— Ничего страшного, я все понимаю.
Элизабет задумчиво остановилась возле лестницы, ведущей на второй этаж.
— Наверное, нам стоит сначала подняться к бабушке, а затем уже отправиться в мою комнату. Бабушка приобрела привычку отдыхать перед ужином. Если не поторопимся, не успеем ее расспросить.
Мы поднялись наверх и остановились перед дверью из светлого дерева. Элизабет занесла руку и негромко постучала.
— Бабушка, — позвала она. — Ты не спишь?
В ответ раздалось старческое кряхтение, в котором я с трудом разобрала разрешение зайти.
В небольшой светлой комнате с живыми цветами на каминной полке в кресле-качалке сидела пожилая леди. Ее седые волосы были убраны под белый кружевной чепец, на морщинистых руках с пигментными пятнами сияли кольца с крупными драгоценными камням — аметистом и рубином. Старомодное платье с пышными рукавами и воротничком-стоечкой темно-синего цвета оттеняло слишком светлые, выцветшие со временем глаза, делая их ярче. Под креслом, свернувшись клубочком, спала черная кошка. На коленях женщины лежал теплый плед, полностью прикрывавший ее ноги.
— Элизабет, кто это с тобой? — она потянулась к очкам, лежащим рядом, на невысокой тумбочке.
— Бабушка, нас навестила леди Амелия. Помнишь ее?
Элизабет подбадривающе улыбнулась мне и подошла к старой леди, чтобы коснуться губами ее щеки.
— О, конечно! — обрадовалась та. — Вы вместе играли в кукольный домик, когда были детьми. Это было совсем недавно, верно?
Ее взгляд приобрел отсутствующее выражение. Кажется, ее мысли бродили далеко отсюда.
— Я так рада снова увидеться с вами, леди Джоана, — кашлянув, сказала я.
Она рассеянно кивнула, продолжая смотреть куда-то в пустоту. Элизабет наклонилась к ней и положила ладонь на ее руку.
— Бабушка, тебя снова затянули воспоминания?
— Воспоминания — это ключ, верно, Амелия? Жизнь без воспоминаний, словно чужое отражение в зеркале, знакомо, но чуждо.
Она опустила «леди», но я даже не заметила этого. Ее слова заставили меня нервно сглотнуть и натянуть на лицо вежливую улыбку. Только мне виделось в них двойное дно.
— Да, бабушка, ты права, — терпеливо сказала Элизабет. Кажется, она не придала никакого значения замысловатой фразе, так взволновавшей меня. — Мы пришли, чтобы ты заглянула в будущее леди Амелии. Ты сможешь это сделать?
— Я смогу сделать предсказание даже с того света, — неожиданно резко ответила леди Джоана и все-таки нацепила очки, которые держала в руках. — Принеси мой шар, Элизабет.
Та кивнула и отошла к письменному столу, стоящему напротив небольшого окна с рюшечками на занавесках.
— Я думала, вы попросите карты, — зачем-то ляпнула я.
На самом деле я понятия не имела, как леди Джоана обычно гадает, но карты казались самым популярным вариантом.
— Карты пророчат любовь, а жизнь или смерть лучше видны в шаре.
Я прикусила язык. Что ж, пусть будет шар. Все равно мне не верится, что он покажет будущее. Разве что леди Джоана разглядит в нем собственные фантазии.
Элизабет открыла письменный ящик, вытащила из него черную бархатную шкатулку и приподняла тяжелую крышку. Под ней оказался небольшой стеклянный шар. Элизабет осторожно вложила его в руки пожилой леди.
Та принялась вертеть его в ладонях. Ее взгляд снова стал пустым и отстраненным. Тонкие сухие губы зашевелились, произнося что-то беззвучно, а затем старческий голос окреп и зазвучал надтреснуто, но громко.
— Отражения в стекле… Темные отражения…
Я похолодела. Не имела ли в виду старая предсказательница, что я попала сюда через зеркало, поменявшись душами со своим двойником? Мурашки побежали по спине. Теперь я смотрела на леди Джоану с подозрением и опаской.
— Бабушка, можно чуть подробнее? — попросила Элизабет. В ее голосе звучало плохо скрываемое нетерпение.
— Одиночество, тоска, страх… Так много чувств, — не слушая ее, продолжила леди Джоана. — Но главное среди них — неприятие.
Вот тут я бы не отказалась от веера, потому что меня бросило в жар. Все-таки полезное изобретение, не зря его так любят упоминать в дамских романах.
— Неприятие? — робко уточнила я.
Элизабет под моим взглядом лишь молча пожала плечами.
— Чужая, всегда чужая… — голос леди Джоаны зазвучал глуше, вновь переходя в бормотание. — Беда надвигается. Первой придет белая смерть, за ней — вторая, совсем другая.
— Белая смерть? — глупо повторила я.
Элизабет приложила палец к губам, призывая к молчанию. Леди Джоана говорила уже совсем тихо, почти неразборчиво…
— Веселье… Музыка… Беда в бокале… Боль… Темнота!
— Как избежать этого? — спросила Элизабет.
— Поздно, дитя. Судьба уже готовит похоронный саван.
Она вдруг замолчала, шар выскользнул из ее рук и упал на толстый ворс ковра. Кошка под креслом-качалкой подняла голову, лениво проследила за тем, как шар прокатился возле нее и сонно отвернулась, вновь свернувшись клубочком.
Элизабет подняла шар и нагнулась к замолчавшей леди Джоане.
— Бабушка уснула, — растерянно сказала она.
Словно подтверждая эти слова, леди Джоана всхрапнула во сне.
Мы тихо вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь.
— Простите, Амелия, — виновато проговорила Элизабет в коридоре. — Наверное, бабушка что-то напутала. Не могла же она и правда увидеть вашу смерть…
— Да, действительно, — пробормотала я.
Разговор с леди Джоаной оставил после себя какое-то леденящее чувство неизбежной беды. Лучше бы я не приезжала сегодня к Элизабет. Только настроение себе испортила. Впрочем, я же выбралась из академии не для того, чтобы слушать бред старой леди…
— Элизабет, вы покажете мне свое подвенечное платье?
Она радостно вспыхнула и, спускаясь по ступенькам, обернулась:
— Ох, дорогая, вы уверены? Бабушка испортила настроение нам обеим, и я не думаю…
— Ну что вы! — бодро откликнулась я, нацепив на лицо свою самую жизнерадостную улыбку. — Я умру от любопытства, если не увижу ваш свадебный наряд.
— И никакой смерти в бокале не понадобится, — шутливо заметила Элизабет.
Мы рассмеялись, но мой смех, насквозь фальшивый, отозвался в висках стуком молотка, заколачивающего крышку гроба.
ГЛАВА 15
Я смутно помнила, как добралась до дома. Элизабет оказалась так добра, что одолжила мне экипаж. Слова леди Джоаны взволновали больше, чем мне бы хотелось. Я делала комплименты Элизабет, гордо стоящей перед зеркалом в подвенечном платье чисто механически, мысли же были заняты совсем другим.
Смерть в бокале? Означает ли это, что если я ничего не буду пить на ближайшем светском приеме (Господи, да даже на всех!), смогу спастись от убийцы-отравителя?
Я думала об этом, трясясь в карете, и позже, когда забежала в лечебницу проведать Грифленда. Тот по-прежнему был без сознания, но Эванс снова заверил меня, что беспокоиться не о чем. Я прокручивала фразу леди Джоаны и позже, корпя над подготовкой к лекциям третьего курса, которые стояли в моем расписании на завтра. Сцена разговора в доме Элизабет перестала всплывать в памяти только тогда, когда мой взгляд упал на ключик от ящика письменного стола. Воровато оглянувшись, я вставила ключ в замок, провернула его и достала учебник для магов-первокурсников с боевого факультета. Букля ухнула и перелетела с подоконника мне на плечо.
— Тебе тоже интересно? — вполголоса спросила я.
Букля потопталась по мне, устраиваясь поудобнее. Уходить она явно не собиралась.
Я вздохнула и с трепетом открыла первую страницу. Глаза забегали по строчкам. Теорию я читала по диагонали, меня больше волновала практика. Пришлось изрядно полистать книгу, прежде чем нашлось то, что меня интересовало.
«Маги, владеющие стихией, должны научиться использовать ее во благо и лишь в случае необходимости. Силу, скорость и время использования магии нужно тщательно рассчитывать. Есть несколько простых упражнений для самоконтроля, позволяющих быстро призвать стихию, а затем погасить ее».
Я еще раз перечитала рекомендации, больше напоминающие упражнения для медитации и уселась на пол, возле камина. Очистить разум от мыслей удалось не с первой попытки, но настойчивости мне было не занимать. Стараясь сосредоточиться на дыхании, я, как и советовал учебник, представила внутри себя очаг и прикоснулась к нему.
Ничего.
Странно. На кладбище и во время погони огонь появлялся сразу.
Тряхнув головой, я снова закрыла глаза. Не знаю, сколько времени прошло, но мои руки оставались холодными. Ни один язычок пламени не сорвался с моих пальцев.
— Что за черт!
Попытка, и еще одна. Бесполезно.
Значит ли это, что я способна творить магию только в минуты опасности? Может, мне просто нужен учитель?
Задумавшись, я забыла и о Букле, и о том, где нахожусь. Наверное, поэтому я подскочила от неожиданности, когда Букля громко ухнула и несильно царапнула мою мочку клювом.
— Хмарь! — выругалась я уже на языке этого мира и замерла.
Ладонь знакомо покалывало. Мгновение, и на ней взвилось пламя. Оно продержалось пару секунд и, потухнув, осыпалось маленькими искорками.
— Интересно…
Приободренная я постаралась повторить успех, но получилось не сразу. Букле пришлось резко спикировать на пол, тем самым снова напугав меня, чтобы в руке вновь заалели языки пламени.
— Все страньше и страньше, — тихо проговорила я себе под нос, невольно вспоминая Алису из Страны Чудес.
В ходе следующего часа мне удалось выяснить, что мой дар срабатывает как защитная реакция. Ни разу у меня не получилось вызвать его в спокойном состоянии, но стоило испугаться — и вуаля! Букле приходилось проявлять фантазию, чтобы помочь мне. Попытка, когда сова подкралась сзади и громко щелкнула клювом рядом с моей голой щиколоткой, стала последней каплей.
Я убрала учебник обратно в стол и решила, что утро вечера мудренее.
Сон пришел сразу, вот только вместо желанной темноты я увидела уже знакомый пруд, окаймленный ивами. Впрочем, удивило меня не это. Волосы, подстриженные под каре, дарили приятную легкость, но ставшая уже привычной в новом мире юбка в пол и белая блузка показались вдруг слишком тяжелыми. Где же мои любимые джинсы и косуха?