Попаданка пятого уровня или моя Волшебная Академия — страница 39 из 48

анире. Энергетка совсем растерялась. Пальцы ее все быстрее мяли подол туники. Испуганный взгляд метался от брата к Гвен и Дарию. В нем так и читалось «Боже! Куда я попала? Где тут выход?» Резед прижал меня покрепче, тяжело вздохнул и выпалил: Нет, я не просил никакого разрешения. И родственники благословят любой мой выбор. Иначе быть не может. Лилея ты слышала? Теперь веришь? Его бирюзовый взгляд впился в лицо с ожиданием, с просьбой. Передать не могу как же мне было это приятно! Верю,  промямлила я под прицелом почти двух десятков глаз. Ну слава богу,  выдохнула Чийзанира, рванула к нам и пристроилась на соседней кровати, тщательно изучая пол у своих черных кожаных полусапожек. Гвендолин,  выдавил из себя Дарий, все больше хмурясь. А тебе родственники разрешили со мной разговаривать?  приятельница изогнула бровь и выпрямилась на кровати так, словно жердь проглотила.  Может, сначала спросишь их высочайшего дозволения? Мало ли Отлучат от семьи, от материнской груди. Становится все интересней и интересней,  весело захихикала Заллия, вновь заправляя локон за ухо. Твой хоть планировал с родней познакомить!  возмутилась Эльвира, но поворачиваться к Оллису не спешила.  Мой вообще заявил: мол, мне с его родней за одним столом не сидеть. Медвежьей рожей не вышла! Оллис! Брысь к своим гризли из моей палаты!  прошипела она. А ты говорила, водевили давно не снимают,  обернулась к Эклепсе Маританна.  И заметь. Девушка скрестила кота и медведя. Ну брысь-то котам говорят Эльвира, девочка моя   Оллис замялся, замолчал, немного помедлил, обвел всех взглядом смертника на эшафоте и все же закончил.  Я как раз по этому поводу. Я с совета племени. Давай выйдем в коридор? А? Я же сказала, либо тут, либо никак!  взвизгнула через плечо Эльвира. Дарий и Оллис переглянулись, беспомощно посмотрели на Резеда. Энергет прижал меня так сильно, что выдавил воздух из груди, и философски изрек: Женщины! Любят когда их любят во всеуслышание. И очень надеюсь, что он это не только по поводу болтовни!  ядовито бросила Гвен и наконец-то соизволила повернуться к Дарию.  Но еще и по поводу криков во время оргазма. Оу!  беззвучно зааплодировала Маританна с улыбкой кота, который только что опустошил громадную миску сметаны и теперь присматривается к хозяйским котлетам.  А мне тут все больше нравится. Может, уже и выписываться не будем? Кажется, Чийзанира уже не столько изучала пол, сколько хотела сквозь него провалиться. Резед ободряюще кивнул сначала сестре, затем Дарию и Оллису. Медведь считал несуществующих ворон на потолке, то багровея, то бледнея, и косолапо переминался с ноги на ногу. Дарий продолжал выситься соляным столбом, даже лицо казалось гипсовой маской. Маской растерянности и досады. Маританна не сводила с мужчин глаз. Заллия переводила взгляд с них на Гвен и Эльвиру. Игната следила за подругами, не мигая. А Мальда нарочито уставилась в потолок, и делала вид, что ничего не слышит и не воспринимает. В палате повисла напряженная тишина. Всего лишь четыре вещи нарушали драматизм момента. Возмущенное пыхтение Эльвиры, смущенное сопение Оллиса, сдержанное хихиканье Маританны и громогласный храп Марины. Она очень неудачно легла. И теперь о том, что бедовая валькирия заснула, узнали и в соседних палатах тоже. Чийзанира смешно спрятала руки между колен и сгорбилась, поглядывая на нас с Резедом исподлобья. Энергет усмехнулся и кивнул сестре. Она вскочила так, словно сидела на пружине. Лицо озарила улыбка облегчения. Ну я пошла!  радостно воскликнула Чийзанира и выскочила вон так, словно за ней гнались.  Лилея,  послышалось уже из коридора.  Еще увидимся. Очень надеюсь. Последние слова звучали намного тише первых. Быстрый топот Чийзаниры тоже стихал. Похоже, энергетка бежала, не чуя ног. Будто бы опасалась, что сладкие парочки докричатся до коридора. Или того хуже все-таки выйдут из палаты и закатят новое предоставление на потеху честного народа. Зрители разбегаются, не выдержав шекспировских страстей,  философски изрекла Игната.  Народ? Может уже все отмерзнут, а? А то становится страшновато,  в голосе ее слышались умоляющие нотки. Хорошо, Игната,  как по команде «отвис» Дарий. В четыре шага очутился возле Гвен, и присел рядом с ней на кровать. Матрас возмущенно заскрипел и прогнулся на атлантов его явно не рассчитывали. Гвен все еще пристально изучала вид из окна. Хотя с наших постелей можно было разглядеть только квадратик неба и кончик ветки дерева. Дарий тяжело вздохнул и на лице его отразилась гримаса висельника, которому уже надели петлю на шею, и вот-вот выбьют стул из-под ног. Немного помедлив, атлант взял Гвен за подбородок и повернул лицом к себе. Дорогая Гвендолин,  начал тихо и немного хрипло.  Когда ты чуть не умерла, я неожиданно для себя осознал одну важнейшую вещь. Мнение родных мало что будет для меня значить. Да и проверка чувств ни к чему не приведет. Я понял, что с твоим исчезновением из моей жизни исчезнет что-то очень важное. То, что я не в силах заменить. Теперь твоя душенька довольна?  брови Дария сложились над переносицей домиком, губы вздрагивали от волнения. Я думала, Гвен немедленно повиснет у атланта на шее. Но приятельница вскочила и подбоченилась теперь ее глаза располагались в точности напротив глаз Дария. Наверное, поэтому он подниматься не спешил. Выжидал, следя за Гвен взглядом, в котором ясно читался вопрос: «Что она еще выкинет?» и удрученное понимание, что готов стерпеть что угодно. Значит, ты можешь прямо сегодня объявить меня своей женщиной?  гордо вскинула голову Гвен, прожигая атланта взглядом и постукивая босой ногой по полу. Хм Не столько своей женщиной Скорее невестой,  осторожно поправил ее Дарий, закусив губу. Кстати!  красный как рак Оллис метнулся к Эльвире и, оббежав ее кровать, неловко плюхнулся на корточки.  Я поговорил с племенем,  едва слышно прошелестел он, глядя на валькирию как на божество.  Сообщил, что уйду, если не примут мое решение. И они представляешь! Приняли! Ты можешь пройти посвящение как моя невеста. Эльвира вскрикнула и уже спустя минуту висела на шее Оллиса. Но Гвен продолжала стоять перед Дарием в своей любимой позе домохозяйки перед нетрезвым супругом. Для полноты образа ей только сковородки или скалки в руке не хватало. Атлант стоически выдержал минуты три-четыре. И, наконец, воздев руки и глаза к небу, простонал: Ну что ты еще от меня хочешь, Гвендолин? Я? Хочу?  возмутилась Гвен и посмотрела на Дария как хозяйка на провинившегося щенка.  Нееет, дорогуша! Вспомни, что я тебе сказала. В последнюю нашу ссору. Дарий закатил глаза, издав уже даже не тяжелый, скорее душераздирающий вздох. Всплеснул длинными руками, открыл рот и закрыл. Гвен прищурилась и демонстративно отвернулась от атланта к окну. Руки ее сжались в кулаки, а ноздри раздувались, почти как у Маританны, когда она злилась. Дарий обвел палату удрученным взглядом, снова всплеснул руками, неловко шлепнув себя по коленям и очень тихо пробормотал: Ты самая возбуждающая женщина из всех. И самая желанная. Хм Не совсем моя трактовка. Моя была короче и как-то хм определенней что ли в плане намерений. Но пока и так сойдет,  сменила гнев на милость Гвен и последовала примеру Эльвиры. Как-то быстро все закончилось,  разочарованно усмехнулась Маританна.  Я надеялась на второй, третий акт пьесы. Мужчины еще не целовали пол у ног пассий. И даже не ползали там, посыпая голову пеплом Гвен полоснула по демонице возмущенным взглядом. Эльвира пригрозила кулаком, с трудом сдерживая хихиканье. Маританна подняла руки, будто сдавалась и легла на кровать. Спустя несколько дней мы окончательно привыкли к палате и компании. Только Резед выписался в тот же день, когда я очнулась. Сказал, что энергеты быстрее восстанавливаются, да и дел с сектантами невпроворот. Кормили в медкорпусе вкусно. Тушеное мясо, плов, запеченную рыбу, курицу и овощи готовили лучше, чем в дорогом ресторане. Заварные, песочные и безейные пирожные на десерт были свежайшие Ммм. Пальчики оближешь. Десять туалетов с роскошными ванными обеспечивали всеми удобствами. И никаких тебе тоскливых очередей на умывание, как в привычных мне стационарах родного мира. Горькие микстуры, уколы, капельницы и прочие зверства к нам не применяли. Лечебные процедуры ограничивались ежедневными вливаниями особой, исцеляющей магии. Рано утром нам на запястья надевали бронзовые браслеты с мрионитом. И мышцы почти мгновенно приходили в тонус, обретали небывалые силы. А порезы валькирий и демониц давно зажили. Использовать способности в браслетах запрещалось категорически. И когда Гвен едва не спалила с десяток деревьев за окном, стало ясно почему. Казалось, зажигаешь искру, а из ладони выстреливает сгусток пламени, с атланта величиной. Хорошо, медкорпус стоял на отшибе, слева от военного городка, и окнами смотрел на лесную опушку. А местный лес не так-то легко выжечь мы убедились в этом воочию. Луше поздно, чем никогда, решило инфополе и пояснило, что густые чащобы защищало особое охранное волшебство. И деревья загорались только при прямом попадании концентрированной магии огня Тот памятный день выдался солнечным и ясным. Белые кораблики облачков плыли по небу в сторону леса. С нас только что сняли браслеты, и каждая жертва сектантов занялась любимым времяпрепровождением. Заллия задумчиво расчесывала свои шикарные волосы, Эклепса листала модный журнал, а Мальда решала задачи, поминутно уточняя у меня формулы. Пришлось отложить свою космическую фантастику и выполнять роль говорящего справочника по физике. Гвен традиционно «рубилась» с фанатами за правду об их кумире. И материлась так, что даже Маританна временами оборачивалась и окатывала приятельницу взглядом, исполненным неподдельного уважения и восхищения. Эльвира читала какой-то женский роман, то тяжело вздыхая, то задорно хихикая. Игната второй час повторяла предстоящую лекцию, бубня себе под нос не хуже иного репера. Марина задремала, вызвав у всех приступ неконтролируемого облегчения. До этого счастливого момента она успела: сломать кровать Заллии, оторвать карманы от джинсов медбрата и уронить на пол тележку с киселем для лежачих больных. Демоница неосторожно оставила кровать в одиночестве, и удалилась в коридор, прогуляться. Марина как раз вернулась из столовой, и беззаботно вкатила в палату тележку с обедами. Мы хором уговаривали ее не брать порции на всех. Но Марина была неумолима в своей доброте. В палате повисла напряженная тишина. Восемь пар глаз неотрывно следили за Мариной. Мы, все как одна, замерли, готовые убегать, отскакивать, шарахаться Надо отдать ей должное, Марина почти разнесла обеды без приключений. Всего-навсего облила Игнату компотом, а Гвен маслом от картофельного пюре. Все настолько привыкли к тому, что Марина неустанно что-то на нас опрокидывала, что почти не заметили этих незначительных оказий. Но потом потом бедовая валькирия решила-таки накормить демониц. Маританна предусмотрительно отскочила к окну. Она вышла бы и наружу, но палата, как назло, располагалась на девяностом этаже небоскреба. Эклепса подобрала ноги на кровать, и обняла их руками, с ужасом наблюдая, как Марина неумолимо движется в ее сторону. Но всполошилась она напрасно. Марина не доехала до цели ей помешал ветер. Он коварно снес салфетки со столика. Марина остановилась, наклонилась, чтобы поднять их, и выдающейся пятой точкой толкнула тележку с едой. Та на всех парах отправилась в само