— Зачем вы мучаете скрипку?
— Что?
Я сглотнула и неловко пояснила:
— Мистер Адамсон говорил, что вы постоянно играете на скрипке, но успеха не достигли. Он считает, что вы издеваетесь над его тонким слухом.
— У мистера Адамсона слишком чувствительная натура, — равнодушно отозвался Блэк. Он убрал ладони с моей талии, но все еще стоял неприлично близко ко мне. — Вы задаете очень личные вопросы, мисс Бартон.
— Как и вы, — ответила я.
Мгновение мы смотрели друг на друга, а затем Блэк взглянул куда-то выше моего плеча и, словно поколебавшись, признался:
— В детстве один мальчишка, из местных богатеев, бросил фразу, что черни никогда не научиться играть на скрипке. У нее слишком непослушные и толстые пальцы для этого.
Я покосилась на пальцы Блэка — тонкие, с аккуратно подстриженными ногтями — и нахмурилась.
— Какая глупость, — пробормотала я.
— Я тоже так решил, — спокойно сказал Блэк, — когда ударил его в нос.
— Вы… что? — переспросила я и рассмеялась.
Блэк улыбнулся уголками губ.
— К сожалению, не все отнеслись к этому с таким же юмором, как вы. Из-за моей выходки отец лишился работы, а моей семье пришлось несладко.
Я молчала, не зная, что сказать. В душе горячей волной разлились сочувствие и негодование.
— Надутые индюки! — возмутилась я. — Мне очень жаль, мистер Блэк.
— Вы можете звать меня по имени, — вдруг сказал он.
Мы стояли друг напротив друга, и я отчетливо ощутила проскочившее напряжение, исходившее от нас обоих.
— Амелия, дорогая, ты приехала! — С крыльца дома, кутаясь в белоснежную накидку, заспешила Элизабет. Ее улыбка немного увяла, когда она заметила рядом со мной Блэка.
— Мне пора, — неловко проговорила я и, поколебавшись, добавила: — Айден.
Имя прокатилось по нёбу и оставило на языке приятное послевкусие.
Он, помедлив, кивнул и одним быстрым движением оказался вновь на лошади.
Я смотрела на него снизу вверх и колебалась. Элизабет вот-вот подойдет и время будет упущено. Мне казалось, нужно что-то сказать, но я не могла понять, что именно.
— У вас красивая прическа, — брякнула я, вспомнив совет мамы: не знаешь, что сказать мужчине — сделай комплимент.
Блэк моментально заледенел лицом и сдержанно ответил:
— Благодарю.
Конь, повинуясь его команде, зашагал прочь от дома Элизабет, а затем и вовсе пустился галопом.
— Дорогая, что здесь делал мистер Блэк?
Я обернулась. За моей спиной стояла Элизабет и с удивлением провожала взглядом удаляющегося некроманта.
— Это очень долгая история, — неохотно сказала я, размышляя о реакции Блэка на мои слова. — Боюсь, тебя она напугает.
— Тогда я просто обязана ее услышать. — Элизабет подмигнула мне. — Как ты смотришь на то, чтобы выпить чаю и посплетничать?
Я рассеянно улыбнулась. Уже поднимаясь по ступенькам в дом, я поняла, что было не так с моим комплиментом.
Он имел второе дно.
Короткие волосы носили мужчины неблагородного происхождения. Фактически слова о прическе можно было расценить как завуалированную подколку.
Вот же черт!
ГЛАВА 14
— Единый, какой ужас! — с неприкрытым сочувствием проговорила Элизабет. — Дорогая, вы же могли погибнуть!
Я кивнула и смуро пригубила чай из маленькой белой фарфоровой чашечки с цветочным узором. На невысоком деревянном столике с ажурными салфетками стояли вазочка с домашним печеньем, молочник и сахарница. Рука механически потянулась к последней, хотя обычно я предпочитаю несладкий чай. Видимо, сказывался пережитый стресс. К слову, это я сейчас не сошедшую с ума лошадь имею в виду.
Ну кто бы мог подумать, что можно так опростоволоситься с обычным комплиментом! Я мысленно цокнула языком. Слова Элизабет долетали, словно издалека.
— Амелия, обещайте, что будете осторожны! Ведь этот коварный убийца, кем бы он ни оказался, опасен!
— Да, невероятно опасен, — задумчиво согласилась я, окидывая рассеянным взглядом гостиную, где меня приняла Элизабет.
Внешне немного ассиметричный дом с круглой башней и покрытой черепицей крышей, выглядел респектабельно, но, лишь пройдя через крытую веранду с небольшим зимним садом, я поняла, что внутри прекраснее, чем снаружи.
Просторная гостиная с кофейным столиком, полукруглым диванчиком лазурного цвета и двумя креслами с лежащими на них вышитыми подушечками создавали уютную, пусть и немного старомодную обстановку богатого дома. В центре комнаты стоял рояль, на котором, вероятно, музицировали во время приема гостей. В углу расположился высокий и широкий шкаф с книгами, но память подсказывала, что это лишь небольшой читальный уголок. В доме была и обширная библиотека с несколькими редкими работами по медицине. Отец Элизабет гордился ими и не упускал случая, чтобы упомянуть о них в беседе.
В коридоре раздались шаги, и Элизабет посмотрела на висящие над каминной полкой круглые механические часы.
— Наверное, отец вернулся, — проговорила она.
Двери гостиной распахнулись, и в комнату действительно вошел грузный мужчина в темно-сером дорожном костюме. Под его глазами залегли тени, но лицо при виде меня расплылось в дружеской улыбке.
— Леди Амелия! — радостно воскликнул он, снимая перчатки и шляпу, скрывающую обильную седину. — Как давно мы не имели счастья вас видеть! Как поживают ваши родители?
— Прекрасно, — с улыбкой пояснила я. Мне понравился открытый, немного наивный взгляд виконта. Кажется, его звали Генри, но я не была уверена. — Я с удовольствием передам им, что вы о них спрашивали.
Все-таки Генри Клер, все верно. Именно так звали отца Элизабет.
— Вы уже знаете о счастливом событии? — спросил он и, не дожидаясь ответа, довольно выпалил: — Через три месяца моя дочь станет женой графа! Да какого! Самого Эванса! Неплохо, верно?
Элизабет, стоящая за спиной отца, покраснела. Ее явно сконфузило последнее замечание. Я не разбиралась в тонкостях этикета, но даже мне стало очевидно, что так открыто бахвалиться выгодным браком попросту неприлично.
— Прекрасная новость, — сдержанно ответила я.
— Я как раз хотела показать Амелии свое подвенечное платье, — вмешалась Элизабет. — Прости, отец, но мы вынуждены тебя оставить.
— Конечно-конечно, — немного уязвленно ответил он. Его простоватое, какое-то бесхитростное лицо погрустнело, но ненадолго. — Элизабет, ты уже демонстрировала нашей гостье новые экспонаты коллекции?
— Коллекции? — переспросила я, скорее из вежливости, чем из любопытства.
— Мой сын сейчас в лесах Элзонии, леди Амелия. Помимо писем он присылает нам интересные находки.
Элизабет за спиной отца состроила страшное лицо и в ужасе замотала головой, но лорд Клер уже взял меня под руку и, рассуждая о путешествиях и о том, какую пользу они приносят, повел меня в библиотеку.
Я беспомощно обернулась к Элизабет и виновато улыбнулась. Демонстрация свадебного наряда откладывалась. Судя по взгляду подруги, ее это расстроило.
— А здесь у нас камень с жертвенного алтаря дикого племени леймаров. Интересно, не правда ли?
Я посмотрела на самый обычный булыжник, лежащий под стеклом витрины, и вежливо солгала:
— Невероятно увлекательно, милорд.
Генри Клер расплылся в улыбке и перешел к новому экспонату, кажется, десятому по счету. Элизабет молча закатила глаза.
— Мой сын невероятно смел, раз решился забраться в такие далекие и неизвестные земли. Он верно служит короне! Много ли вы знаете храбрецов, готовых сложить голову за короля?
— Ни одного, милорд, — отозвалась я.
Память, чуть замешкавшись, подсунула новые воспоминания. Оливер Клер — старший и единственный брат Элизабет. Он тоже обладал исцеляющей магией, но выбрал службу в армии в качестве военного врача. Дело опасное, но почетное. Впрочем, Оливера больше интересовали деньги, чем слава. Семья Клер за последние годы сильно обеднела, во многом из-за неудачных вложений в рискованные предприятия. Самым быстрым способом пополнить опустевший кошелек была служба на благо короны. Вот уже три года Оливер участвовал в разных кампаниях. Его письма прилетали из разных концов света. Это было бы увлекательным путешествием, если бы не смертельная опасность, сопровождающая его в этих поездках.
В каком-то смысле Элизабет повезло. Брак с Эвансом позволял ей больше не беспокоиться о будущем.
— Обратите внимание на этот маленький дротик. Сын писал мне, что с помощью такого оружия, кончик которого пропитан вытяжкой из сонного цветка, леймары охотятся на животных, добывая тем самым себе пропитание.
— Очень изобретательно, — вновь вежливо откликнулась я.
— Согласен, леди Амелия. Я знал, что вы оцените! Но посмотрите лучше сюда, — его сухопарая рука указала левее, на какой-то тусклый, местами позеленевший медальон из продырявленной монетки и цепочки. — Мой сын с боем выторговал себе эту безделушку. Леймары верят, что амулет нейтрализует любые яды. Дикость, верно? Но, согласитесь, интригует?
— Да, — глухо ответила я, с все возрастающим интересом рассматривая медальон.
— Это просто поверье необразованного народа, — вмешалась Элизабет. У нее, похоже, закончилось терпение. — К слову, брат снял его с тела вождя. Кажется, не очень-то помог ему амулет.
— От стрелы в грудь ни один артефакт не убережет.
— А это артефакт? — спросила я, кивнув на медальон.
Генри Клер замялся.
— В вещице не нашли магии, поэтому едва ли ее можно считать таковой.
— Безделица, как я и сказала, — нетерпеливо добавила Элизабет. — Что ж, отец, мы вынуждены тебя покинуть. Я обещала Амелии, что покажу свое платье.
Тот отмахнулся.
— Не пытайся просветить меня в ваших женских делах! Идите-идите, не смею вас больше отвлекать.
— Извините, Амелия, — неловко пробормотала Элизабет, когда мы покинули библиотеку. — Отец очень гордится моим братом. Готов говорить о нем с утра до ночи. Коллекция — лишь повод завести беседу.