И все равно, как я ни бодрилась, а пищала знатно. Неопытная в делах эпиляции Риса, пока набила руку, причинила мне много боли. В промежутках между пытками я слышала отдаленные крики, доносившиеся из других концов замка. Видимо, и там шла подобная процедура.
Наконец с экзекуцией было покончено, и наступило время ванны. Я с наслаждением опустилась в теплую воду, покрытую ароматными лепестками, и закрыла глаза. Меня мыли, мяли, скоблили и расчесывали, но до сих пор никто не сказал, как будут проверять на девственность.
— Стейк, ты что-то узнал? — обратилась я к коту, но в ответ получила тишину: бегает где-то.
— Риса, как проверяют кандидаток на девственность?
Девушка покосилась на даму Геру, но та в этот момент выходила из моей комнаты.
— Забивают жертвенного петуха, а его кровь капают на голое запястье невесты.
— Зачем? — я была поражена.
— У девственницы капля будет густой и не растечется, а у девушки, которая уже была с мужчиной, кровь превратится в воду и исчезнет.
— Что за чушь? Ты сама видела, как это происходит?
— Нет. Невесты рассказывали. У нас каждый год проходит такой отбор, — горячо зашептала Риса.
— Зачем? Правителю мало одной супруги?
— Нет. Не мало, но каждая новая жена умирает в родах, вот и приходится снова устраивать смотрины. Стране нужен наследный принц.
— Ага! Понятно. А жена, значит, просто емкость для вынашивания плода, — проворчала я.
Такая перспектива меня совершенно не устраивала. Отбор, замужество, беременность — все это отдалит мое возвращение домой. Я на мгновение представила картинку: вот меня выбрали, я залетела от правителя, а потом с животом наперевес сбегаю из замка. Разве меня выпустят? Караулить будут, как драгоценный камень.
— Погоди, Риса. Раз правителю так нужен наследник, пусть заделает его, не раздумывая. Вон сколько девственниц в его распоряжении!
— Перенять трон может только сын от официальной жены. Посадить на него бастарда будет сложнее. И потом…, — Риса оглянулась и зашептала мне на ухо, — не выживают жены у правителя. И ребенок гибнет в родах. Проклятие такое.
— А Микаэль?
— Он единственный выживший малыш. Но сами видели, какой он.
— Вот зараза! Ну, и попала я в заварушку! — голова раскалывалась от мыслей. Я невольно посмотрела на дверь: может, сейчас сбежать? Пересидеть несколько месяцев в какой-нибудь деревне. Или… — Так, Риса, а что будет с потерявшей девственность?
— Казнят.
Я чуть не выпрыгнула из воды. Что за свинство? В этом мире я постоянно вляпываюсь в проблемы. Меня то оплодотворить хотят, то казнить, то убить.
— За что?
— Ну, она же обманула чиновников, когда пролезла в отбор порченая.
«Но я в этот отбор не лезу, — хотелось закричать мне от злости, но я прикусила язык. — Просто хочу отсидеться в уголке несколько месяцев и домой вернуться».
Я полночи вертелась в постели. Нет, я не верила, что такой примитивный способ покажет, девственница ты или нет. Скорее всего, это зависит от свойств кожи девушки, но проверять на себе действие жертвенной крови не хотелось.
— Стейк, придумай что-нибудь, а! Спаси хозяйку. Нет, друга.
— Стейк, Стейк! Нет меня! Как работу выполнять, кота зовут, а где обещанное мясо? Зажала?
— Миленький мой! Вернемся домой, я тебе отборную телятинку покупать буду. Выручай! Башку, что ли, оторви этому жертвенному петуху!
— Кровожадная ты, Виолетта, — вздохнул кот. — Птичку жалко.
— А хозяйку не жалко?
— Ну, оторву я ему башку, а что дальше? Там небось целый курятник таких петухов.
— А ты дверку открой и выпусти всех.
— Как? Я же не человек! И потом. Ну, оттянешь ты на несколько дней процедуру, и что? Другой способ придумают. Хотя… погоди, Виолетта. Правитель к тебе неровно дышит. Может, сам защитит?
— Так, ему и в голову не приходит, что я могу быть не девственницей!
— Н-да… одни проблемы с тобой, девчонка!
— Котик, выручай.
Стейк ничего не ответил, и я вздохнула, вытянулась на кровати и не заметила, как погрузилась в сон.
Утром настроение было хуже некуда. Меня разбудили, когда заря только занималась. В комнате было темно. Риса, спавшая на полу, уже вскочила и готовила воду для умывания в боковушке.
Она помогла мне привести себя в порядок, заплела волосы в традиционную прическу, только перевязала их ярко-красной лентой. Я скосила глаза: такого же цвета юбка лежала на кушетке.
На меня надели белую рубашку, корсетом затянули талию, а сверху накинули удлиненную желтую блузку, которая скрадывала очертания фигуры.
— Зачем тогда корсет, если я выгляжу бесформенной курицей?
— Такова традиция.
Мы вышли из комнаты, и из других помещений тоже показались девушки, одетые один в один так же, как я.
— Мы выглядим, как близнецы-сестры. Нас разве можно различить? — удивилась я.
— Не болтать! — приказала дама Гера и замахнулась стеком. — Вперед.
Мы пошли гуськом к выходу. Впереди стражники, следом невесты и их служанки. Замыкала процессию дама Гера.
Во дворе нас ждало много паланкинов — квадратных ящиков с окном, закрытым шторкой, и дверью. Слуги откидывали дверки, помогали нам забраться внутрь, и снова запечатывали.
Наконец все были готовы. Носилки покачнулись, это слуги подняли их вверх и зашагали по дороге. Я выглянула в окошко: целая кавалькада из паланкинов двигалась к центральному входу в замок.
— Стейк, миленький, спаси меня!
Глава 29
Нас несли медленно. По традиции, о которой мне рассказала Риса, паланкины с невестами должны обойти всю огромную территорию замка: от северных до южных ворот, от западных до восточных.
Интрига: кто станет будущей женой правителя — такое же развлечение народа, как ярмарки и казни. После каждого этапа глашатаи будут объявлять результат. В лавках и игровых домах начнут ставить деньги на ту или иную невесту.
Я видела в окошко вывешенные на центральной площади портреты кандидаток, только не успела разглядеть, есть ли среди них я. Все же меня добавили в эти ряды в последнюю минуту.
Мимо проплывали торговые палатки с яркими тканями, посудой и украшениями., Крестьяне, спешащие по своим делам, замирали рядом с процессией и вежливо склоняли головы. Некоторые женщины прикасались щепотью к сердцу и выбрасывали руки вверх, молясь за нас. У других на глазах стояли слезы.
Появились они и у меня. Я сердито смахнула капли со щек. Вот попала так попала! Лучше бы я вернулась тогда домой и перестала искать Стейка. Вон, в этом мире носится целыми днями где-то и ничего, жив-здоров. Зато я выбираюсь из одной передряги, но попадаю в другую.
Мне стало так жалко себя, что я завыла в голос. В окошко заглянула Риса, которая шла рядом.
— Моя госпожа, что случилось? Вам больно?
— Больно, Риса. Душа болит, сердце просто разрывается на части. Знаешь, как я боюсь отбора невест?
— Знаю, — Риса тоже всхлипнула. — Мы все в столице боимся. Как умирает очередная жена правителя, все девушки страны хотят в один миг стать старухами. Некоторые даже уродуют себе лица, чтобы их не взяли.
— А что, даже так можно было? — удивилась я, сразу представив картинку, как я беру кинжал и разрезаю себе щеку.
Представила и передёрнула плечами от омерзения. Нет, на такое я даже в самом глубоком отчаянии не пойду.
— Моя госпожа, вы же вчера слышали, что невеста должна быть идеальной, поэтому ее тщательно осматривают со всех сторон и удаляют волосы. Девушек с недостатками не берут в невесты правителя.
— Я так поняла, что такая участь грозит только знатным девицам, а я не из их числа.
— Зато ты Всеведа, — тихо ответила Риса.
— Я не Всеведа, сколько еще можно повторять? Ты эту чушь не неси только другим слугам.
От злости слезы мгновенно высохли на глазах. Хватит хандрить! Долой минуты слабости! Я так просто не сдамся!
Но на Рису я рассердилась и сделала вид, что наблюдаю за улицей.
По бокам процессию охраняли всадники, от которых рассыпались люди в разные стороны. Зеваки выстроились вдоль дороги, провожая нас взглядами. Вдруг я заметила черную молнию, мелькавшую параллельно моему курсу.
— Стейк, миленький, это ты?
— А кто же еще? Я не такой бесстыжий, как ты. Это ты меня мясом не кормишь, а я свою службу исправно несу.
— Котик, не копти мне мозги! — взмолилась я. — Может, мне жить осталось всего час или того меньше. Вот как проверят меня на девственность, так и кинут в кипящий котел.
— Погоди, не торопись. Не так быстро все происходит. И потом, твоя сила всегда при тебе. Если совсем худо будет, воспользуйся ею.
— А вдруг она не появится? Она же всегда возникает без моего желания. Ты придумал, как избавиться от жертвенной крови?
— Я пытался курятник открыть и выпустить всех петухов на волю. Ничего не вышло. Сделал подкоп, но ни одна птичка не пожелала покидать насиженный шесток.
— Ох, мне страшно!
Мне действительно было страшно. Впервые за все время пребывания в этом мире я испугалась по-настоящему. Все случившееся до этого дня казалось мне приключениями, и только теперь я поняла, что стою перед реальной опасностью.
Темные времена и темные нравы. Убедить чиновников в том, что кровь петуха не имеет никакого отношения к девственности, я не могла. Жрецы в этом мире опасны: как скажут, так и будет. Проклятие же вон семь поколений работает!
Обход территории продолжался довольно долго. Мне казалось, что мы завернули во все уголки, но наконец паланкин замер. Его поставили на землю и распахнули дверки. Я кое-как, проклиная эти древние обычаи, выбралась наружу и распрямила косточки. Мышцы затекли и отказывались подчиняться хозяйке. Возле меня в рядочек выстроились такие же девушки, как и я, только очень высокие.
В голове мелькнула идея. А что если спрятаться за спину одной? Меня могут и не заметить. Но ничего не вышло: нас построили и подвели к лестнице.
На самом верху был установлен трон, несколько кресел и столов. Тент от солнца оставлял это место в густой тени. Я видела только, что там сидит кто-то в золотых одеждах, но кто это, разглядеть было невозможно.