– Сюда. – Мужчина распахнул передо мной дверь, и я спешно шагнула в комнату.
Показалось, он хотел что-то сказать на прощанье, но сил на разговоры не было. Спешно попрощалась и захлопнула дверь. Наконец-то я одна. Обессиленно прислонилась к стене и сползла на пол. Вспомнилось наше знакомство с Марком, то есть с настоящим принцем. То, как он носил мне книги, как учил танцевать в малом зале, как несколько раз пытался поцеловать… «Хорошо, что не согласилась», – подумала ожесточенно.
И почему я никогда ни о чем не догадываюсь? Когда у бывшего мужа кто-то появился, тоже ничего не подозревала. Верила и в вечерние совещания, и в командировки. Пока случайно не вернулась домой пораньше и своими глазами не увидела одно из таких «совещаний». Вероятно, излишне доверяю людям.
А как Марк заверял меня, что ему, королевскому незаконнорожденному сыну, великолепно жилось! И что он не ощутил никаких неудобств своего положения. Да откуда ему знать…
А может, и наши платья тоже они подпалили? Мое – чтобы устроить проверку и посмотреть, в каком наряде приду, в шикарном подарке принца, расшитом камнями, либо в более скромном презенте от Марка. А Джинино порвали для отвода глаз. Хотя нет, Корин же практически созналась, что испортила наши бальные наряды.
«Однако одну такую проверку братья все же устроили, – вдруг осенило меня, – когда пригласили танцевать. Они не случайно подошли одновременно, хотели испытать меня». От осознания, что королевские сыновья устраивали эти… эксперименты и наблюдали за моей реакцией, как ученые за подопытной мышью, стало противно. Наверное, я не успела влюбиться в Марка и не чувствовала, что мое сердце разбито. Но мне было мерзко, потому что человек, которого я считала хорошим, считала своим другом, оказался способным на такое. Ему что, заняться больше нечем? Пошел бы… поуправлял государством.
И еще было обидно, что со мной так обошлись. Хорошо, никто ничего не знает, не то та же Корин знатно повеселилась бы. Как бы она злорадствовала! Почти услышала ее голос: «Ах, разве мог принц всерьез обратить на тебя внимание? Наверное, выбрали самую страшную студентку в академии и решили поразвлечься».
Боль в груди сменилась клокочущей злостью. Поднялась с пола, расшвыряла подушки и упала на кровать прямо в одежде. Однако через пару секунд стянула платье и тщательно потопталась по нему. Погоди, доберусь до своей комнаты, где есть сменная одежда, и в клочья тебя изорву. Будешь еще хуже голубого бального наряда.
Выпустив пар, почувствовала некоторое облегчение и, распустив корсет, улеглась в кровать. Думала, глаз не сомкну, но вскоре хаотичные обрывки мыслей в голове постепенно развеялись, и я провалилась в сон.
Первое, что пришло в голову утром, – не нужно было оставаться в доме ректора. Во-первых, потому что Джина наверняка волнуется. А во-вторых… Милорд Рэйнард и так каким-то образом умудряется пробираться в мою постель, не стоило упрощать ему задачу.
Однако то ли он решил не провоцировать меня после вчерашней ссоры, то ли научился лучше усыплять, но ночью мне никакие прикосновения не мерещились. Спала как убитая, выспалась, учитывая обстоятельства, великолепно. Разбудили меня лишь осторожные шаги по комнате.
Распахнув глаза, рывком села, натягивая на себя одеяло, и крадущаяся по комнате девушка в коричневом платье и с белой наколкой на голове от неожиданности шарахнулась в сторону.
– Мисс… – Она потрясла ворохом голубой ткани, который держала в руках. – Меня зовут Мэри, мисс, я принесла вам платье.
– А-а, – протянула глубокомысленно, наблюдая, как оправившаяся от испуга Мэри развешивает одежду на ширме. – А откуда оно?
– Его светлость приказал доставить, – охотно отозвалась девушка. – Он ждет вас к завтраку. – Его светлость – это, стало быть, милорд Рэйнард.
Выбравшись из-под одеяла, с помощью Мэри надела голубое платье, подходившее для утра гораздо больше, чем бальный наряд. Затем позволила девушке соорудить мне простую прическу. Вид получился очень милый и свежий.
– А что делать с этим? – Мэри подняла мятое бальное платье с пола и критически его осматривала, вероятно, пыталась сообразить, как его гладить.
– Выбросьте.
Кинув взгляд на наряд, я отвернулась. Вдруг расхотелось тащить платье в академию, чтобы надругаться. Лучше избавлюсь от него сразу, чтобы ничего не напоминало о Марке и собственной доверчивости. – Или заберите себе, мне оно не нужно.
– Правда? Спасибо! Я как раз собираюсь выходить замуж за кучера Ганса, а платья у меня нет, – обрадовавшись, Мэри более благосклонно посмотрела на одеяние.
Вот и славно – я слабо улыбнулась, – пусть дурацкий подарок от мерзкого предателя послужит благим целям.
«Нужно поменьше о нем думать, – решила, следуя за довольной Мэри. – Перевернуть эту страницу жизни и забыть, словно никогда не знала никакого Марка. И мне не будет стыдно, что поверила обманщику. И чуть в него не влюбилась… С ума сойти, даже всерьез думала, что, если через пару лет он сделает мне предложение, я скорее всего соглашусь. Решено, с этого момента мои намерения получить образование, зарабатывать самостоятельно и завести сорок котов будут тверды как бетон».
Чтобы отвлечься от мыслей о Марке, принялась усердно рассматривать интерьер. По дороге удалось увидеть лишь коридор и пару залов, сквозь которые мы проходили, но пока мне все тут нравилось.
Особняк был старинным, но совсем не мрачным, а светлым и со вкусом обставленным. На стенах висели картины, деревянная мебель щеголяла гнутыми ножками, но ощущения, что я брожу по музею, не возникало. Наоборот, почему-то чувствовала себя уютно, словно дома, как бы странно это ни звучало.
Мельком бросив взгляд в распахнутое окно, увидела вдалеке синий край моря. А неплохо ректор устроился. Живет на побережье, на работу в академию добирается порталом – сказка, а не жизнь! И никаких пробок и метро.
– Сюда, – Мэри распахнула передо мной высокие двери.
Столовая была залита утренним светом, падающим из высоких, от пола до потолка, окон, за которыми виднелась открытая терраса. И море. Наверное, летом здесь завтракают на свежем воздухе. Но сейчас, когда дело к зиме, стол накрыт в помещении.
Хозяин особняка при моем появлении встал, немало меня удивив. В академии он не торопился подрываться с места, когда я заходила в кабинет. «Хотя в академии он был ректором, а я студенткой. А тут я гостья в его доме, отсюда и вежливость», – подумала и с улыбкой пожелала доброго утра. Почему-то хотелось продемонстрировать, что я в порядке, чтобы никто не затрагивал вчерашнее происшествие и не спрашивал меня, что случилось.
– Доброе утро. – Милорд Рэйнард сам задвинул мой стул, хотя сзади маялся лакей в форменной ливрее. Поняв, что его работу уже сделали, он принялся накладывать в тарелки еду. – Как спалось, Элоин?
– Хорошо, спасибо. – Краем глаза я наблюдала за слугой. Разговаривать при посторонних было непривычно. К счастью, тот не стал задерживаться и удалился, положив на мою тарелку яичницу-глазунью, поджаренный хрустящий бекон и пару зеленых стеблей спаржи. – А вам?
– Тоже хорошо, – отозвался мужчина.
Не зная, что еще спросить, я схватилась за кофейник. Предложу наполнить его чашку!
От кофе ректор не отказался, и уже через пару минут мы мирно завтракали, любуясь на морскую гладь за окном. Сообразив, что природа и погода – вполне приемлемые светские темы, спросила:
– А что это за место, милорд Рэйнард? Мы далеко от академии?
– Недалеко. Полдня пути на юг. Это Райденстоун, одно из моих поместий. Мне здесь нравится больше, чем в городе. Хотя, конечно, зимой приходится переезжать в городской особняк и чаще бывать при дворе.
Точно, он же герцог. Все время забываю.
– А зачем вы вообще стали ректором? – спросила и только потом подумала, что такой личный вопрос, возможно, неуместен.
Однако милорд Рэйнард неуловимо улыбнулся и ответил, ничем не показывая, что лезу не в свое дело:
– Король поручил академию моим заботам. Вот я и решил, что лучший способ – это самому приехать и наладить все процессы. Через пару лет, когда основные проблемы будут решены, возможно, передам руководство другому. Но пока мне удобнее быть там.
Стало быть, он курирует академию. В дореволюционной России тоже было так принято. Смутно помнила, что Смольный работал под патронажем императорской семьи. Но вроде бы они приезжали для проверок, не занимаясь руководством лично.
Помолчала, не зная, о чем еще спросить. С завтраком мы покончили, и неслышно появившийся лакей унес тарелки. Обхватив пальцами чашку с кофе, раздумывала, уместно ли попросить ректора отправить меня в академию сейчас? Или нужно ждать, пока он встанет и тем самым объявит о завершении завтрака?
– Элоин, – милорд Рэйнард прервал мои раздумья. Я с готовностью подняла глаза и наткнулась на красную бархатную коробочку, которую мужчина извлек из кармана. – Я хочу попросить вас об одолжении. Вы не согласитесь стать моей невестой?
Глава 25
Ну вот, опять… Снова будет обвинять, что умышленно приворожила? Я уже было приняла оскорбленный вид, как мужчина, внимательно наблюдавший за мной, добавил:
– Это для дела.
– Для какого? – обескураженно вопросила.
В душе зародилось легкое беспокойство – не для того ли, которое, по мнению автора «Руководства для начинающего мага», могло снять чары? Вдруг пришло в голову, что мы одни и находимся в особняке ректора и остановить его будет некому.
Хотя… Если милорд Рэйнард действительно задумал что-то нехорошее, его и в академии никто остановит. Разве что «жених», лорд Пивот, который надеялся нацедить моей кровушки. Но, во-первых, он не в академии, а во-вторых, вряд ли у него что-то получилось бы.
– Видите ли, во дворце скоро должны пройти празднества по случаю… – милорд бросил на меня острый взгляд, но все же продолжил, – помолвки принца с принцессой Дарией из Даранского королевства.
Помолвки принца? То есть Марка? Сумела удержать на лице равнодушное выражение, хотя при этой новости ногти самопроизвольно вонзились в ладонь, а в глазах потемнело от злости. Он должен вот-вот жениться, а сам решил поволочиться за мной? А если бы я влюбилась и узнала, что он поведет под венец другую? Принцессу, которая, конечно, достойна стать его женой, не то что некоторые обычные… кто там я, дочь барона?