— Букля, — пробормотала я, чуть растягивая последний слог. — Ты будешь Буклей.
Сова ухнула и приподняла темно-коричневую лапу с посланием. Я осторожно потянулась к нему. Пальцы сжались на свернутом листе бумаги и несмело освободили его от веревки.
Как только послание оказалось у меня в руках, птица снова ухнула и спланировала на стол. Ее заинтересовал магический шар, и она принялась наклонять голову то влево, то вправо, всматриваясь в свое искривлённое отражение.
Под перешептывание студентов я развернула мелко исписанный лист жесткой бумаги и торопливо забегала глазами по строчкам:
«Дорогая Амелия, я тяжело переношу нашу разлуку. Надеюсь, что дела меня не задержат, и я успею вернуться домой к Рождеству. Твой отец писал, что ты глубоко расстроена потерей свой любимицы и, находясь в Андассе, я посетила аукцион магических вещей и редкостей, намереваясь помимо прочего обзавестись для тебя новым питомцем. Я присмотрела великолепную птицу: размах крыла, длина перьев, цвет клюва — ни к одному параметру нельзя придраться. Ее родословная восходила к совам самой пророчицы Каслеры Дерк! Словом, достойная представительница пернатых. Я уже почти получила ее на аукционе, но в тот самый момент, когда пришел мой черед повышать цену, ко мне подсела глава гильдии предсказателей — леди Беатрис Крофтон. Она доверительно наклонилась ко мне и посоветовала не покупать понравившуюся мне птицу, а отправить дочери (тебе, дорогая) сову, которую она сама тебе выбрала.
Дорогая, мне сова кажется несколько… эксцентричной, но, надеюсь, ты сумеешь найти к ней подход. Как ты знаешь, главе гильдии не отказывают.
С любовью, леди Джейн.
P.S. За те три дня, что сова провела в моей комнате, она разодрала руку лакею, запугала местного кота и избавила отель от мышей. Пожалуйста, привей этой птице хорошие манеры!
P.P.S. Ты точно ничем не провинилась перед гильдией?
Все еще с любовью, леди Джейн».
Я аккуратно сложила послание и, продолжая держать его в руке, посмотрела на сгорающих от любопытства студентов.
— Что ж, — сказала я и кивнула в сторону разбитого окна, — думаю, на сегодня лекция окончена. Мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь из вас слег с простудой.
Повторять дважды не пришлось. Бросая в мою сторону заинтригованные взгляды, будущие предсказатели покинули комнату. Я осталась одна.
— Ну, Букля, — пробормотала я. — Какие, говоришь, там у гильдии на меня планы?
Сова ухнула, и в этом звуке мне послышалась насмешка. Я криво усмехнулась
ГЛАВА 7
Я решила не дожидаться, пока ректор прознает про разбитый витраж, и сообщить ему об этом самой. Так сказать, явка с повинной.
Попасть к ректору оказалось не так просто. Уже на пороге приемной я попала в жаркие объятие секретаря.
— Мисс Бартон! — обрадовался он. — Вы принесли мне… То, о чем мы договаривались?
Секретарь посмотрел на меня едва не с вожделением, но я не льстила себя надеждой, что причиной тому мое очарование.
— Мистер Адамсон, — с натянутой улыбкой ответила я, — я занесу вам… желанный предмет немного позже. Мы же не оговаривали время?
Секретарь прищурился и посмотрел на меня с подозрением, как столичный житель на провинциала.
— Мисс Бартон, вы же не пытаетесь меня… обмануть?
— Что вы! — почти искренне возмутилась я. — Я таким не занимаюсь. — Под его долгим взглядом, я поправилась: — Не с вами, мистер Адамсон.
— Что ж… Я надеюсь получить свою вещь, — он выделил интонацией предпоследнее слово, — не позднее пяти вечера.
— Непременно, — пообещала и сделала шаг в сторону кабинета. — К ректору можно?
— С птицами нельзя, — сказал секретарь и даже придвинул к себе бумаги, тем самым ставя точку в нашем разговоре.
— Тогда присмотрите за Буклей, — не мешкая, ответила я и стряхнула сову со своего плеча.
Та, недовольно ухнув, приземлилась на стол секретаря. Адамсон замер и с опаской воззрился на птицу, грозно щелкнувшую клювом.
— Мисс Бартон… — полетело мне в спину, но я уже потянула ручку.
— Мистер Саймон? — робко позвала я.
Ректор обнаружился рядом с коллекцией странных предметов, напоминающих индийские маски. Он задумчиво рассматривал их и обернулся, заслышав мой голос.
— Мисс Бартон, — обрадовался (или сделал вид, что обрадовался) он. — Вы ко мне по делу?
— Моя сова разбила витраж одной из аудиторий, — тянуть с признанием не было смысла. — Мне очень жаль, — торопливо добавила я.
— Сова? — удивился он. — Обычно таким буйным нравом обладают грифы.
— М-м-м…
— Вы сами ее выбирали?
— Это подарок.
— Что ж, от подарков не отказываются.
Мы одновременно тяжко вздохнули и помолчали. Каждый задумался о своем. Судя по печальному взгляду ректора, в его коллекции все-таки были вещи, которые он бы с удовольствием вернул дарителю.
— Так значит, сова разбила окно? — спросил ректор, выныривая из своих размышлений.
— Да, — не стала отпираться я. — Мне очень жаль.
— Пустяки, мисс Бартон, — отмахнулся ректор. — Я вычту сумму на ремонт из вашего жалованья.
Я выдавила из себя вежливую улыбку. Чувствую, новый питомец влетит мне в копеечку.
— А в какой аудитории это произошло? — словно спохватившись, уточнил он. — В старом крыле сохранились витражи самого Бартолфея Сэмрикса! Они бесценны.
Я улыбнулась уже откровенно мрачно.
— Отец оплатит ваш счет, — смиренно пообещала я и перешла к более интересующей меня теме: — Мистер Саймон, я слышала, сегодня полиция арестовала одного из преподавателей?
Я подпустила в голос встревоженных ноток, но, честно говоря, волнение играть мне не пришлось. Ноги действительно подрагивали, но благодаря длинной юбке об этом знала только я.
— Вы уже слышали новости, — вздохнув, ответил ректор и заложил руки за спину. Его взгляд вернулся к маскам на стене. — К сожалению, мистера Блэка действительно увезли в участок для допроса. Его обвиняют в незаконном поднятии тела усопшего. Меня вызвали для дачи показаний, так что вы, мисс Бартон, поймали меня на пороге.
Ну да, рассматривающего маски, ага.
Я изобразила смущение и рассыпалась в извинениях. Уже отступая к двери, я спросила:
— Академия будет ходатайствовать о мистере Блэке? Наверняка произошла ошибка.
— Ошибка или нет, но академия не будет марать себя судебными разбирательствами, — сказал ректор и подошел к креслу, на котором лежал его пиджак. — К сожалению, у мистера Блэка нет покровителей в высшем свете, поэтому…
«Пускай выгребает сам», — мысленно закончила я.
Во мне проснулось желание запустить в ректора чем-нибудь тяжелым, но вместо этого я мило улыбнулась, еще раз выразила сожаление по поводу окна, получила заверения, что ректор вместе с отцом Амелии разберутся во всем, покивала в ответ на пожелание не забивать хорошенькую головку проблемами и вышла за дверь.
Приемная встретила меня полным разгромом. Пол оказался усеян белоснежными листами бумаги, как промерзлая земля первым снегом. На столе секретаря царил хаос: чернильница перевернута, и ее содержимое залило столешницу. Теперь стол, с ярко-фиолетовыми кляксами, казался произведением художника-модерниста. Рядом с этим дизайнерским шедевром стоял растрепанный секретарь и гневно шипел на мою сову, пытаясь вытащить из ее клюва одну из печатей.
— Мисс Бартон, — пропыхтел он, тыкая в сову рукой. Птица в ответ подняла лапу и выпустила когти. — Не могли бы вы… — Судя по взгляду, он хотел, чтобы я умерла в мучениях и прямо сейчас, но вслух сказал совсем иное: — … помочь мне?
— Конечно, мистер Адамсон, — сказала я и медленно приблизилась к сове.
Теперь мы уже вдвоем тянули печать из клюва. Честное слово, происходи все это в мультике, а не в реальной жизни, мы бы уже уперлись ногами в птицу, пытаясь заставить ее разжать клюв. Но бессмертностью нарисованных персонажей мы не обладали, поэтому действовали с осторожностью. Сова предупреждающе ухала и выставляла вперед когтистую лапу.
— Букля, брось гадость, — с самым серьезным видом увещевала я. — Зачем тебе эта дрянь? Пойдем, я лучше покормлю тебя.
Сова с заинтересованным видом покосилась на меня и вдруг разжала клюв. На руки взмокшему от усердия секретарю упала печать. Букля взмахнула крыльями и, сделав короткий круг по приемной, уселась мне на плечо. Клянусь, я была уверена, что она показывает секретарю язык!
— Мистер Адамсон, я приношу свои самые искренние…
— Мисс Бартон, — перебил меня тот, — будьте добры, к пяти часам зайдите ко мне без… — секретарь проглотил ругательство и расправил усы дрожащей рукой, — своего питомца.
— Непременно, — пообещала я и ретировалась.
Возле расписания я немного задержалась, тщательно выискивая в нем нужный мне курс.
Отлично, у Грифленда сейчас занятие на полигоне. Что ж, полигон так полигон. Почему бы и не прогуляться до него.
Я шла в сторону большого поля, раскинувшегося за основным корпусом академии. Память со скрипом подсказала, что большую часть времени поле используют как полигон для тренировок магов с факультета боевой магии и лишь изредка как территорию для игры в крикет.
Букля на моем плече притихла, но я помнила о своем обещании покормить ее. Чем здесь кормят сов? Вряд ли она согласится на булочку… Может быть, сойдет кусок мяса?
Впереди замаячили деревянные трибуны, полукругом обнимающие поле. Я приметила на них одинокую мужскую фигуру и принялась подниматься по высоким и неудобным ступенькам.
— Мистер Вудворт! — поприветствовала я куратора курса Грифленда.
— Мисс Бартон? — удивился тот, откладывая бинокль в сторону. — Вы тут…
«Что забыли?»
Я хмыкнула.
— Выгуливаю своего нового питомца. У него…гм… непростой характер.
— Прошу, присаживайтесь, — любезно предложил мне Вудворт и отодвинулся, кивая на скамью.
Это было забавно, потому что кроме нас двоих на трибунах никого не было. Двигаться и освобождать мне место его могло заставить разве что джентльменское воспитание.