Подняв подол юбки, я осторожно прошлась по влажной от дождя траве и приблизилась к большому камню, на котором, словно пригорюнившаяся Аленушка, сидела Амелия. Ее длинные волосы были распущены, но одежда сводила на нет все сходство со сказочной героиней. Я скрипнула зубами, когда поняла: на Амелии моя одежда. Это выглядело… странно, но в каком-то смысле органично.
— Привет! — сказала я и плюхнулась рядом. — Где тебя вчера носило? Я всю ночь тебя ждала.
— Вчера… — рассеянно протянула за мной Амелия и вспыхнула. Ее полуопущенные ресницы затрепетали. — Я вынуждена принести свои извинения. Вчера вечером твоя подруга Александра пригласила меня на светское мероприятие. Я не нашла причины отказать.
Александра…
— Сашка что ли? — уточнила я. — А светское мероприятие — это, наверное….
— Клуб. Но не карточный, а какой-то другой, странный такой…
— Угу, — буркнула я, все уяснив. — В общем, Сашка решила протащить тебя по всем злачным местам. Она всегда так делает, когда расстается с парнем. Что-то вроде самоутешения.
Амелия выглядела витающей в облаках. Казалось, она слышит лишь отдельные мои слова.
— Да, парень, — пробормотала она и, словно очнувшись, произнесла уже вполне внятно: — Я легла под утро, поэтому мы с тобой разминулись. Мне очень жаль.
— Ты кого-то там встретила? В клубе, — пояснила я в ответ на немой вопрос. — Какого-то парня?
Амелия снова покраснела и принялась накручивать на указательный палец высокую травинку.
— Брось! — я толкнула ее плечом. — Рассказывай, как дело было!
— Со мной изъявил желание познакомиться джентльмен, — призналась Амелия, и глаза у нее загорелись, а губы растянулись в мечтательной улыбке. — Он странный, но… притягательный.
— О, да кажется, кто-то влюбился! — фыркнула я.
Амелия неодобрительно цокнула языком в мою сторону и будто сдулась.
— Все это неважно, — проговорила она после паузы. — Совсем скоро мы поменяемся обратно.
— Вот насчет этого, — мрачно сказала я, — у меня есть некоторые сомнения…
— Почему?
— С мертвецом, знаешь ли, сложно поменяться душой.
Амелия посерьезнела и, нахмурившись, спросила:
— Тебе что-то удалось узнать?
— И да, и нет, — вздохнув, призналась я.
Монолог получился долгим. Мне пришлось припомнить детали разговора с леди Ровеллой, кратко пересказать подозрительную беседу с милордом ректором и упомянуть о предсказании бабушки Элизабет.
— Леди Джоана не практикует уже много лет, — задумчиво проговорила Амелия, поигрывая замком на кожаной куртке. — Странно, что она согласилась провести для тебя консультацию.
— Я бы не назвала нашу встречу так официально, — пожала плечами я. — А что странного в ее желании помочь? Разве Элизабет не твоя подруга?
— Подруга, конечно, — уязвленно ответила Амелия, переставая нервно теребить молнию. — Просто обычно маги-пророки, отошедшие от дел, уже не делают предсказаний, боясь ошибиться. Понимаешь, возраст…
— Не лучшим образом сказывается на способностях, — понятливо закончила я. На небо выглянуло солнце. В воздухе медленно поплыла липкая духота — спутник коротких летних дождей.
— Да, в какой-то степени, — уклончиво согласилась Амелия.
— Ты предлагаешь не прислушиваться к ее словам?
— Я не знаю.
Мне оставалось только фыркнуть. Посоветовалась, называется!
Я подтянула подол юбки к коленям и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Становилось жарко. Прикрыв глаза ладонью, я посмотрела на пронзительно синее небо и заметила:
— Ректору я не доверяю. Он настойчиво пытается вызнать о моем, то есть твоем, видении.
Амелия сбросила куртку, оставшись в футболке и джинсах. Признаться, сейчас она мало походила на аристократку.
— Мистер Саймон не может желать мне зла, — самоуверенно заявила она.
Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.
— Уверена? Предают даже самые близкие люди, а его к таковым причислить нельзя.
— Он — друг моей семьи, — упрямо сказала Амелия. — Я не сказала ему о видении, потому что боялась подтолкнуть колесо Судьбы не в ту сторону. Мне было страшно, что неосторожные слова лишь ускорят наступление конца. Возможно, мистер Саймон о чем-то догадывается и поэтому беспокоится о тебе, то есть обо мне…
— Ну да, ну да, — с сомнением протянула я, мысленно отметив, что мы с Амелией стали путаться в том, кто кому кем приходиться.
Дар, друзья, мир — все стало общим.
— Как родители? — тихо спросила я.
Амелия смущенно улыбнулась.
— Они мне нравятся. В них так много… искренности и простоты. И они постоянно говорят, как любят меня. То есть тебя, — быстро поправилась Амелия и с наигранной безмятежностью подобрала небольшой камушек. Пару мгновений она грела его в ладони, а затем запустила в пруд.
Я откинулась назад и оперлась ладонями на землю позади себя, считая удары камушка о гладь воды. Всего три. Маловато. Рука непроизвольно потянулась в поисках голыша.
— Они у меня замечательные, — с нежностью и скрытой гордостью сказала я и тоже запустила найденным снарядом. Раздался плеск.
Амелия проследила полет моего камушка и одобрительно заметила:
— Пять раз. Неплохо.
— Благодарю, — чопорно откликнулась я и вернулась к теме разговора. — Ректор обещал написать твоему отцу о… нашей вылазке с Грифлендом.
Амелия вновь принялась шарить рукой возле себя, ища камни. Поймав мой взгляд, она поясняла:
— Требую реванша.
Я подождала, пока новый голыш не разрежет тишину жаркого дня всплеском воды.
— Четыре. Ты делаешь успехи.
— Спасибо, — Амелия отмахнулась от кружащей возле ее головы стрекозы, и посерьезнела. — Отец будет недоволен. Будь к этому готова.
— Думаешь, это чем-то мне грозит? — лениво спросила я. В самом деле, у меня тут смерть маячит на горизонте, а Амелия предлагает остерегаться своего отца.
— Отец любит тебя, то есть, — она тряхнула головой, — меня, конечно.
— Конечно, — поспешно согласилась я. Мне самой уже хотелось величать нас просто «мы», лишь бы избежать этих мук раздумий, когда речь заходила о родных Амелии.
Так и работает обмен душами?
— В общем, — продолжила Амелия после паузы, — несмотря на любовь, а может быть, из-за нее, он иногда бывает слишком резок. Вполне возможно, что он потребует, чтобы ты покинула академию. Или вышла замуж, — подумав, добавила она и, наклонившись к коленям, принялась закатывать джинсы.
— Замуж? — я удивленно моргнула. Только этого мне и не хватало! — И за кого?
— За Джеймса Грифленда, раз это из-за него твоя репутация может пострадать. К слову, его семья нравится отцу.
— Вот пусть сам на ней и женится, — буркнула я, проигнорировав смешок Амелии. — Хоть на всей родне Грифленда разом!
— Я предупредила, — Амелия чуть передернула плечами. — Отец давно мечтает выдать меня замуж. А тут такой удобный случай…
— О поездке в клуб никто не знает!
— Пока что, — рассудительно заметила она. — К тому же, наше имя появилось в газетах. Это не очень хорошо для благородной леди.
Я была так зла, что не заметила оговорку. Действительно, имя в газете было мое в той же степени, что и Амелии.
— Я никогда не выйду замуж по принуждению, — отрезала я. — Тоже мне нашли героиню дамского романа!
Амелия искоса посмотрела на меня, дернула уголками губ и вынужденно согласилась:
— Да, к алтарю тебя придется тащить связанной. К слову, — она вновь переключилась на россыпь голышей у своих ног, — твои родители уже несколько раз намекали, что хотят внуков.
— Я всегда говорю, что внуки — это не миксер. Их нельзя заказать ко Дню рождения или на Новый год.
— Пожалуй, — согласилась Амелия и снова запустила камень в пруд. В этот раз он сразу ушел ко дну, не сделав ни одного шлепка. — Черт!
— Хмарь! — поддержала я и, помолчав, спросила: — Ты по-прежнему не видишь будущего?
Амелия покачала головой.
— Картинка стала четче, но не более. Мне кажется, что все случится на балу, посвященном столетию окончания войны.
— И когда он у нас?
Она покосилась на меня с легким удивлением.
— Через неделю. Ты что, еще не заказала платье?
— Прости, я была занята более важными делами, — не без иронии ответила я.
— Обязательно займись этим, — в волнении посоветовала Амелия. — Иначе швея не успеет сшить достойный наряд. Такой позор не скоро забудется! — закончила она. Ее рука нервно дернулась, когда она пустила в полет новый камешек.
Все-таки леди есть леди. Даже на пороге смерти она думает о том, какое платье надеть. Впрочем, это как раз я должна скоро умереть, а Амелии ничего не грозит.
Эта мысль надолго испортила настроение, и разговор постепенно сошел на нет. Я запомнила несколько коротких предсказаний, озвученных для меня Амелией. Они могли пригодиться на ближайших лекциях. Затем мы какое-то время молча смотрели на пруд, изредка бросая в него голыши. Медленно опускались сумерки, глаза начали закрываться. Я зевнула.
— Кажется, я сейчас усну.
— Верно, — кивнула Амелия. — Твой сон становится крепче, тебя утягивает в другое место.
— Значит, прощаемся?
— До завтра, Лия.
— До завтра… Погоди минутку, — я вспомнила, о чем хотела спросить в самом начале. — Почему мы поменялись одеждой?
Веки с каждой секундой становились все тяжелее, мозг заполнял туман, и мне стоило большого труда сосредоточиться на ответе Амелии. Слова, пролетев по воздуху, растворились в нем шепотом ветра:
— Каждая из нас становится частью нового мира.
Что это значит? Я смогу потом вернуться домой?
Я не успела спросить об этом. Темнота обволокла разум, и я рухнула в ее объятия. Все тревоги отступили, убаюканные тишиной и тенями — отголосками мыслей. В коконе из воспоминаний о событиях этого дня гулким эхом снова и снова звучали слова Блэка: «Все зависит от способа убийства…»
«Амелия, чера я получил письмо от лорда Саймона и вынужден тебе сказать, что крайне разочарован твоим поведением. Оно отдает безрассудством. Я всегда считал, что работа преподавателем в академии привьет тебе излишнюю самонадеянность. Кажется, ты почувствовала свободу и позабыла о своей обязанности держать доброе имя семейства Бартон незапятнанным. Мне придется принять меры. Я не допущу, чтобы моя дочь оказалась скомпрометирована.