— Нет, правда, — заволновалась Амелия. — Мне стыдно за свой поступок. Ты не представляешь, как трудно жить, зная, что повинна в чужой смерти!
— И что, — хмыкнула я, — ты бы обратно поменялась со мной местами, будь такая возможность?
Румянец окрасил бледную кожу Амелии. Нет, она точно что-то с ней делает. Ни одной веснушки, удивительно!
Я разозлилась на себя.
Господи, Лия, нашла, о чем сейчас думать.
— Возможно… — тихо ответила Амелия, избегая встречаться со мной взглядом.
Я гневно выдохнула через ноздри.
Отличный ответ! Ну что ж, зато честный…
Я отодвинулась, боясь не совладать с мелочным желанием пнуть негодяйку ногой. Драться я не собиралась. Это все эмоции, а мне сейчас нужно включить логику.
Как там говорил Шерлок Холм? Серые клеточки должны работать? Или так уверял Эркюль Пуаро? Черт, не помню.
Лия, соберись! Потом будешь вспоминать классиков.
— И как ты собираешься помочь? — максимально спокойно спросила я.
Фантазия в этот момент подсунула картину, где мои ладони сошлись на шее Амелии, и я трясу ее, словно грушу. Пришлось цыкнуть на разыгравшееся воображение. Об этом я еще успею помечтать. Чувствую, не единожды.
Амелия, не подозревая о моих кровожадных мыслях, приободрилась. Она деликатно поправила съехавшую на лоб шляпку и проговорила:
— Ясновидение — сложная наука.
Я фыркнула на последнем слове, но, встретившись с неодобрительным взглядом своей собеседницы, натянула на лицо самое серьезное выражение.
— Конечно, — с готовностью откликнулась я. — Невероятно сложная.
Амелия, не уловив ехидства, кивнула.
— Работая с вариантами судеб, нельзя забывать о теории вероятности и том самом Случае, который зачастую полностью меняет увиденную картину.
— Занятно, — вяло протянула я. — При чем здесь я?
— Ты — тот самый случай.
Я пожевала губами, пытаясь уложить в голове новую информацию. Получалось плохо.
— Поясни, — потребовала я после паузы.
Амелия вздохнула, отогнала от себя жужжащего шмеля и продолжила. В ее голосе появились менторские нотки. Наверное, именно так она говорила со студентами.
— Существуют две разные теории. По одной — будущее неизменно и вмешательство в него бесполезно. Другая точка зрения гласит, что пророчества для того и даруются небесами, чтобы человек мог изменить свою судьбу. Первая для нас бесполезна, — Амелия с легкостью отбросила в сторону тот вариант, где я гарантированно умру. Я кисло улыбнулась. — Вторая же дает надежду, что мы можем остановить ход колеса Судьбы.
— И как же?
— Я не договорила, — укоризненно заметила Амелия. — Изменить увиденный расклад может Случай. Это сравнимо с тем, как в клетку с грызунами запускают новую крысу. Начинается возня. Чаши весов могут покачнуться. Рисунок будущего, как чаинки в чашке чая, лягут немного иначе.
— Сравнение со случаем мне нравилось больше, чем с крысой, — задумчиво заметила я.
— Изначально я хотела прибегнуть к метафоре с пауками.
— Молодец, что выбрала крыс, — похвалила я, и Амелия польщенно улыбнулась.
— Словом, — снова заговорила она, — как только ты появилась в моем мире, расклад изменился. Теперь будущее стало еще более туманно — чаши весов колеблются.
— И?
— И у нас появился шанс! — под мое цоканье Амелия поправилась. — У тебя появился шанс остаться в живых.
— И вернуться домой?
— И вернуться домой, — кивнула она, — после того, как клятва будет исполнена. Ты обещала помочь мне выжить.
— Ну что ж, — решительно подытожила я и рубанула ладонью в воздухе, — значит, мне нужно вычислить и поймать преступника.
Рот Амелии приоткрылся. Она с удивлением посмотрела на меня.
— Я имела в виду, что тебе придется подождать, пока я с помощью ясновидения не укажу тебе на убийцу.
— Э, дорогуша, — протянула я, — мы этого можем ждать, как дождичка в четверг.
— Прости? — снова не поняла Амелия.
Я лишь отмахнулась.
— Это так, поговорка. В общем, ты, конечно, можешь и дальше трясти своим магическим шаром или чем ты там трясешь… — Я с сомнением посмотрела на Амелию, обиженно поджавшую губы. — А я лучше обращусь к более понятным мне материям.
— У полиции нет улик, — уязвленно напомнила она.
— У них нет, — согласилась я, — а у меня будут!
В конце концов, у полиции недостаточно мотивации. Умирать-то они не собираются! У них вагон времени. Чего не скажешь обо мне…
Амелия убрала невидимые глазу пылинки со своей юбки и медленно подняла на меня задумчивый взгляд.
— Хорошо. Мне нравится этот план. Так и работает Случай.
Для кого-то случай, а для меня — единственный шанс выжить и вернуться домой, к маме.
Мама…
— Я надеюсь, ты не расстраиваешь маму? Смотри, чтобы с работы тебя не выгнали! Ей только таких переживаний не хватало!
Амелия, сбитая с толку резкой сменой темы разговора, подумала и робко уточнила:
— А уволиться нельзя? Понимаешь, финансовые отчеты…
— Нельзя! — отрезала я. — Не смей мне маму расстраивать!
— Но ты же и сама хотела….
— А ты даже не думай! — огрызнулась я.
Амелия надулась, посопела, но промолчала. Все-таки зачатки совести у нее были. Отказать мне в таких мелочах она не посмела.
Впрочем, у моего двойника смелости оказалось больше, чем совести. Найти меня во сне и взглянуть в глаза, после провернутой подлости? Признаться, я впечатлена!
Мамочка, я обязательно вернусь. Разберусь с этим убийством и вернусь. И даже выйду замуж, как ты хотела! Обещаю.
Сглотнув ком в горле, я с трудом переключилась на деловой лад и воскресила в памяти все прочитанные и просмотренные детективы.
— Что ты можешь рассказать мне об убитом?
Амелия взглянула на меня с легким недоумением.
— То же, что ты и так знаешь. Ты обладаешь моими воспоминаниями.
— Только почему-то они подчиняются мне через раз, — мрачно заметила я.
— Что ты имеешь в виду? — удивилась она. Ее тонкие брови взлетели вверх.
Я вздохнула, встала и, сделав несколько шагов, уселась на стоящий поодаль высохший пень.
— Воспоминания о твоей жизни появляются спонтанно и фрагментно. Я не могу контролировать этот процесс.
— Интересно… — протянула Амелия и отклонилась немного назад. Одной рукой она обхватила себя за талию, а другой потянулась к подбородку и задумчиво коснулась губ указательным пальцем.
— Да не особо, — честно призналась я. — Скорее муторно.
— Я не об этом, — покачала головой она. — Дар принадлежит душе, но воспоминания — телу. Ты получила мое тело, а значит, и мою память.
Я фыркнула и пожала плечами.
— Не обижайся, подруга, но память у тебя глючная. Если она так же работала и у тебя, не представляю, как ты дожила до своих… наших лет.
Амелия проигнорировала мою подколку. Она перевела взгляд на спокойную гладь пруда и медленно проговорила:
— Твои трудности могут говорить только об одном.
Только не шизофрения, пожалуйста!
— Ты не принимаешь тело, не считаешь его своим. Оборвана связь телесного и духовного.
Слава Богу не шизофрения!
Я выдохнула с облегчением. Смысл слов, сказанных Амелией, дошел до меня не сразу.
— Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что я должна полюбить свое новое тело и все такое прочее, о чем любят потрепаться в новомодных тренингах?
Амелия на секунду задумалась. Мне подумалось, что сленг и некоторые словечки она понимает не сразу, будто ждет, когда сработает переводчик в ее голове. Занятно.
— Ты утрируешь, — поморщилась она, не оценив иронии, — но в целом верно. Ты будто не хочешь стать одним целым с телом, сопротивляешься. Отсюда все сложности.
— Нет, ну в принципе твое тело мне нравится, — растерянно пробормотала я, призадумавшись. — И волосы, и кожа… Скажи, как ты избавилась от веснушек? — вдруг неожиданно для себя с любопытством спросила я.
Амелия приосанилась и натянула маску ложной скромности.
— Это все природная красота. — Под моим взглядом она сдулась и призналась: — В сундуке под кроватью, под стопкой нижнего белья, пузырек с розовым зельем — втирай в кожу как обычный лосьон, два раза в день.
— О!
— Для волос не забудь использовать шампунь с чешуйками золотого дракона. Матушка выкупила его на аукционе магических редкостей, поэтому расходуй, будь добра, экономно. Иначе отец снова начнет хвататься за сердце.
Я прикинула цену такой вещи и мысленно присвистнула. А Амелия еще завидовала коллекции ректора! Тот хотя бы скупал предметы искусства, а не косметику, стоимостью небольшого имения.
Амелия между тем продолжила:
— В голубом флакончике — флер, придающий блеск волосам и корректирующий их цвет. Наноси два раза в неделю. Притирания, выравнивающие тон лица, в шкатулке с драгоценными камнями. Используй по утрам. Бальзам для губ лежит в круглой коробочке-медальоне. Масло для тела с вытяжкой василиска найдешь в шкафу, за кипой книг. Не переставляй его! Василиски питают слабость к знаниям, и их кровь, даже после смерти, играет магией рядом с книгами.
— Я постараюсь ничего не перепутать, — неуверенно пообещала я, жалея, что не прихватила с собой блокнот и карандаш.
— Я надеюсь, — кивнула Амелия. — Мне не хотелось бы, чтобы ты запустила мое тело.
Она ничего больше не добавила, но окинула меня выразительным взглядом. Я вспыхнула и пригладила свое каре.
— Вот не надо, я нормально выгляжу.
— Конечно, — невозмутимо согласилась Амелия.
Я насупилась. Ну нет у меня отца-аристократа, готового исполнить любую мою прихоть. Нашла чем хвастаться! С деньгами возможностей ухаживать за собой заметно больше.
— Вернемся к делу, — сухо напомнила я. — Так что ты мне расскажешь о… — я сделала паузу, припоминая имя, — о мистере Томсоне?
Амелия помолчала, раздумывая над ответом.
— Право слово, даже не знаю. Было бы легче, прими ты свое новое тело. Все воспоминания запечатаны в твоем сознании.
— Аутотренингом займемся позже, — не поддалась на провокацию я. — Так что?