— Надеюсь, вы не боитесь темноты?
Он задал его куда-то мне в макушку, но в тесноте нашего укрытия позу выбирать не приходилось. Идея спрятаться в шкафу, выглядывающем из дальнего угла комнаты и хранящем в себе инвентарь для уборки, принадлежала мне. Кто бы мог подумать, что большую часть времени придется простоять практически в обнимку с Блэком! Ну ладно-ладно, прижавшись спиной к его груди.
— Темноты — нет, — хрипловато ответила я, — а вот вас в темноте — возможно.
Он вытянул вперед руку, случайно задев мой локоть, и приоткрыл дверь шкафа.
— Неожиданный ответ, — пробормотал Блэк. — Вы постоянно меня удивляете, мисс Бартон. Почему же я вас пугаю?
Потому что ваш голос в темноте кажется невероятно бархатистым, а то, как вы наклонились ко мне, обдав щеку теплым дыханием, заставило ноги задрожать.
Будь я чуть смелее, непременно бы сказала это вслух. Вместо этого я промолчала и неловко дернулась в сторону, когда Блэк снова подался вперед, желая выбраться из шкафа. Прикосновение его плеча обожгло даже сквозь ткань плотной рубашки.
Я дернулась повторно, и в этот раз еще более неловко. Нога задела железное ведро, и оно, громыхнув, ударило соседнее. Я застыла, боясь пошевелиться. Блэк за моей спиной тоже замер, как изваяние.
— Могли бы просто сказать, что не хотите отвечать, — после напряженной паузы заметил он и снова толкнул дверь шкафа: — Что ж, кажется, нас никто не услышал. Можно выходить.
Я первой выскользнула из укрытия и с удовольствием потерла затекшую шею. Все-таки прятаться в шкафу, где невозможно развернуться, не выдав себя, было изначально сомнительной идеей. И почему Блэк согласился?
— Свет, даже слабый, могут увидеть в окнах, — между тем сказал он. — Так что нам не стоит зажигать канделябры.
Я кивнула и лишь потом сообразила, что он может не увидеть этого.
— Хорошо, — негромко согласилась я.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Силуэты витрин и стоящих в них экспонатов проступали все отчетливее.
Блэк сделал несколько шагов, видимо, тоже разминая затекшее тело, и остановился возле одной из витрин.
— Нас интересует всего одна вещь…
Его спина полностью загородила обзор, но я поняла, что он имеет в виду.
— Почему вы считаете, что антидотом непременно заинтересуется преступник?
— Если бы я был убийцей, то непременно попытался бы завладеть тем, что может помешать моим планам. — Блэк отошел от витрины. Его черная одежда сливалась с темнотой, превращая его в призрак ночи. — Когда все должно случиться?
Он спросил все тем же ровным, даже равнодушным тоном, и я, не задумываясь, ответила:
— Скоро. На балу в честь столетия окончания войны.
Я прикусила язык, но было уже поздно. Слова нельзя вернуть назад. Щеки вспыхнули жаром.
— Это было нечестно, мистер Блэк!
— Я думал, вы начали звать меня по имени, — рассеянно заметил он, проигнорировав мое возмущение, и миролюбиво признался: — Согласен, нечестно. Так что, на жертву вы мне не укажете?
Я насупилась и сложила руки на груди.
— Нет, и вы прекрасно знаете почему. Кажется, мы это уже обсуждали.
— Колесо Судьбы, — понятливо протянул он.
— Вот именно, — я старалась выглядеть уверенной, но на самом деле душу грызли сомнения. Мне хотелось рассказать все Блэку, поделиться с ним своими страхами, но в голове все время всплывали слова Амелии.
«Не сейчас», — сказала она тогда во сне.
Я прищурилась, наблюдая за Блэком. Тот, заложив руки за спину, смотрел куда-то в сторону.
— Что обещала вам гильдия, если вы найдете убийцу мистера Томсона?
Мне показалось, что Блэк напрягся, но в темноте я не могла различить выражение его лица. И все же повисшая пауза вышла многозначительной и капельку зловещей.
— Кое-что важное для меня, — поколебавшись, ответил он. — Возможно, даже более важное, чем я думал изначально…
— Что вы имеете в виду?
Он не ответил. Я молча проследила за тем, как он прошелся вдоль витрины, ведя по лакированному темному дереву длинными пальцами, которые могли бы принадлежать какому-нибудь известному музыканту, а не некроманту. Впрочем, кто сказал, что красивыми и чуткими пальцами должны обладать лишь музыканты?
— Мистер Грифленд уже сделал вам предложение?
От неожиданности я не сразу нашлась с ответом.
— Вы говорите так, будто это решенный вопрос, — наконец возмущенно выдала я.
Блэк досадливо дернул тростью, которую сжимал в ладоне, и медленно двинулся в мою сторону.
— Так и есть, — спокойно сказал он, приблизившись. — Предложение руки и сердца непременно последует, я в этом не сомневаюсь.
Повисла пауза. Я смотрела ему в глаза, в темноте казавшиеся не такими яркими, как при свете дня, но по-прежнему притягивающие меня.
— А в чем сомневаетесь? — тихо спросила я, с трудом разомкнув губы.
Он стоял слишком близко, между нами не вошло бы и лезвие ножа. Я слышала его дыхание, а ноздри щекотал едва уловимый аромат парфюма, смешанный с его собственным запахом. В горле стало сухо.
— В вашем ответе, — так же негромко произнес он, не сводя взгляда с моего лица. Этот взгляд я уже видела — настороженный, изучающий. — Брак с мистером Грифлендом, несомненно, получил бы одобрение вашей семьи.
Следуя порыву, я положила ладонь поверх его локтя. Блэк дернулся, как от удара, а затем застыл. Быстро взглянул на мою руку, будто проверяя, не показалось ли ему, а затем так же молниеносно поднял на меня глаза, в которых читалось чувство, видимо, прежде не знакомое ему — смятение.
Меня обдало трепетом, как набегающей волной, что заставило передернуть плечами, будто от холода. А вот слова сорвались с языка, обжигая его, и прозвучали слишком горячо:
— Меня мало волнует мнение семьи. Я и только я буду принимать решение о своем будущем.
— Будущее с мистером Грифлендом могло бы стать достаточно… счастливым, — Блэк замялся, словно подыскивая определение, которое ему бы не хотелось находить, — но невероятно скучным, — добавил он уже увереннее. В этой уверенности слышалось облегчение человека, нащупавшего проторенную дорожку в лесных сумерках. — Он вам не подходит совершенно.
— Вот как? — опуская голову, чтобы спрятать улыбку, уточнила я. — Почему же?
Блэк явно не расслышал иронии в моем голосе.
— Он влюблен или думает, что влюблен, но не в вас. О вас он не знает ничего.
— Правда? — Я изучала старый паркет под ногами и кусала губы, чтобы не рассмеяться. На душе посветлело, словно кто-то рванул за запасной рубильник.
— Он не заметил подмены, — сухо проговорил Блэк, подводя черту. В голосе прозвучали обвиняющие интонации.
— А вы? — вдруг спросила я, осмелев. — Вы меня знаете?
Блэк помолчал и затем чуть качнулся на пятках.
— Мне кажется, знаю, — ровно, слишком ровно, учитывая его сбившееся дыхание, ответил он и вскинул на меня глаза. — Вы двигаетесь резко, смотрите смело, действуете быстро, но необдуманно. Вы верите, что судьба в ваших руках, и не отступаете перед лицом опасности. Вы достаточно умны, но слишком неосторожны и импульсивны, чтобы подмечать детали, поэтому часто ошибаетесь в суждениях. Вы любите кофе и тосты с джемом. Мечтаете о чем-то чистом и светлом, но стесняетесь этого, будто пятна на белой юбке. Пафосные речи вызывают у вас смех, и я боюсь, что мои слова вот-вот оборвет именно он…
— Айден… — я сжала его локоть, на котором все еще лежала моя ладонь.
— Да?
— Вы знаете, что намного выше меня? — терпеливо спросила я, поднимаясь на цыпочки.
— Конечно, — удивленно и немного уязвленно заметил он. Видимо, резкая смена темы показалась ему бесцеремонной.
— Тогда вы должны понимать, что я не могу поцеловать вас, если вы не наклонитесь ко мне, — усмехнувшись, сказала я.
В разлившейся, как густой кисель, тишине я отчетливо услышала, как Блэк выдохнул. Его глаза сверкали, но губы приближались к моим мучительно медленно. Я затаила дыхание и прикрыла глаза. Пальцы подрагивали, разум заволокло розовым туманом.
Губы обжег не поцелуй, а шепот:
— Быстро в шкаф!
— Что? — я распахнула глаза и потрясенно воззрилась на Блэка. — Это у вас такие странные пристрастия в любовных играх?
Он окинул меня мрачным и раздраженным взглядом и подтолкнул к шкафу.
— Шаги, — коротко пояснил он. — Вы не слышите их?
Признаться, в этот момент я слышала разве что громкое биение собственного сердца и шум крови, вскипающей в венах. Давно меня так не обламывали! Буквально… Да никогда, если честно!
Я все еще пыталась справиться с собственным негодованием и не сопеть громко, когда дверь в музейный зал загромыхала и распахнулась, оставив на паркетном полу луч света.
Айден наклонился к моему плечу и, прижавшись щекой к моей щеке, тоже уставился в щелочку, пытаясь рассмотреть происходящее. Я покосилась на него, но промолчала. Спорить явно было не время.
Невысокий мужчина в темном плаще, полностью скрывающем его фигуру, медленно прошелся по залу и остановился возле витрины с антидотом. Стекло чуть сдвинулось в сторону, и мужские пальцы, царапнув красный бархат обивки, ухватили пузырек, а затем крепко сжали его. Вторая рука в это время коснулась глубокого капюшона и скинула его.
Я дернулась, желая выскочить из шкафа и остановить преступника, но Блэк успел обхватить меня за талию и сжать ее, молчаливо призывая оставаться на месте.
Мужчина обернулся, и я беззвучно охнула, увидев знакомое лицо. Ректор, прищурившись, обвел зал взглядом и остановил его на шкафе.
Я замерла, боясь дышать.
Прошло несколько томительных мгновений, и ректор отвернулся. Его высокие сапоги с железными набойками тяжело простучали по паркету. Уже на пороге он замер, снова быстро обернулся, постоял немного и коснулся какого-то выступа рядом с дверью. Зал вспыхнул зеленоватым туманом, сквозь который я с трудом рассмотрела удаляющуюся спину ректора. Скрежет ключа в замке показался дребезжанием катафалка на похоронах.
— Значит, убийца — мистер Саймон? — сглотнув, спросила я.