Попаданка пятого уровня или моя Волшебная Академия — страница 33 из 48

алдой по какому-нибудь месту, просто валились на тигров всей тушей. И тем, кто не успел вовремя отпрыгнуть, оставалось лишь беспомощно трепыхаться под непомерной тяжестью. Мельды и нетли использовали приемы какого-то единоборства. И в схватке с громилами, вроде дэлимов или медведей напоминали ос, что кружат над разорителем улья. Выбирают момент и жалят, и жалят, и жалят. Изящные пантеры использовали похожую тактику, с одной лишь разницей. Никакими единоборствами они не владели и полагались на необычайную юркость и гибкость тела. Коротышки варги ничуть не робели рядом с громилами под два метра и выше. Использовали малый рост, чтобы шустрить у противников в ногах и, улучив момент, нажимали на болевые точки. Кандидатуры для «лекционных поединков» выбирала Гвен. Потребовала от Эмберта наиподробнейшие отчеты: кто кого на дух не переносит, кто с кем «махается» на переменах. Из них и составляла потенциальные пары для физических, во всех смыслах слова, экспериментов. Пока бугаи восторженно молотили друг друга, Гвен вдохновенно объясняла механику. Наверное, даже Пушкин не читал собственные стихи с большим чувством и выражением. Видали, как Матрикс отлетел в угол аудитории? Это, братцы, сила. А видали, как Фрузел отшатнулся и грохнулся на пятую точку? Это, братцы, импульс. С какой силой Фрузел шибанул Матрикса, с такой же тело Матрикса ему ответило Нееет. Не Матрикс с такой же силой ему в ухо дал. Фрузел отшатнулся назад с такой же силой. К моему огромному удивлению, плоды методика Гвен давала невероятные. Студенты тыкали в драчунов и безошибочно определяли где импульс, а где сила. Даже словосочетание «момент импульса» произносили, не спотыкаясь, и по делу. Когда один из забияк упал и хорошенько проехался по камням пола, с амфитеатра посыпались объяснения. Что благодаря силе трения парень затормозил «пятой точкой» об пол и, наверняка, хорошенько прогрел ее. А заодно прогрел и пол. Что, пожелай он уменьшить трение, принялся бы кувыркаться или прошелся бы «колесом». Что часть пути упавший проделал по инерции. И окажись под ним не камень, а сучковатое дерево, остановился бы намного раньше. Даже меня впечатлило. А уже через пару месяцев, благодаря двум лекциям в неделю, наши чудостуденты деловито писали на доске простейшие формулы. Закатывали глаза к потолку, вспоминая «физические эксперименты» и с умным видом поясняли законы механики на примерах. За глаза любовно называли меня и Гвен «наши ведьмы». И судя по придыханию, пребывали в полнейшей уверенности, то поют нам дифирамбы. Только очень по- демонически, не зависимо от расы. «Люблю тебя но странную любовью»,  невольно вспоминалось мне, когда по амфитеатру пробегал восхищенный шепот: «Ну настоящие же ведьмы! Только метлы не хватает!» Резед и Дарий навещали нас с Гвен каждый вечер, незадолго до сна. Атлант непременно садился с приятельницей на кухне. И за «кружечкой чая» часами вдохновенно рассказывал ей удивительные истории из жизни своего народа. Гвен вынужденный целибат не радовал совершенно. Она отточенным жестом раскладывала на столешнице грудь. Да так снайперски, что полушария прямо-таки «подмигивали» атланту. Прижималась к нему бочком, ложилась на плечи, присаживалась на колени. Дарий отважно противостоял искушению, хотя неутомимая Гвен не давала ему ни минуты передышки. Атлант краснел, пыхтел, менял позы. Но ни разу не позволил себе ничего, кроме нежных поглаживаний, ненавязчивых объятий и скромных поцелуев в губы. Без ласк языком, лишь мимолетно касаясь. У нас с Резедом была диаметрально противоположная ситуация. На расстоянии хотя бы в ладонь энергет держался не дольше получаса. Поставив собственный рекорд скромности, неминуемо придвигался, прижимался и зацеловывал. Окутывал любимым запахом утреннего леса и жаром напряженного мужского тела Заставлял трепетать, млеть, забывать обо всем на свете Окажись я хоть каплю сговорчивей или хоть немного темпераментней, мы уже давно стали бы любовниками. Как Эльвира и Оллис. Они откровенно жили вместе с того самого дня, когда мы нашли убитых студенток на опушке леса. Целовались и обжимались по углам, как и положено старшекурснику и юной преподавательнице без комплексов и тормозов. Но самыми странными выглядели отношения Марины и Лиаса. Не проходило ни дня, чтобы оборотню не вырвали клок шерсти, не испортили одежду, не поставили синяк или ссадину. Марина не ограничивала себя Игнатой. Но Лиас неизменно провожал бедовую валькирию на тренировки и обратно. Помогал, терпеливо сносил случайные удары, тычки и затрещины. Ну как терпеливо Рычал в зверином обличье, многословно чертыхался в человеческом. Закатывал глаза к небу, глубоко и тоскливо вздыхал, словно бы спрашивал: «За что мне все это? Где же я так нагрешил? Я ведь даже не выл на Луну в полнолуние». Вот это я понимаю, страсть,  не уставал комментировать Резед.  Почему у нас такой нет? В самом деле почему? Сама не знаю. Не раз задавалась вопросом что же меня сдерживает. Что останавливает в те удивительные мгновения, когда уже почти готова сдаться под натиском Резеда. Пойти на поводу у собственной эйфории от близости энергета, круто замешанной на симпатии и желании. Казалось, я все время ждала от Резеда подвоха. Подтверждения, что он не изменился. До бешеного стука в ушах страшилась убедиться, что Резед осаждает меня лишь, чтобы поставить очередную галочку в длинном списке любовных побед. Не знала я тогда, как жестоко расставит время все по своим местам. Время замечательный лекарь. Но врачи не всегда добры к пациентам. Иногда, чтобы вылечить больного, они вынуждены причинять ужасный дискомфорт и даже сильнейшую боль. Пичкать горькими пилюлями и тыкать иголками. Завтра сдаете экзамен. Никогда в жизни не подумала бы, что услышу такую фразу от претендента на мое сердце. Ну, по крайней мере, на мое тело. «Экзамен» мучители назначили рано утром в четверг, как назло перед нашей с Гвен лекцией. Все в спортивных костюмах, включая неподдающуюся приятельницу, мы выстроились на опушке леса. Но мужчины не торопились показываться. Еще позавчера Академию накрыло настоящее стихийное бедствие. Ураганный ветер хлестал крутом, проливной дождь обрушивался с неба стеной. Студенты и преподы старались носа не высовывать на улицу и перебираться из корпуса в корпус только по переходам. Жаль, что они соединяли далеко не все здания. Тренировки наши учители-мучители отменили. И, слава богу. На редкость влажная и рыхлая земля звонко чавкала под резиновыми сапогами садовников. Широкие, вездеходные подошвы моих кроссовок и те утопали в гальке академических дорожек. На плитках и камнях скользили как на катке. Что уж говорить о платформах сапог Гвен, которые приятельница считала «самыми подходящими для тренировок». Марина то и дело вытаскивала из трясины влажных камушков каблучки любимых ботинок со шнуровкой. И смешно подергивала ногами, стряхивая с подошвы мокрую гальку. А Эльвира скакала, как горная козочка, спасаясь от каменной картечи. «У меня на бедрах живого места не осталось. Как будто в больнице уколами замучили», еще неделю жаловалась она. Одной Игнате повезло ее занятия проходили в корпусе, соединенном с общежитием широким переходом И без Марины. Сегодня, после длительного ненастья, день выдался на редкость солнечным и ясным. Лазурное небо не тревожило ни единое перышко облачков. От вымоченной в дождевой воде и просушенной знойным солнцем хвои пахло так, что хотелось вдыхать и не выдыхать. На опушке леса распушились одуванчики. И, казалось, земля покрыта ровным, ярко- желтым ковром с приторно-медовой отдушкой. Ожидание затягивалось. Мы пришли тютелька в тютельку. Опоздавших Резед заставлял отжиматься на одной руке, а из другой стрелять огнем или горячим воздухом. Но даже спустя час ни энергет, ни оборотни не появились на горизонте. А может они проспали?  хихикнула Эльвира. Не думаю, что Резед упустит возможность полюбоваться зазнобой в позе рака. Хотя бы полюбоваться. Будет о чем помечтать перед сном,  возразила Гвен. Ну может они еще готовят испытания,  предположила Игната. Марина открыла рот, чтобы высказаться и туда залетела муха. Бедовая валькирия возмущенно фыркнула и смачно плюнула в ближайшие кусты. Чееерт! Ну почему в глаз-то?  донеслось оттуда И голос определенно принадлежал Лиасу. Оборотень выскочил прямо на нас и одним прыжком повалил всех на землю. И тут же с неба обрушились струи горячего воздуха. Мы суматошно запрыгали из стороны в сторону. Струи нагревались все сильнее и сильнее. Эльвира взвизгнула и схватилась за щеку ее ошпарил раскаленный пар. Мы с Гвен встревоженно переглянулись. Как чувствовали. Секунды не прошло, как нас накрыл ледяной град, вперемежку с кипятком. Градины, размером с апельсин и больше камнями падали с неба. Мы с Гвен выпустили из рук огненные струи, Эльвира тоже. Марина защищалась струей пара, а Игната в своей любимой манере стреляла огнем из пальцев. От удара ледяных булыжников наша магия еще спасала градины таяли и проливались густым, мелким дождем. Уже через пару минут нашу одежду можно было выжимать и поливать цветы. Но хуже всего то, что кипяток проходил сквозь огонь, словно не замечая преграды. Мы метались туда-сюда, в ужасе спасаясь от обжигающих капель. Кипящий дождь зачастил. Игната и Гвен вскрикнули почти одновременно и затрясли руками, судорожно дуя на обожженные места. Выругались так, что я за считанные мгновения узнала десятки новых слов. Не прошло и секунды, как несколько капель ошпарили и мои руки. Ойкнув от боли, я на чистой интуиции помечтала о том, как нас защищает нечто большое и непроницаемое. И нас накрыл прозрачный энергетический купол. Все, что летело с неба, ударялось о невидимую преграду и отскакивало, как град от стекла. Ничего себе!  поразилась Гвен.  Вот так накрылась куполом и никакой мужчина не доберется. Зря Резед разбудил в тебе эту способность. Спасибо,  выдохнула Игната. Марина молчала, и расширенными от ужаса глазами следила за огромной ледяной глыбой. Летучий айсберг напоминал шило с двух человек величиной и нацелился прямо в центр купола. Встретив невидимую преграду, он в мгновение ока распался на множество осколков. Дождь из кипятка медленно превращал их в белесую кашицу, и она нитками ручейков растекалась по куполу. Увы! Марина не досмотрела представление до конца сдали нервы. Когда ледяное шило столкнулось с куполом, бедовая валькирия взвизгнула, переходя на ультразвук, и метнулась в сторону. Сбила с ног Эльвиру, и вдвоем они врезались в невидимую стену изнутри. Возгласы «Ой, прости» и многоэтажные ругательства немедленно известили нас о том, что встреча получилась не из приятных. Эльвира скривилась и потирала ушибленную ногу. Марина затормозила в живот приятельницы и совсем не пострадала. И почудилось мне, словно за спиной раскрываются крылья, а Гвен ткнула туда пальцем и хихикнула. Красивенькие у тебя зажглись крылышки. Астральное зрение! Я совсем про него забыла! Я торопливо осмотрела собственную ауру, и едва не ахнула. Из спины, чуть пониже лопаток росли четыре рубиновых крыла. И внутренние выглядели почти такими же большими как внешние. Это все замечательно,  монотонно начала Игната.  Но обожглись мы изрядно. На моих руках и впрямь надулись волдыри. Такие же покрывали всю левую щеку Эльвиры и поднимались к уху. Она лишь нервно всхлипывала, стараясь сильно не кривиться, чтобы пузыри не лопнули. Марина хныкала, изучая ошпаренные р