— Кто это?
— Где?
— Черная крыса.
— О боже!
— Это плохая примета! Проклятие действует!
— Какое проклятие? Не говори ерунду!
Звук подзатыльника.
— Нет, это был кот, — пискнул молоденький историк.
— Точно!
— Держи его!
— Чего сидите? Ловите кота!
Верховный жрец вздернул за шиворот историков и толкнул их в угол комнаты. Те, одуревшие от запаха, ничего не соображали. Один забрался на ложе и хлопал ладонями по шёлковым простыням рядом с телом Тины. Младший жрец тянул его за ноги, но историк упрямо полз вперед.
Второй историк упал на колени и стал переворачивать столы и стулья. Грохот был такой, словно землетрясение началось. Посыпались на пол свечи, плошки с зельем, которое еще не успел выпить правитель, деревянные книжки, склянки с чернилами историков.
В этом безумии Бертан вдруг увидел Тину, которая, видимо, решила, что на нее прыгнул муж. Она обнимала ногами длинную подушку, исступленно ласкала ее и стонала.
Правитель и сам ничего не соображал. Он захохотал. Почему смеялся, не понимал, но веселился до колик в животе. Он согнулся пополам, показывал рукой на молодую жену, обезумевших жрецов и историков и икал от смеха:
— Т-т-ам… т-т-ам… смотрите!
Кто-то накинул ему на плечи халат и попытался увести, но он вырвался и сквозь безумный смех произнес:
— Т-там… огонь…
— Где?
Все повернулись: пламя одной упавшей свечи перекинулось на легкий полог и тлело внизу. Пока еще крохотный огонек игриво скользил по ткани и грозил в скором времени превратиться в пожар.
— Мой повелитель…
Кажется, это был Кисо. Он обнял его и потащил к выходу из будуара. Кто-то из жрецов кинулся к Тине и накрыл ее одеялом. Тут же в комнату ворвались слуги, вызванные Гербадом. Они схватили молодую жену правителя и вынесли ее из спальни. Кажется, она была единственным человеком, кто вообще не понял, что произошло.
Теперь все оказались в холодном коридоре. Ни о какой брачной ночи речь уже не шла. Нужно было спасать будуар и весь замок от пожара. Со всех сторон бежали слуги с ведрами воды и исчезали в недрах покоев.
Прохлада осеннего вечера укутала разгоряченное тело правителя, погасила искры. Он остановился на крыльце босиком в одном халате, наброшенном на обнаженное тело, и уже чувствовал, как холод проникает в каждую складку и морщинку тела. По коже пробежал озноб
Наваждение, вызванное магическим заклинаниями и запахом свечей, еще держало его в своей власти, но сознание медленно возвращалось в реальность.
— Что это было? — наконец произнес он.
— Я не знаю, не заходил в спальню, — ответил Кисо.
— Выясни.
— Мой повелитель, вы замерзните.
— Выясни.
Третий раз повторять не пришлось. Кисо мгновенно исчез в замке. Кто-то из слуг поставил перед Бертаном сапоги. Он сунул в них ноги и укутался в меховую накидку, тоже вовремя наброшенную на плечи. Голова прояснилась. Он вдруг понял, что только что сорвался тщательно спланированный Первым Советником обряд зачатия, и сорвал его не кто иной, как черный кот.
«А если это Стейк, питомец Виолетты», — стукнула в виски мысль, и Бертан почувствовал, как набатом застучало сердце в груди. Шанс изменить судьбу открылся с неожиданной стороны. Неужели чужестранка вернулась? Но как? И где она?
— Мой повелитель, вы замерзли. Пойдемте в ваши покои, — подошел к нему Гербад.
— Погоди, я думаю.
Бертан размашисто зашагал по двору. Откуда появился кот? Слуги тщательно следили, чтобы никто не мешал брачной ночи. И вдруг такая напасть. Он повернулся и застыл: прямо к нему направлялась толпа чиновников, взволнованная случившимся. Правитель поплотнее укутался в накидку и приготовился к атаке, хотя, видят всемогущие боги, он совершенно ни причем в этой ситуации.
— Мой повелитель, мы услышали ужасную новость, — начал Первый Советник.
— Я жду вас в тронном зале, — резким тоном заявил Бертан и зашагал к своему двору. Свита во главе с распорядителем замка семенила следом.
Пора поставить Советников на место. Сейчас он собирался нападать, а не подыгрывать им. Это они должны были оправдываться за то, что не доглядели за исполнением обряда и сорвали его. И ссылки на проклятие не помогут.
Бертан быстро сменил халат на деловой костюм. Он надел кожаные брюки для верховой езды, белую рубашку, а поверх нее жилет. На плечи слуги прикрепили плащ для торжественных заседаний. Правитель перепоясался ремнями. На шею повесил тяжелый знак отличия, в руки взял меч. Он был готов к серьезному разговору.
В покои вошел Кисо.
— Ну, что узнал?
— Это был черный кот, — тихо ответил стражник.
— Виолетты? С разноцветными глазами?
— Его никто не разглядел. Он прошмыгнул у одного жреца между ног, тот вспомнил, как что-то его коснулось, и исчез, как дьявол, в ночи.
— Хорошо. Расскажешь это Совету. Пошли.
— Вы хотите атаковать первыми?
— Да, пора показать зарвавшимся старикашкам, кто хозяин этих земель и страны.
— Но вдруг что-то пойдет не так без подготовки?
— План мы давно составили, ждали только подходящего случая, вот он и подвернулся.
— Да, причем организовали его нам сами Советники, — засмеялся Кисо.
— Прикажи страже быть наготове. И, Кисо…, — начальник стражи повернулся, — я хочу изолировать чиновников друг от друга, чтобы они не могли договориться. И предупреди Дино. Пусть бежит в зал и спрячется. Надо понаблюдать.
Кисо кивнул и тут же растворился в ночи.
Правитель направился в тронный зал. Он видел, что, несмотря на ночь, все слуги на ногах и встревожены. То тут, то там мелькали обеспокоенные лица, но при его приближении шепот замолкал, а головы опускались вниз. Все словно чувствовали его настрой и ждали грозы.
А он ликовал и вовсе не был зол. Наоборот! Все случившееся отлично укладывалось в его планы. Меч обряда, висевший над головой, отодвинулся на целый месяц, а надежда, что кот появился неспроста, поселилась в сердце. Но он намеренно сдвинул брови, сжал губы, чтобы они не расплылись в широкой улыбке. Он бросал на подданных колючие взгляды, и видел, как прятались глаза и отворачивались лица.
Бертан ворвался в тронный зал, не обращая внимания на чиновников, промчался к креслу, резко откинул полы плаща и сел, сжимая в руках меч — тревожный знак для присутствующих.
— Я хочу знать, — в полной тишине прозвучал его голос, кто посмел сорвать мне брачную ночь и обряд зачатия?
— Мой повелитель, — шагнул вперед Первый Советник, — это досадная случайность.
— Кто ответит за нее? — Бертан встал, чиновники подались назад.
— Мы даже не знаем, что случилось?
— А ваши соглядатаи еще не доложили? — усмехнулся правитель. — Кисо, заходи!
Обе створки широких дверей распахнулись, и все присутствующие увидели, что коридор полон охраны, вооруженной до зубов. Чиновники переглянулись: им совсем не нравилось то, что происходит.
Стражники ворвались в зал и окружили членов Совета.
— Мой повелитель! Что происходит? — закричал Первый Советник.
— Я хочу провести дознание. А пока вы все арестованы и не имеете право покидать пределы дворца.
— Это произвол!
— Кто это сказал? — Бертан выхватил меч из ножен и пошел на голос.
Чиновники сбились в кучу, стремясь спрятаться за спинами друг друга.
— Мой повелитель, нужно разобраться, — не сдавался Первый Советник. — Откуда появился этот кот? Вспомните, Мадан рассказывал, что, когда встретил чужестранку, на них бросилось такое же животное.
Но Бертан не слушал. Он махнул Кисо, и тот во главе стражи стал теснить чиновников к выходу. Они недовольно ворчали, но, захваченные врасплох, были беззащитны. Наконец все покинули тронный зал.
— Выходи, Дино.
Сообразительный конюх показался из-за ширмы, стоявшей за креслом правителя.
— Ты все слышал и видел?
— Да, мой повелитель.
— Рассказывай!
Глава 38
Да, это был он, Мадан.
Вспомнив интонации и тембр голоса, я уже не сомневалась и снова рванулась к выходу, но цепь удержала. Тогда я схватила стул и швырнула его в створку. Он раскололся на части, зато в комнату тут же ворвались охранники. В распахнутую дверь я видела людей, с любопытством и страхом заглядывавших ко мне. Где-то там, невидимый для глаз, затаился и враг.
— Мадан, в чем дело? Покажись мне, говнюк! Я твои глаза поганые выцарапаю! — вопила я вне себя от злости.
Меня опять, как в первые дни, скрутили и кинули на скамейку. Потом один из стражников разжал мой рот и стал лить в него какую-то жидкость. Я вертела головой, выталкивала воду языком, но она проникала в горло. Через несколько минут, обессиленная от борьбы, я заснула.
За побег я была наказана сном. Мне постоянно что-то подмешивали в еду, а потом насильно ее скармливали. Каждый раз, просыпаясь, я с ужасом оглядывала себя и проверяла, все ли в порядке. Пока я была в беспамятстве, со мной могли сделать все, что угодно.
Однажды утром я проснулась и вдруг поняла так нельзя. Чем больше я сопротивляюсь, чем сложнее мне будет выбраться отсюда. Нужна хитрость.
В комнату вошел охранник с подносом в руках. Я видела на нем чашку с водой и миску. Рядом лежала ложка и кусок хлеба.
— Развяжите меня, — попросила я слабым и усталым голосом. — Пожалуйста. Я никуда не убегу с этой цепью.
— И бесноваться не будешь? — недоверчиво спросил охранник.
— Нет.
— А вдруг я тебя развяжу, а ты, Всеведа, силу применишь?
— Если бы я могла, то давно бы уже применила. Неужели вы думаете, что веревки ее остановят?
— Да, точно, — почесал подбородок мужик. — Что-то ты на Всеведу и не похожа.
Охранник постоял секунду, раздумывая, потом вышел в коридор и вернулся с еще одним стражем. Это был молоденький парень, высокий, еще не обросший бородой и мышцами. Его наивные глаза удивленно и заинтересованно смотрели на меня исподлобья, пухлый рот даже приоткрылся от удивления.
Он встал поодаль, обнажив меч, и замахнулся, приготовившись к удару. Внутри у меня все задрожало. Одно неверное движение или слово, и останусь без руки или ноги. Убивать, как я уже поняла, меня не намерены, нужна зачем-то, а вот покалечить вполне могут.