?..
Поцелуй никак не удавалось выбросить из головы, как я ни старалась. А Миллилитр старался как можно чаще напоминать мне про самого герцога. Маленький крылатый сводник…
И ведь не понимает, что эти отношения невозможны. И дело даже не в том, что мы из разных миров. И не в разнице социального статуса здесь.
Кажется, Ройд всё ещё любит свою жену.
И пусть это нелогично, но эта мысль причиняла мне боль.
– Так… в какой момент герцог ворвался в комнату учителя? – прочистив горло, я поторопилась перевести тему.
– Как только Ланс снял штаны, – чуть ли не мурча от удовольствия, отозвался Мил. – Видела бы ты, как он пытался прикрыться и одновременно натянуть брюки. Так запаниковал, что в какой-то момент запутался в собственных ногах и рухнул на пол, оттопырив голую пятую точку прямо в сторону герцога.
– И что Ройд? – не сдержала я улыбку, представив всё это.
– А он посмотрел на это всё, – мышонок подскочил на кровати и с важным видом начал изображать герцога. – И говорит, мол, господин учитель, я прервал какое-то из ваших занятий? Вы не забыли, зачем прибыли в мой замок? И помните все мои запреты? А этот, – Мил плюхнулся на пузо, оттопырив в мою сторону пушистый попец, и, отползая, запищал: – Ваша светлость, вы всё не так поняли… а герцог такой, – мыш снова принял позу, в которой находился Ройд и, брезгливо указав крылом вперед, хмуро озвучил: – Я не намерен выслушивать оправдания от голого зада. И… ушёл. А, – хлопнув себя по лбу крылом, Миллилитр продолжил уже своим голосом: – Ну и служанке выговор устроил. Чуть не выгнал из дворовых. Но пожалел. Ты хорошо на него влияешь, Карина. Делаешь таким, как раньше. Милосердным.
– Ничего я не делаю, – закончив с расчесыванием, я отложила гребень.
Я и сама заметила перемены в Ройде, но… не принимала их на свой счет. Просто… да черт его знает. Мы нашли общий язык. Не более того. Будущего у нас всё равно нет. Так стоит ли подпитывать себя ложными иллюзиями?
В том и дело, что не стоит.