— Да я…
— Горячо сожалеете? — подсказал ректор.
Я проглотила почти сорвавшиеся с губ слова, сильно отличающиеся от услышанной версии. Фраза: «голову ему сверну за кляузничество», так и осталась вертеться на языке, покалывая нёбо.
— Безмерно, — мрачно согласилась я. — Безмерно сожалею.
«Что не задушила его собственным шарфом».
— Я рад, что мы пришли к пониманию, — кивнул ректор и вдруг спросил: — Мисс Бартон, вам нехорошо?
— Почему вы так решили? — удивилась я.
— У вас выражение лица, как у человека, увидевшего мышь.
— И готового закричать?
— Хм… Скорее схватиться за чугунную кочергу и прибить мерзкого грызуна.
«Отличная идея!»
Я выдавила из себя улыбку.
— Это все женское недомогание, мистер Саймон. Если позволите, я пойду к себе и прилягу ненадолго.
— Конечно-конечно, — с пониманием откликнулся ректор и посмотрел в пенсне, наведя его на меня. — В лечебнице наверняка дежурит кто-то из магов-целителей. Возможно…
— Благодарю, — отказалась я, медленно вставая из кресла и разглаживая рукой юбку, — но в этом нет необходимости.
Ректор тоже встал и проводил меня до двери. Уже на пороге он снова напомнил мне:
— Мисс Бартон, если ваше видение вдруг станет более четким…
— Я непременно сообщу вам, мистер Саймон, — солгала я и покинула кабинет.
Мне повезло. Когда я, дрожа от пронзительного ветра, вышла из замка и направилась в общежитие преподавателей, располагающееся за небольшим парком, дождь стих. Стуча зубами от холода, я посчитала это хорошим знаком. Я не могла вспомнить, где оставила меховую накидку. Без нее тонкое пальто почти не грело. Каблуки сапожек Амелии глухо стучали по дорожке, выложенной брусчаткой. Несмотря на ранний час, из-за плохой погоды уже сгущалась темнота. Желтый свет высоких фонарей, бегущих вдоль пожухлого газона, падал на дорожку и разгонял гуляющие по ней тени. За спиной раздался топот чьих-то ног.
— Мисс Бартон!
Я резко обернулась и практически уткнулась в широкую грудь, виднеющуюся в так толком и не застегнутой белой рубашке.
— Мистер Грифленд, — без малейшей нотки радости протянула я. — Что вы тут делаете?
— Вас догоняю, — легко признался он. — Уже догнал.
Я сделала шаг назад и посмотрела на парня внимательнее. В неровном свете фонаря его лицо казалось старше и серьезнее. На высоком лбу, между широкими дугами светлых бровей, пролегла морщинка — Грифленд хмурился и выглядел виноватым.
Совесть проснулась?
— Сомнительное достижение, — заметила я, возвращаясь к разговору. — Догнать преподавателя прорицания несложно. Попробуйте в следующий раз обогнать своего куратора на тренировочном полигоне.
Я отвернулась и снова зашагала по дорожке парка. За голыми кронами уже виднелось небольшое двухэтажное строение в готическом стиле. Когда-то оно использовалось в качестве домика для гостей (вот это я понимаю размах!), но это было давно. С тех пор, как замок превратили в академию, эту пристройку отдали под общежитие для преподавателей.
— Подождите! Я хотел с вами поговорить.
— У меня нет времени, мистер Грифленд.
— Неправда.
— Вы правы, — согласилась я и снова обернулась к нему. — Тогда вот вам правдивый ответ: у меня нет желания разговаривать с вами и, к тому же, мне холодно.
Я натянула на руки рукава, жалея, что классическое пальто Амелии не предусматривает карманов. Наверное, надо было взять перчатки, но в утренней спешке я их не нашла.
Я не без зависти взглянула на Грифленда. На нем было теплое и удобное пальто с высоким воротом и капюшоном. Последнее — дань молодежной моде. Амелия тоже такое хотела, но продемонстрировать бунтарский дух и знание новых веяний моды ей мешал статус преподавателя.
Я удивленно моргнула и остановилась, когда на мои плечи легло рассматриваемое секунду назад пальто. Его щедрый владелец остался в одной рубашке. От вида его оголенной шеи мне стало еще холоднее.
— Это… что? — строго спросила я, скосив глаза на лацканы пальто.
— Вы же мерзнете, — пожал плечами Грифленд. — А я хочу с вами поговорить.
— Да вы… — Я замолчала, припоминая, можно ли оскорблять студентов и не грозит ли это увольнением. Мне только-только удалось его избежать.
— Я бы пригласил вас в кофейню, где хотя бы тепло, но вы же не пойдете.
— Держите ваше пальто, — сухо сказала я, скидывая с себя предмет чужого гардероба. — Не превращайте наш диалог в фарс.
Парень криво усмехнулся и подхватил свое пальто на лету, а затем так же быстро снова накинул мне его на плечи.
— В деканат на вас нажаловался не я.
Удивленная резкой сменой разговора, я перестала стягивать с себя мужское пальто и недоверчиво посмотрела на Грифленда.
— И кто же тогда?
— Не знаю, — признался тот и повел широкими плечами под белоснежной тонкой рубашкой. На пронизывающем ветру этот жест смотрел эффектно. — Записка была анонимная.
— Удобно, — пробормотала я, снова сбросив с себя чужое пальто.
— Но я узнаю, — грозно пообещал он.
В его голосе прорезались рычащие нотки, и я замерла. Смена масок произошла так стремительно, что я упустила момент, когда беззаботный ловелас превратился в опасного противника. Такому лучше дорогу не переходить: глотку перегрызет. Молодые львята бывают опаснее взрослого льва: безрассудство и сила у них уже есть, а вот здравый смысл пока еще отсутствует.
Я вздохнула.
— Мистер Грифленд, я не сержусь на вас из-за этого доноса. Ректор вызы…приглашал меня по другому поводу.
В этой академии новости разлетаются быстрее, чем в деревне. Я только вышла из кабинета ректора, а уже все любопытные в курсе, что я там была. Нет, здесь придется держать ухо востро. Малейшая ошибка, и ты попалась, Лия!
— Я рад, мисс Бартон, что вы не держите на меня зла. — На его губах появилась уже знакомая томная улыбка сытого котяры, но она быстро исчезла, когда он серьезно добавил: — Но доносчика я все равно найду.
На последних словах он забрал пальто из моих рук и снова накинул его на мои плечи.
— Позволите, я вас провожу?
— Нет!
— Я все равно провожу.
Даже не оборачиваясь, я скорее почувствовала, чем увидела, его наглую самоуверенную ухмылку и закатила глаза.
— Мистер Грифленд, немедленно оденьтесь!
— Вас волнует мой полуобнаженный вид?
Мы медленно шли к общежитию преподавателей и препирались на ходу. Я несколько раз уже всучила Грифленду пальто, тот с не меньшим пылом его мне возвращал. Кажется, мы оба понимали, что выглядим глупо, но остановиться не могли. Нашла коса на камень.
Я фыркнула. Полуобнаженный вид! У человека в рубашке и брюках? Хотя, в темноте и на осеннем пронизывающем ветру, Грифленд и правда казался мне практически голым.
— Я волнуюсь исключительно за вашу простуду, которую вы, без сомнения, уже подцепили.
— Переживаете, что я заболею?
Он подмигнул мне и быстро облизнул сухие губы.
— Переживаю, что вы пропустите мои лекции и не сдадите зачет.
— Вы такая принципиальная, мисс Бартон.
Он сказал это с тем выражением, с каким другие произносят: «Вы очень красивая».
Я споткнулась на ровном месте и с облегчением выдохнула: мы пришли.
— Мистер Грифленд, возьмите свое пальто. Премного благодарна вам за… — прогулку? флирт? обещание разобраться с доносчиком? — за содержательную беседу.
— Всегда к вашим услугам, мисс Бартон.
Я уже потянулась к ручке входной двери, когда раздался еще один мужской голос, хорошо запомнившийся мне своими холодными нотками.
— Мисс Бартон, Мистер Грифленд?
К нам приближался некромант. Прямое черное пальто было аккуратно застегнуто на все пуговицы, а короткие волосы оказались взлохмачены злым ветром. На набалдашнике трости, которую держал в руках мужчина, сверкало серебристое изображение черепа.
Издержки специфического чувства юмора?
— Мистер Блэк, — поздоровалась я и занервничала, взглянув на Грифленда, — мы тут…
Плюшками балуемся.
— Обсуждаем мой доклад, — подсказал парень.
— Замечательно, — равнодушно одобрил некромант и ровно спросил: — Закаляетесь, мистер Грифленд? — Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Вы выбрали опасную погоду. Я бы на вашем месте, накинул пальто, которое так сердобольно протягивает вам мисс Бартон.
Я вспыхнула. Ничего не сердобольно! Нормально я протягивала.
Двое мужчин уставились друг на друга с таким напряженным вниманием, что я поняла одно: мне пора делать ноги.
— Собственно, уже поздно, — кашлянула я, снова потянув на себя ручку входной двери. — Доброго вечера, джентльмены
Тихонько улизнуть не получилось.
— Постойте, мисс Бартон, — окликнул меня Блэк. — Кажется, это ваше.
Он вложил мне в руки меховую накидку. Ту самую, что я потеряла.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я. — Где вы ее нашли?
— Вы забыли ее… — Блэк сделал паузу и усмехнулся, заметив, как напрягся Грифленд. — В столовой.
Грифленд расслабился. Он ожидал окончания фразы в стиле: «в моей спальне»?
Я фыркнула и, чопорно попрощавшись, исчезла за дверью. Меня встретил просторный холл с высоким потолком и старым паркетом на полу. Вдоль стен тянулись узкие диванчики и мягкие кресла. Между ними прятались растения в больших кадках.
Поворот налево вел в женское крыло, направо — в мужское.
Я все еще топталась на пороге, когда входная дверь снова заскрипела, и мне пришлось подвинуться: в холл вошел Блэк. Он чуть приподнял бровь при виде меня.
— Мисс Бартон, вы еще не ушли?
— Уже почти, — стушевалась я и зашагала в сторону лестницы. Моя комната была под чердаком. Можно сказать, пентхауз.
— Мисс Бартон, — ровно сказал Блэк, когда я уже коснулась ладонью перил, — надеюсь, с мисс Клер вы поссорились не из-за мистера Грифленда?
Я подняла голову, но ответить ничего не успела.
— Пункт одиннадцать параграфа пятьдесят четыре «Свода правил для преподавателей» гласит, что за интимную связь преподавателя со студентом должно последовать незамедлительное увольнение первого и исключение второго.