На третий день Тамариного самостоятельного житья она сидела в кабинете маршальши, на коленях у церемониймейстера и размышляла, чем бы заняться. Тамара была в голом виде (не считая туфелек из темно-зеленого бархата), господин церемониймейстер — в полуголом. Впрочем, это не важно. Главное, что Баррэндоль каким-то непостижимым образом уловил ее мысли и предложил:
— Детка, а почему бы тебе не поучаствовать в празднике Возрождения?
— Что это за праздник? — оживилась Тамара.
— Неужели не слышала? Хотя да, ты же из провинции приехала. Один из самых грандиозных праздников, которые проходят во дворце в это время года. В нем участвуют самые красивые девушки и дамы. Если среди аристократок не находится достаточно красоток, то приглашают кого-нибудь из горожанок. Он состоится послезавтра. Роли уже заранее распределены, но я мог бы тебя продвинуть. Не зря же я главный церемониймейстер.
— С удовольствием! А то сижу-сижу в маршальской резиденции, никаких развлечений…
— Прямо совсем никаких?
— Я имела в виду никакой общественной жизни. А ты так редко заглядываешь…
— Не так уж и редко.
Тамара не стала развивать эту тему и полюбопытствовала:
— И кто там возрождается во время праздника? Или это все иносказательно?
— Так ведь праздник связан с легендой о первых богах.
— Я только про полузабытых богов слышала.
— Ну, послушай тогда еще и про первых…
В далекой древности, когда о королевстве Цекробэжаль еще и не слышали, на земле жили первые боги и богини. Вечно юные и прекрасные. Все были хороши, но самым красивым считался Кэй Лан. У богов не было никаких забот, только развлекайся да предавайся любви, сколько угодно. Но чего-то им не хватало. Не умели они ценить свое счастье. Начались ссоры, ревность, интриги. И земля их решила наказать. Сговорилась с морем, и в один ужасный день скрылась под водой. Боги и богини утонули, выжил один Кэй. Его вынесла из пучины гигантская черепаха, которая невесть откуда взялась. Черепаха была удивительная — ее полупрозрачный панцирь был весь покрыт узорами из сверкающих камешков и серебряных пластин. Невольные путешественники много дней плыли по волнам, наконец достигли маленького острова и выбрались на сушу. Островок оказался вполне подходящим для жизни. Там был источник с чистой водой, рощица плодовых деревьев. В заливе плескалась рыба, которая прямо сама напрашивалась, чтобы ее поймали. Для черепахи хватало свежей мягкой травки.
— А это морская черепаха была или сухопутная? — спросила Тамара, которую в сказках всегда интересовали практические детали. — Если морская, то как она передвигалась по суше?
— У нее были лапы, но плавать она умела не хуже морских черепах. Не придирайся.
Вот такая скромная и тихая жизнь началась у божественного Кэя. И все бы ничего, но его с каждым днем все чаще и чаще стали одолевать любовные устремления. А куда их направить? Поблизости не наблюдалось ни одного подходящего создания. Богини ведь утонули с концами. Постепенно устремления стали невыносимыми. Бедный Кэй носился по всему острову со своим стояком. Поливал его холодной водой из источника, плавал в море до изнеможения, пытался как-то отвлечься. Да разве тут отвлечешься?
— А как же мастру… то есть рукоблудство? — деловито осведомилась Тамара.
— В том-то и дело, что от рукоблудства не было никакого толку! Семя не изливалось, а если иногда изливалось, то буквально по капле, очень медленно и мучительно. Так что облегчения это не приносило. Просто ужасно!
— Действительно ужас.
— Однажды обессиленный Кэй лежал на берегу и размышлял: утопиться ему прямо сейчас или дождаться вечера. Нырнуть в багряные волны на фоне заката было бы эффектнее. Член у Кэя опять поднимался… И вдруг он краем глаза заметил, что его верная черепаха, которая зачем-то полезла на невысокий песчаный холмик, поскользнулась, упала на спину и не может перевернуться. Добросердечный Кэй позабыл о собственных бедах и поднялся на ноги. Он подошел к черепахе, чтобы помочь ей перевернуться… И внезапно обнаружил, что черепаха принадлежит к женскому полу.
— Как это он прямо сразу определил?
— Очень просто. У нее между серебристыми пластинами на брюхе проглядывала довольно большая щель. Черепаха-то была гигантская.
Тамара не поверила и вступила в дискуссию:
— Погоди-погоди! Легенда неправильная. У черепах эти… половые органы находятся в хвостах. Я точно знаю. У моей тети были две разнополые черепашки. Летом на даче она их выпускала на лужайку. И у них сразу начиналась любовь. Тетя мне, правда, не разрешала за ними подсматривать, но я все равно пару раз видела процесс…
— Это черепашки у тети были неправильные. В каких еще там хвостах? Легенда абсолютно правдивая, можешь не сомневаться. И потом это ведь была не обыкновенная черепаха, а волшебная. Короче говоря, на брюхе черепахи красовался очень подходящий вход в сад наслаждений. Похожий на женский, да еще и обрамленный сверкающими камешками. Кэю, впрочем, стало уже не до сомнений, к тому же, свидетелей вокруг не имелось, можно было не переживать по этому поводу. Он опустился на колени, устроился поудобнее и погрузил свой раскаленный член между камешков. В глазах у Кэя потемнело, он довольно скоро достиг вершины наслаждения, если выражаться возвышенно. Если выражаться не слишком возвышенно — семя излилось, да еще и в невероятном количестве. Потом Кэй в изнеможении рухнул на песок и проспал двое суток, не меньше. А черепаха сама перевернулась панцирем вверх и спокойненько отправилась куда-то по своим черепашьим делам.
С тех пор у Кэя все наладилось. Больше никаких мучений. Один-два раза в день он рукоблудствовал для поднятия настроения, а в остальное время чувствовал себя как обычно. Про случай с черепахой он старался не вспоминать. И все бы хорошо, но однажды он увидел, как черепаха роется в песке, как раз на том месте, где все тогда и произошло. Оказалось, она откладывала яйца. Яйца, кстати, были на редкость красивые, тоже все покрытые узорами. Разумеется, Кэй решил, что он здесь совершенно не причем. Но не тут-то было! Через некоторое время скорлупки треснули, и на свет появились крошечные человечки, размером примерно с ладонь. К счастью, они оказались совершенно самостоятельными и разумными, просто маленького роста. Если бы из яиц вылупилось тридцать орущих младенцев, тогда незадачливый папаша точно бы утопился.
Новые обитатели острова очень быстро росли и вскоре достигли привычного человеческого роста. На острове становилось тесновато. И вот Кэй принял замечательное решение. Вместе с сыновьями он срубил несколько деревьев…
— А откуда у них взялись топоры?
— Они выточили топоры из камней. Не перебивай! Потом сделали три плота. Дочери Кэя оплели бревна цветущими лианами, получилось очень симпатично. И вот вся компания тронулась в путь. Кэй во главе, снова на своей верной черепахе. На ней уместилось еще двое, а остальные погрузились на плоты. Погода стояла чудесная, штормов не намечалось, и уже через несколько дней показалась земля. Путешественники оказались на дивном материке с благодатным климатом, о лучшем и мечтать не приходилось. Довольно скоро население увеличилось, постепенно потомки Кэя заселили весь край. Так и возникло королевство Цекробэжаль. То есть название придумали позже.
— А как сложилась судьба Кэя?
— Превосходно. Он построил себе дворец среди живописных гор и зажил в свое удовольствие. Некоторые верят, что до сих пор там живет. Хотя есть еще предположение, что Кэй перебрался на небо в чудесный облачный парк. Волшебная черепаха, вроде, облюбовала роскошную пещеру с хрустальными колоннами, и ей все желающие поклонялись. А в честь чудесного возрождения жизни каждый год отмечают праздник, в котором ты обязательно поучаствуешь. Он символизирует, что волшебная черепаха — это хорошо, но красивая женщина лучше. А еще лучше, когда поблизости много красивых женщин.
Баррэндоль звучно поцеловал Тамарину ключицу и сказал:
— Послушай, меня осенила дивная идея. А что если поставить тебя во главе процессии?
— Думаешь, я настолько красива?
— Просто ты мне нравишься. Правда, маркиз Вилленбокс нацелился на это место для своей племянницы. Ему уже обещали. Ну да ничего, обойдется. Попробую изменить расклад. До праздника время еще есть. Поцелуй меня на удачу, детка, и я пойду интриговать.
Немедленно получив требуемый поцелуй, господин церемониймейстер пересадил Тамару на край стола, поднялся с кресла, отыскал свою рубашку и камзол и вскоре удалился.
*******
И вот наступило послезавтра… Баррэндоль интриговал не напрасно. В результате его хлопот Тамара уже стояла посреди белого зала, примыкавшего к королевской купальне. Здесь в бешеном темпе кипела подготовка участниц процессии. Вокруг суетились горничные и парикмахеры, которые наводили красоту сразу на тридцать обнаженных молодых женщин, вышедших из купальни, где они провели немало времени в мраморных ванных, наполненных водой с ароматной пеной и цветочными лепестками. Несмотря на суету, все участницы казались крайне довольными. Разумеется, за исключением племянницы маркиза Вилленбокса, которую так внезапно лишили главной роли. Высокая девица с пышной медной гривой взирала на маленькую выскочку так, будто хотела испепелить взглядом. Тамара мужественно делала вид, что эти взгляды к ней не относятся. Зато выглядела она сногсшибательно. Волосы ей завили локонами, переплели их с серебряными нитями, на которые были нанизаны сверкавшие как звезды камешки. Из одежды на Тамаре было нечто вроде набедренной повязки, которая едва прикрывала причинное место. Ткань, щедро расшитая серебром и мелкими бриллиантами, переливалась при каждом движении. Последний штрих — изящные сандалии. Вы, конечно, уже догадались, что они тоже сверкали и переливались.
Тамару приготовили к выходу в праздничный зал в первую очередь, а теперь спешно занимались остальными. Наконец, все были в полной готовности, причем каждая считала, что она гораздо привлекательней прочих участниц. Ну, это вполне понятно и простительно. В помещение заглянул почтенный на вид господин и объявил: