– Настя, я рад, что все закончилось. И я рядом с тобой!
– Я тоже рада. Спасибо, что спас меня, рискуя своей жизнью. Не знаю, как благодарить…
– Зато я знаю, – Лешка припал к моим губам.
Таких страстных чувственных поцелуев у нас с Егором не было даже в медовый месяц. Я ощутила, как ноги подкосились. Лейтенант не позволил мне упасть. Подхватил на руки и понес с спалю. В голове пронеслась мысль: когда-то я обещала мужу всегда быть верной, но сегодня клятву свою нарушу. И сделаю это с большим удовольствием…
Утром я открыла глаза. Зажмурилась от яркого солнечного света. Сладко потянулась. Какое все-таки счастье быть снова самой собой! С кухни раздавались умопомрачительные запахи. Леха сварил кофе и сварганил нехитрый завтрак. Меня собираются с утра кормить? Это что-то новенькое! Настроение поднялось еще на несколько градусов. Я вбежала в кухню. Повисла на шее у Рыбкина. И задала мучивший меня вопрос:
– Леш! Тебе сколько лет?
– Двадцать пять. А почему спрашиваешь?
– Мне… тридцать. И у меня есть ребенок.
Леха повернулся, посмотрел на меня с недоумением:
– А в чем проблема, Настя? Было бы тебе девяносто… Я бы и тогда не задумался! Мне другой не надо. И когда я сына увижу? Очень хочется познакомиться.
Пока завтракали, я изложила идею про детективное агентство. Чем мне нравился Леха, так это тем, что всегда готов поддержать. Скажи я про детективное агентство Егору, начался был скандал. Посыпались бы нравоучения, что место женщины – в родильном доме и на кухне. Рыбкин в ответ сказал:
– Здорово! У тебя получится.
– Думаешь?
– Настя! Ты за неделю пропавших школьников и учителей отыскала, убийство князя раскрыла. Чокнутых и ночного грабителя вычислила, Воскресного убийцу поймала. Да о такой статистике каждый следак мечтает. Вишневский был бы рад…
При воспоминании о генерале Леха поперхнулся. На его глазах я страдала от чувств к красавчику. Сейчас понимала: это просто было недолгим увлечением. Меня можно понять и простить. Десять лет замужем, супруг давно охладел, а тут потрясающий мужчина, так напоминающий главного героя из любимых детективных сериалов.
– Игорь в прошлом, Леш!
– Для тебя, может, и да. Но он на твою фотку по-прежнему таращится…
Рыбкин умчался на работу. У меня до возвращения семьи оставалось время. И я решила проведать Элизу. Магический салон уже открылся и работал в прежнем режиме. Гадалка при виде меня обрадовалась:
– Настя! Внученька! Рада, что пришла навестить бабушку. Что нового?
– Элиза, вопрос есть. Я перед свадьбой мужу обещала не изменять. Но не сдержала клятву. Ждать ли мне какого возмездия?
Элиза рассмеялась:
– Вот уж глупости. Люди без конца, с утра до ночи, клянутся и тут же нарушают свои обещания. Коли бы закон клятвы работал, тут бы такое началось… А вот о твоем моральном облике, внучка, стоит поговорить. Негоже так между мужиками метаться. То ей генерала подавай, то лейтенанта.
Внезапно в моей голове мелькнула догадка. Я посмотрела гадалке в глаза и спросила:
– Генерал – твоих рук дело? Признавайся!
– Моих! Каюсь, приворожила к тебе красавчика. А что было делать? Гляжу в свой шар и вижу: вышла моя кровиночка, моя внучечка из отделения. Села, заплакала. Слезы горючие по густым усам скатываются прямо на толстое пузико… Вот я и подумала: муж тебя не любит, генерал не женат.. Все замечательно складывалось. И на тебе – Рыбкин встрял.
Я ответила:
– Рыбкина не тронь! У нас с ним серьезно. А вот генерала отворожи! Ему почти сорок, невеста дома ждет, а он с моей фотки глаз не спускает.
– Как скажешь, внученька, так и сделаю. Еще хочу прощения попросить. Ну за то заклятие, которым в Петровича тебя превратила. Кстати, перед ним тоже виновата. Честный мент он, не продажный! Дура я старая, трехсотлетняя, ни сама ничего не уразумела, ни оком магическим не увидела. Вот, передай майору записочку. Он поймет, о чем речь..
Я взяла послание для Петровича и вышла из салона. Конечно, простила прапрабабку за все. Ведь это заклятие перевернуло всю мою жизнь. Из нелюбимой затканной домохозяйки я превратилась не только в неверную жену, но и самую счастливую женщину. Познала магию и нашла призвание. Совсем скоро обрету любящего молодого мужа и интересную работу. Неделя в толстом теле стоила такого прекрасного будущего.
…Дома ждал неожиданный сюрприз. Пожаловал Егор. Заявил с порога:
– Настя, я требую развода. У нас с Люсей будет ребенок.
– Рада за вас, – ответила я. – У меня тоже изменения на личном фронте. Готова разорвать официально отношения.
Егор фыркнул:
– Готова она! Губу подбери, коли на алименты большие рассчитываешь! Нечего мои деньги на своих… ммм кавалеров тратить! Вчера весь двор видел, как ты с сопляком у окна целовалась. Изменница! Опозорила меня!
Егор добавил еще пару гадких слов и вышел.
У меня на глаза выступили слезы, так стало обидно. Я, получается, такая-растакая… А то, что он с Люськой на забаву всем крутил, ничего. Поцелуй мой его опозорил! Внезапно меня охватила дикая злость. В гневе я выдала: "Да чтоб ты сам с поцелуями опозорился! Чмокал бы кого ни попадя"
Закончив гневную тираду, я рассмеялась. Ну что за бред несу! Но было поздно. Всплеск эмоций активировал мои ведьминские силы. Пожелание сработало. Через минуту со двора донеслись крики.
С первым поцелуем Егор набросился на бабу Степаниду, что встретилась у подъезда. Зажал старушку и давай лобзать. Та вырвалась, стукнула негодника пару раз клюкой. Хотела добавить. Но Егор рванул наутек. Сам не понимал, что творит, зачем это делает, но остановиться не мог. Во дворе орудовал метлой дядя Петя. Почему трезвый представительный сосед лезет к нему целоваться, дворник не понял. Но порыва тоже не оценил. На этот раз муженек схлопотал метлой. Зато домогательства к дворнику увидела Люська. Выскочила во двор и накинулась на сожителя со скалкой. В этот момент Егору приспичило чмокнуть питбуля, который спокойно делал свои дела. Теперь за Егором неслись баба Степанида с клюкой, дворник Петя с метлой, Люська со скалкой и обиженный бойцовский пес. Последней, кого успел поцеловать Егор, была большая ворона. Птица тоже возмутилась, каркнула и клюнула странного человека в нос. На этом приключения бывшего закончились. Я сжалилась и выдала антизаклинание. Порадовалась, что все получилось с первого рада. Отношения с магией у меня медленно, но верно налаживались…
Мы встретились с Петровичем у него дома, когда майор заглянул на обед. Я передала извинения гадалки, протянула записку. Петрович глянул и заорал:
– Ну елки-палки! Одна ошибка, и столько всего произошло! Не "Элиза", а "Элоиза"! Черт бы побрал этих баб, неужели нельзя своим салонам попроще названия придумать. Назвались бы "Таньками", проблем бы не было.
– А в чем дело, Петрович? Может, расскажешь?
– Вообще не полагается в интересах следствия. Но ты почти своя, Настя. Не все, но кое-что поведаю.
Не так давно некая мадам Вика Романова лишилась супруга Бориса, весьма небедного бизнесмена. По поводу преждевременной кончины Петрович дело сразу раскрыл. Сама Вика муженька и отравила. Алиби себе, конечно, устроила. И стрелки пыталась на мою прапрабабку перевести, сочинила историю, якобы Элиза ей зелье дала, от которого муж и скончался. Но была получена информация: через некий магический салон "Элиза" передаются деньги за продажу наркотиков. И что наркоторговцы не прочь найти и прикормить своего человека в органах. Петрович сложил дважды два и сделал вывод: два дела переплелись выгодно для него. Вика Романова обвиняет в смерти супруга гадалку. Салон этой же самой волшебницы считают за наркопритон. Майор отправился к Элизе и стал разыгрывать из себя продажного мента. Чтобы его заметили, решили прикормить и сделали своим. Но моя прапрабабка ничего не понимала. Выдвинула свою версию: богатая клиентка и продажный мент сговорились и вымогают бабки. Деньги Элиза давала, а вот свести с руководством по наркосбыту почему-то попыток не делала. Но Петрович не унывал и пришел еще пару раз. Так и считали эти друг друга тем, кем на самом деле не являлись. Петрович Элизу – пособницей наркоторговцев, гадалка майора – продажным алчным ментом. Элиза догадалась об ошибке первой и написала в бумажке "Элоиза" – название салона, который действительно служил прикрытием для преступной шайки. Петрович еще несколько минут охал, что ходил не по тому адресу, потом, наконец, успокоился.
Я выслушала почти забавную историю и сказала:
– Петрович, планирую детективное агентство открыть. Хочу, чтобы ты и Леха со мной работали.
Майор ответил:
– Что открыть собралась, правильно, сыск – твое признание. Мы с лейтенантом из органов уходить не станем. Наше место там. Но на помощь можешь всегда рассчитывать.
Я расстроилась:
– Петрович, миленький. Я даже название с учетом вас двоих придумала. "Потеха" – Потапова, моя фамилия. Терехин – твоя фамилия, и ха – от имени Лехи.
– Несерьезно! – фыркнул майор. – Надо что-то солидное. – "Рысь", например. Или "Барс".
– А мне Настино название нравится, – влезла Танька. – "Потеха"… Я бы восприняла это… как… раскроем ваше дело легко, весело, с задором! Настя, возьми меня на работу! Вот увидишь, пригожусь.
– Возьму!
Я обрадовалась. Насчет названия еще терзали душу сомнения. Вторым вариантом у меня было "Лиса". Хитрая, умная, умеющая настигать добычу по самым запутанным следам. А вот насчет Таньки сомнений не имелось. Пусть, у нее нет ярко выраженных задатков детектива. Но у любого сыщика всего найдется множество рядовых поручений. Я бы и Тошку с удовольствием трудоустроила. А что? Кто знает, вдруг из нее собака-поисковик получится. Спрятанные Танькой шоколадные конфеты такса умудрялась отыскать в любом месте.
* * *
Вечером мы с Лехой встречали на вокзале маму. Вот она вышла с рейсового автобуса. И я опешила. Артемка бежал рядом, а маман гордо шествовала под ручку с… моим давно почившим отчимом. Я протерла глаза. Но картинка не исчезла. Это что же получается? Элиза не обманула, действительно организовала встречу с человеком, который умер десять лет назад? Я даже невольно вскрикнула: "Мама, зомби!"