Но то, что я увидела, оказалось страшнее всех моих догадок и предположений. На месте Богдана я бы вообще направила дуло танка, а не ружья, чтобы расправиться с тремя красотками.
Случилось следующее. За время моего отсутствия маменька и жена мента сдружились. Когда вышли из офиса с кристаллами, мама спросила:
– Татьяна, а правда эта штука тебя в красавицу неписанную превратила?
Супруга Петровича кинула:
– Ой, правда! Уж такая я раскрасивая была, глаз не отвесть!
Глаза маменьки лихорадочно заблестели. Она задала второй вопрос:
– А омолодить Настькин подарок может?
– Он все может!
Подруги поняли друг друга без слов. Еще немного пошептались за спиной ничего не подозревающего Богдана. Сеанс омоложения решили проводить у маменьки на квартире. Но когда подошли к подъезду, там поджидал сюрприз. Точнее, два сюрприза сразу. На лавочке сидели мамины подруги Клавдия Ивановна и баба Варвара.
– Надежда, где ходишь-то? Мы туточки уже заждалися, – обиженно сказала Клава.
Лицо маменьки приобрело самое загадочное выражение:
– А у меня дело важное. Мы с Татьяной сейчас омолаживаться станем. У нас есть… Митрофан и Демьян. Ну устройства специальные. Танька с таким даже королевной красоты стала. Вот!
Пенсионерки вопросительно уставились на Татьяну.
– Да, – подтвердила та. – Все правда. Пять минут, и я – Мисс Мира. Сейчас Надежду омолодим, станет по дискотекам бегать.
Было видно, что подружки вот-вот лопнут от зависти.
– Брешете вы все, – хмыкнула Клавдия Ивановна.
Баба Варя оказалась еще жестче и прямолинейнее:
– Ой, Надька! Шо толку-то с твоей молодости! Ты ж как доска плоская, титяшки с фигушку!
– С фигушку говоришь? – взревела маменька. – А захочу, будет у меня бюст третьего размера! Танюша, действуй!
Танька тоже обиделась за подругу. Достала свой кристалл и велела:
– Помоги, Митрофан, увеличь Надежде грудь.
Вокруг маменьки разлилось серебристое свечение. Блузка натянулась, облегая ставшие приятными для глаз выпуклости.
Маман потрогала, пощупала приобретение и счастливо выдохнула:
– Ну как?
Клавдия нахмурилась, а баба Варя не упустила счастливую возможность стать краше. Прошипела:
– Ты вот что, Танька, давай и нам с Клавкой бюсты подправь. А то в налоховую пожалуюсь. Уверена, нет у тебя ни лицензии, ни какой другой бумаги, чтоб титьки увеличивать! Мне пятого размера!
– А мне шестого! – заорала Клавдия.
Жена мента была доброй женщиной. Коль кому хочется краше стать, отчего не подсобить. Велела Митрофану выполнить желание. Теперь недовольной осталась маменька:
– Это что ж получается, у меня снова самая маленькая грудь? Десятый размер давай! И губы… как у девок модные. Пухлые.
– И мне губы! – заорала Клава. – Еще больше, пухлее чем у Надьки.
– И мне губы! Пухлее, чем у Клавки.
– А мне самый большой бюст в мире и самые пухлые губки! А то в… налоховую! – выдала ловкая баба Варя, разом обогнав своих подруг в стремлении к красоте.
Танька с Митрофаном старались изо всех сил. Наконец процесс завершился, серебристое свечение померкло. Сеанс красоты был окончен, пенсионерки сражали новым обликом наповал. Проезжающая мимо тойота чуть не врезалась в столб. Водитель пару секунд испуганно таращил глаза, потом развернулся, газанул и помчался, явно превышая скорость.
– Мама… – прошептала и Танька, увидев, что натворила.
Пенсионерки повернулись друг к другу и захотели позвать матерей. Но у них не получилось. Огромные, почти во все лицо, губы они просто физически не могли разжать, не хватало сил. Танька заскакала вокруг горной ланью, причитая:
– Сейчас, девочки, миленькие, все исправим! Митрофан…
Но кристалл погас. Кончился заряд. Энергии на красоту троицы потребовалось немало.
– Надя, где твой кристалл? – завопила догадливая Танька.
Маменька ткнула пальцем в балкон. Кристалл находился в сумке, которую унес в квартиру Богдан.
– Бежим, пока вы весь город не перепугали! – велела жена мента.
Маменька и Клавдия послушно двинулись следом. А вот баба Варя, которой уже было за восемьдесят и которая получила самый огромный бюст, идти просто не могла. Благо, подруги не бросили в беде, поддерживали титяси с двух сторон. Так и отправились в квартиру за кристаллом.
Богдан услышал звонок в дверь. Отворил и замер. Перед ним были шесть гигантских грудей-шаров и три исполинских рта.
– Гуманоиды! – догадался отчим.
Подобных чудищ он видел только в своих любимых фантастических фильмах.
Пришельцы дружно замычали и попытались войти в квартиру. Богдан изловчился, захлопнул дверь перед самой большой пастью. Но тут волосы на его голове встали дыбом. Инопланетяне ковырялись в замке ключом. Вот-вот войдут, и… Отчим метнулся в спальню, схватил ружье и сделал предупредительный выстрел вверх. Раздался громкий визг. Это Орала Танька…
Нам с Агапкой пришлось немало потрудиться, чтобы… исправить недостатки сеанса омоложения. И еще сгонять в кондитерскую, подкупить тортиком бабу Варю, которая уже стращала не только налоховой, но и всеми судами, включая ООН. Потом я отругала Таньку и маменьку, пригрозив лишить кристаллов. Дамы вину признали, обещали более рабочим инструментом для личных целей не пользоваться.
Я поспешила вернуться в офис. Сотрудников отпустила, но до вечера еще оставалось достаточно времени. В любую минут мог пожаловать клиент. И он пожаловал. Это был… Егор. Я с удивлением уставилась на бывшего мужа. Спросила:
– Зачем пожаловал? Финансово мы все решили. С Артемкой ты сильно общаться не стремишься…
– Настя! Хватит бубнить. Понимаю, что любишь до сих пор, простить не можешь, что променял на более молодую и красивую. Кстати, я насчет Люси..
– Люси? У вас же все хорошо. Ребеночка ждете.
– Не будет никакого ребеночка. Люся… пошутила!
"Наврала, – подумала я, – чтобы окончательно заграбастать удачливого карьериста с хорошей зарплатой".
– Я тут при чем?
– Настя! Да выслушай. Кажется, Люся мне изменяет. А ты ведь детектив, так? Такие дела расследуешь?
Мне не очень хотелось видеть своим клиентом бывшего, а уж следить за заклятой подружкой тем более. Но я должна научиться профессионализму – отделять личное от рабочего. Сейчас как раз такой случай. Достала договор, протянула Егору и озвучила сумму гонорара.
Мой муж, никогда не отличавшийся щедростью, подпрыгнул на стуле:
– Ты с ума сошла, да? Такая сумма…
– Уверена: ты сравнил с другими агентствами и видишь, что все приемлемо.
– Сравнил! Только ты брать с меня денег не должна! Мы ведь почти родственники! Ребенок общий!
Я постаралась взять себя в руки. Про ребенка он вспомнил! Все сделал, чтобы алименты по минимуму платить. И сейчас жаба душит Егорушку лишнюю копеечку заплатить. Как хорошо, что новый муж оказался совершенно не жадным и готов был отдать все, лишь бы нам с Артемкой было хорошо. Еще Лешка был очень заботливым и нежным. Мы все делали вместе. Так и быстрее, и веселее, и расставаться не нужно ни на минутку. Разлучала только работа. Расставшись, уже через пять минут мы начинали скучать друг по другу и слать нелепые, но милые смс. Такой счастливой я еще никогда себя не чувствовала. У бывшего, видно шло все не так гладко. Егор продолжал:
– Люся последнее время изменилась. Пока не женаты были, она меня такими блюдами кормила, пальчики оближешь! А теперь ничего не готовит. И знаешь, почему?
– Почему?
– По твоей вине! Говорит: меня Настька сглазила, бабку-ведьму свою натравила, не могу больше ни готовить, ни уборку делать. Теперь я сам по выходным с тряпкой бегаю, а борща уже неделю не видел. Еще ты – алчная, последнюю копеечку тянешь. Давай свой договор! Узнаешь про Люську правду, заплачу. Я вечером в командировку уезжаю. Через два дня вернусь, предоставь отчет!
Егор поставил закорючку на договоре и ушел.
Я испытывала не самые лучшие чувства. В душе все кипело от коварства заклятой подружки. Понятно, Люська топала по проторенной дорожке к сердцу Егора через желудок. Когда получила вожделенный штамп в паспорте, танцы с кастрюлями стали необязательными. Сама Люська вечно сидела на диетах. А на Егора ей было попросту начхать. Мне даже стало жаль бывшего. Вспоминала, какую душевную боль испытывала сама, когда стала подозревать Егора в измене. На нем вот тоже лица нет. Еще и голодный придачу. Надо накормить бедняжку, от пуза, чтоб облопался! Я немного подумала и решила: велю-ка я Люське борща наварить. Пока Егор из офиса придет, как раз управится. Достала Агапку, изъявила желание: пусть Люсе очень захочется сварить борщ и накормить Егора. Включила видеонаблюдение. Увиденное порадовало. Люська резала капусту, шинковала свеклу и морковь. Я отвлекалась на оформление бумаг. Очнулась только, когда услышала крики. Они доносились из магического планшета. Догадалась, что не отключила магионаблюдение. И теперь созерцала скандал в новой семье мужа. Егор уже вернулся и орал дурниной. Топал ногами и грозил разводом. Я пригляделась и поняла причину столько бурной реакции. После магического воздействия заклятая подружка выключила сериал и потопала на кухню. Сварила борщ. Но желание готовить борщ не исчезало, только усиливалось. Люська поставила вторую кастрюлю. Потом третью. Заглянула в кладовку, выгребла остатки необходимых ингредиентов. Снова нашинковала. Притащила с ванной старый металлический таз. Вскоре в нем тоже кипел почитаемый на Руси супец. Больше подходящей тары не было. Люська почесала голову и схватила чайник. Последними были две кружки. Вскоре запищала микроволновка. В кружках тоже приготовился борщ. Егор вошел в квартиру, унюхал запах любимого супа, расцвел. Открыл первую кастрюльку, похвалил жену:
– Молодец, Люся, борщец сварила.
Открыл вторую кастрюлю в надежде на второе. Снова увидел борщ. Удивился, но похвалил второй раз:
– Умница, вон как расстаралась для любимого мужа.
Борщ в третьей кастрюле вызвал недоумение. Недоваренные овощи в чайнике – шок. После обнаружения борща в любимой чайной чашке у бывшего началась истерика.