— Ах, ты мразь! Не смей трогать ребенка!
И тут поднялся ветер. За одну секунду он свернул песок в смерч, бросил мальчика и меня на землю, а потом понесся к озеру. Мы с ужасом наблюдали, как черная, тягучая вода закрутилась в воронку, поднялась, оголив дно, к сводам пещеры и обрушилась на то место, где прятались лучники.
От страха я вцепилась в Бертана. Он обнимал меня, прятал у себя на груди и расширившимися глазами смотрел на происходящее, не говоря ни слова. Все продолжалось не больше минуты. Волна нефти резко опустилась вниз и выплеснулась на берег, накрыв Микаэля с головой и обдав нас черными вонючими брызгами. Мне досталось меньше всех: широкая спина правителя заслонила.
Бертан, уже не скрываясь, побежал к Микаэлю. Он прыгал по скользким камням, иногда срывался, но удерживал равновесие. Волна схлынула, и мальчик лежал на песке, не двигаясь. Я тоже помчалась к нему. От головокружения чуть не упала, встала на четвереньки и по-собачьи, работая руками и ногами, понеслась к мальчику. Не до этикета, когда жизнь ребенка на кону.
Удивительно, но я успела раньше, чем отец. Я слышала, как он вскрикнул, и оглянулась: правитель застрял между камней и ревел, пытаясь выдернуть ногу. Я сосредоточилась на ребенке: отец — взрослый мужик, сам справится.
Микаэль лежал на животе, полностью скрытый под слоем грязи. «О боже! Умер?» — ударила в виски мысль. Я перевернула мальчишку. Его лицо было черное, как у эфиопа, но светилось от счастья. Светлые глаза блестели, рот, наполненный жижей, улыбался.
— Господи! Как я рада, что с тобой все нормально, — чуть не заплакала я, прижимая вонючую голову к себе. — Бертан! Он в порядке!
Я задрала верхнюю юбку, зубами отхватила лоскут от нижней (ура! Получилось!) и стала вытирать лицо ребенка.
— Ма-ма! Ы-ы-ы! — смеялся Микаэль.
— Выплюнь эту гадость. Немедленно!
Он послушался. Пока я с ним возилась, на минуту забыла и об опасности, и о раненом, который уже не стонал, и о Бертане, но он сам напомнил о себе.
— Господи, я рад, — крикнул правитель.
— Перемазался только. Идите сюда. Что вы там возитесь?
— Не могу. Застрял.
— Сиди здесь! — приказала я Микаэлю и кинулась к его отцу.
Только подойдя ближе, я поняла, что случилось. Нога правителя попала в расщелину между двумя острыми камнями и застряла там. Крупный мужчина не удержал равновесие на скользкой нефти и провалился. Вокруг все было залито кровью.
— Это что? — я показала пальцем на красное пятно.
Мне стало плохо, в глазах потемнело. Я тяжело задышала: только бы не упасть.
— Я пытался выбраться. Прости.
— Стейк, ты где? Почему молчишь? — крикнула я коту
— Дай прийти в себя! Ну, ты даешь, Виолетта! — завопил он. — Всех стражников накрыла одним ударом.
— Они ушли? — я уже, не скрываясь, говорила вслух.
— Бежали так, что пятки сверкали.
— Спускайся к нам. Тебя рассекретили. У нас проблема. Не двигайся, я что-нибудь придумаю, — приказала я Бертану и поскакала по камням к стражнику.
Он сидел, прислонившись спиной к тому валуну, за которым мы прятались. Его тоже накрыло волной, и теперь черная жижа стекала на камни. Только его лицо не светилось восторгом, как у Микаэля. Бедный парень смотрел остановившемся взглядом на озеро. А оно было неподвижно, словно только что и не сворачивалось в воронку и не било по стенам пещеры.
— Ты как?
— Что это было? — бескровными губами спросил стражник. — Чудище?
— Цунами, — смутилась я. — Такая большая волна. Тебя как зовут?
— Тимо.
— Отлично, Тимо, посмотри на меня.
Но парень не реагировал. Он, как сомнамбула, глядел в одну точку. Я потрясла перед его лицом рукой.
— Эй, Тимо, приди в себя! Правитель в беде. Я одна не справлюсь.
— Где? Что?
— Смотри туда.
Я показала рукой в сторону берега. Страж взялся рукой за древко торчащей из его груди стрелы и одним движением сломал его. Я вскрикнула. Но он, не обращая на меня внимания, встал, но чуть не упал, пошатнувшись.
— Виолетта, что делать? — из-за камня на меня смотрел разноцветными глазками Стейк. Я чуть не заплакала, увидев родную мордаху.
— Котик, — страж ошарашенно посмотрел на меня, — покажись, иначе они меня за ведьму примут. Стейк важно вышел вперед. Раненый облегченно вздохнул. — Поищи другой выход. И еще, нам нужна вода и что-то, чтобы использовать как рычаг.
— Мяу, — ответил Стейк и мысленно добавил для меня: — А старым путем не хочешь выбираться?
— А вдруг отряд Мадана пришел в себя и решил вернуться? Нет, нам нужно срочно отсюда сматываться. Или пересидеть где-нибудь, но подальше. Мы скоро все свалимся. Посмотри на него.
Стражник скатился с валуна на бок и закрыл глаза.
— Для рычага используй копье. Вон, валяется.
— Точно! Бертан, не двигайся, я сейчас!
Кот убежал. Я схватила копье, и помчалась к правителю. Он ласково разговаривал с сыном, который показывал отцу разноцветные камушки, собранные на берегу. Слава богу, что он догадался занять Микаэля: с тремя мужиками я бы не справилась.
Я оглядела камни, нашла тот, который, как мне казалось, могла сдвинуть с места, всунула в щель копье и надавила.
Ничего не произошло.
Я нажала сильнее. Камень пошатнулся.
— Помоги мне, — пропыхтела я и налегла на копье.
Бертан уперся ладонями в камень и тоже толкнул его. Ничего не вышло. Пот заливал мое лицо, я тяжело дышала, а отчаяние уже подбиралось к голове. «Все! Здесь мы все и умрем! Мамочка моя, прости меня!»
— Подожди, Виолетта. Давай одновременно, — предложил Бертан. Он тоже побледнел, глаза провалились и потухли, но пока держался.
— Раз, два, три!
Мы вместе нажали на камень и… копье треснуло, правитель вскрикнул: камень сместился, но получилось еще хуже. Я заплакала. Казалось, надежды нет, и сил нет.
— Мама, — Микаэль навис надо мной и погладил щеку грязной ладошкой, величиной с детскую лопату. — Дай.
Он схватил камень руками, мы с Бертаном переглянулись и уперлись со своей стороны. Валун неожиданно сдвинулся с места.
— Ха-ха-ха! — захлопал в ладоши мальчик.
Я наклонилась и посмотрела на ногу правителя: мне опять стало плохо. Его голень была разодрана, а в ране торчал осколок кости.
Глава 23
Я отвернулась: не могу на это смотреть. Совсем. Сразу дурно становится. Вот и сейчас едва сдерживала приступ тошноты. После моих статей в женском журнале об интерьере по фэншую или о советах, как испечь рождественский кекс, видеть открытые раны — настоящий треш.
— Виолетта, не раскисай! Только не раскисай! — завопил голос в голове. — Дыши. Раз-два! Раз-два! Думай о людях. Правителю наверняка больно.
Я задышала, потом замахала на лицо руками. Воды бы сейчас! Но где ее взять?
— Есть вода. Чуть выше в камнях есть большая лужа. Прозрачная. Пить бы я не рискнул, но лицо умыть можно. Пошли.
— Бертан, кот нашел воду. Я сейчас. Я быстро принесу ее. Заодно найду, чем тебе можно зафиксировать ногу.
— У стражника…
— Его зовут Тимо.
— У Тимо, — послушно повторил правитель, — на поясе есть бутылка для воды.
— Поняла.
Я помчалась к стражнику. Удирала со всех ног, только чтобы не видеть страшную рану. Тимо уже пришел в себя.
— Вода есть?
— Да. Там, — он вяло показал на пояс.
Я развязала шнурок, на который крепилась бутылка, сделанная из овоща, похожего на нашу посудную тыкву, потрясла и с облегчением услышала плеск. Слава богу! Есть чистая вода, которой можно промыть рану.
— Пить, — простонал раненый.
— Только пару глотков, не больше. Потерпи немного, я что-нибудь придумаю и вытащу вас отсюда.
Напоив стражника, я кинулась назад. Даже под ноги не смотрела, так торопилась. Я словно потеряла чувство опасности. Старалась только не наступать на песок: теперь некому меня будет вытащить.
— Бертан, — правитель открыл больные глаза. Яркий цвет потерялся, теперь они светились осенней зеленью, тронутой увяданием. — Я тебе сейчас немного обработаю рану. Потерпишь?
Он кивнул и опустил веки.
— Эй, не давай ему спать! Потеряет сознание, ничего сделать не сможем.
— Господи! Бертан, выпей воды.
Я поднесла к его губам бутылку, он жадно глотнул. Я уже приготовилась вылить остатки чистой воды на рану, но замерла.
— Черт! И обезболить нечем! Бертан, миленький, помоги мне. Вы же воюете, как обезболиваете себя при ранениях? Есть ли какое-то средство? Я не дотащу тебя!
— Есть… у Кисо…, — правитель с трудом расцепил сведенные судорогой губы.
— Стейк, бегом сюда!
Кот выскочил из-за камня. Правитель увидел его и даже не удивился. Совсем дело плохо! Хоть бы не отключился от болевого шока.
— Ы-ы-ы, — Микаэль, который рядом с отцом перебирал свои камушки, вдруг заметил кота и двинулся на него. — Дай!
— Беги, Стейк! Прячься! — крикнула я, но испугалась не за любимца, как за правителя, которому мальчик мог сломать вторую ногу. Кот подпрыгнул и скрылся за камнями. Через секунду я увидела его уже высоко. — Найди Кисо! — приказала я про себя.
— Его убили.
— Как?
— Стрелой.
— Поищи лекарство. Наверняка у него есть мешочек с травой или отвар. Сможешь принести?
— Если легкое зелье, то попробую.
Микаэль, увидев, что лишился развлечения, вдруг заревел в голос. Он размазывал по лицу полосы нефти и выл, как младенец. Я невольно вспомнила первую встречу с ним.
— Микаэль, помоги мне, — он сразу поднял глаза. — Можешь сломать копье?
Нужно было зафиксировать конечность, и длинная палка подходила лучше всего, только она была слишком длинной. Я, стараясь не смотреть на рану Бертана, вытащила из расщелины копье. На глазок примерила его по ноге правителя. Микаэль уже не плакал, а наблюдал за мной. В глазах его отца тоже появилась заинтересованность.
— Болит? — спросила я его.
— Терпимо.
Да, пока ногу не трогали, боль становилась меньше, но, как только я закончу приготовления, мне придется его ворочать, а это уже намного страшнее. Хоть бы Стейк подоспел!