— Я не Всеведа. Черт, устала это повторять! — в сердцах выпалила я и закрыла рот руками: язык мой, враг мой. — Я чужестранка. В моей стране у половины людей глаза карие.
— Какие?
— Такой цвет называется карий, — ласково повторила я и призывно посмотрела прямо в синие глаза, надеясь, что раз человек общается, значит не хочет причинить вред.
Охранник распутал веревки, но не тронул на ноге цепь. Я села и стала растирать запястья, потом протянула руку к ложке. Парень молча подвинул ко мне еду, но забрал воду. Я всхлипнула и потянулась за ним.
— Погоди, сейчас принесу другую, — буркнул он вполне миролюбиво.
Он передал чашку юному помощнику, и тот сунул меч в ножны и рванулся к выходу, а через мгновение вернулся обратно. Я выхватила из его рук чашку и залпом опустошила ее до дна. Такой вкусной воды я еще в жизни не пробовала. Она стекала по языку, ласкала пересохшее горло, прохладой окутывала рот.
— Спасибо большое, — я действительно была им благодарна, даже слезы показались на глазах. — Ребята, принесите мне воду умыться, пожалуйста. Я сама себе противна. Чувствуете, какой запах?
От меня действительно не пахло, а воняло, словно я неделю бомжевала на улице и ходила под себя. Охранник поморщился, но опять кивнул помощнику, и тот вернулся с деревянным ведром, наполненным водой, и чистой одеждой. Я даже запах свежего воздуха от нее унюхала.
— Мойся.
— При вас?
— Хм! Вдруг ты что-то сделаешь?
— А господин Мадан позволил вам наблюдать за мной?
Вопрос был провокационный, и я замерла от страха. Неизвестно, кто приказал украсть меня, но выяснить это было нужно, чтобы обдумывать дальнейшие действия.
— Нет, господин Ма…
Тут же тяжелая рука начальника опустилась на затылок помощника, раскрывшего рот.
— Не болтай лишнего!
— Но…
— Убирайся!
Он вытолкал паренька за дверь и повернулся ко мне. Я делала вид, что совершенно тут ни причем, и поглощала кашу, пока ее не отобрали.
— Ну, друг, будь человеком, отвернись хотя бы, если не хочешь выходить, — взмолилась я, когда поела.
Спорить парень не стал и молча ждал, пока я помоюсь. Я не торопилась, наслаждалась покоем и тишиной. Слышала, как за спиной переступает от нетерпения охранник, но из вредности растягивала удовольствие. Наконец я переоделась и вздохнула: человек, кажется, умеет находить счастливые моменты даже в самой отвратительной ситуации.
Дни потекли за днями, а я все гадала, зачем понадобилась Мадану.
Я понимала, что меня убрали с отбора, чтобы протолкнуть в жены Бертану свою протеже. Но тогда разумнее было меня прикончить. Меня же кормили, поили и охраняли, значит, он преследовал другую цель.
Но зачем я ему понадобилась? Пользы от меня сейчас, как от козла молока, никакой. Силы нет, власти нет, от правителя, который защищал, далеко.
Может, хочет сделать меня своей наложницей? Нет, ерунда! Мои прекрасные глаза его явно не привлекают. В пещере готов был убить, не задумываясь, вместе со всеми остальными.
Тогда что? Ответа на этот вопрос пока не было.
Заняться все равно было нечем, зато голова все время была занята думами, как бы отсюда сбежать. Передвигаться с цепью на щиколотке было очень неудобно. Во-первых, она нещадно гремела, и каждый раз страж, стоявший у двери, открывал окошечко и заглядывал внутрь камеры. Это крохотное отверстие десять на десять сантиметров, не больше, появилось позже: видимо, кто-то влиятельный решил минимизировать мое общение с охраной. Зато теперь за мной наблюдали постоянно. Может, даже подглядывали, когда я моюсь или хожу в туалет. Я иногда успевала заметить чье-то лицо.
— Ну, сволочь, погоди, — шипела я на невидимого противника.
Вот тут впервые я пожалела о том, что меня держат на цепи. В окошко можно было бы разглядеть мир за дверью. Кто его знает, вдруг и придумала бы что-то.
Во-вторых, шаги приносили настоящее мучение. Кольцо, охватывавшее ногу, цеплялось за чулок, тот спускался вниз, оголяя кожу. Вскоре она стала красной, и на ней появились раны.
— Дайте мне какую-нибудь мазь! — крикнула я, когда впервые увидела потертость.
— А ты сиди на месте, Всеведа, вот болеть и не будешь, — ответили мне.
На том мое общение с охранником и закончилось.
«Ага, ответил! — торжествовала я, по голосу узнав любопытного паренька. — Есть контакт! Не на ту напал, дорогой, теперь я от тебя не отстану».
И я начала компанию по завоеванию его внимания. Я дождалась дежурства юного стража и заныла снова.
— Пожалуйста, принесите мне чистую тряпочку и травы для заживления, если вам жалко мази, — умоляла я его, стоя в нескольких шагах от двери. — Мне очень больно. Вы же не хотите, чтобы я заболела.
Сначала за массивной створкой молчали, потом я расслышала удаляющиеся шаги. «Сработало!» — возликовала я и кинулась к скамейке.
Вчера, во время другой смены, на ужин мне принесли красные бобы. Я оставила несколько зерен, а сейчас растерла их и намазала щиколотку. На самом деле ранка была небольшая, но нужно создать видимость серьезного увечья. Вряд ли охранник станет исследовать мою ногу лично. Побоится начальства.
Я ослабила шнуровку на корсете и села так, чтобы рубашка сползла с одного плеча, оголив немного и соблазнительное полушарие, и приготовилась ждать.
Вскоре заскрежетал замок на двери, и она стала открываться. Я полузакрыла глаза, оперлась ладонями на скамейку, сделав вид, что страдаю, и застонала.
В комнату вошел молодой охранник. Я мельком взглянула на него.
— Ты пришел? Спасибо тебе, сострадательный человек,
Его брови домиком поползли вверх, светлые глаза забегали, щеки залил румянец. Я пальцами прихватила рубашку в низу рукава и незаметно потянула ее, еще больше оголив грудь. Парень замер с раскрытым ртом, забыв набрать в грудь воздуха, потом шумно сглотнул и пулей вылетел наружу.
Я, довольная произведенным эффектом, прислушалась: даже замок на двери не гремел, так был поражен охранник моими чарами. «Черт, надо было намазать бобами и губы», — подумала я и засмеялась.
Свернутая в рулон тряпочка и плошка с размочаленной и влажной травой лежали на деревянном подносе. Я перевязала себе ногу. Ткань закроет оголенную кожу, и кольцо, на котором крепилась цепь, не будет так сильно ее тереть. Но нужно усыпить бдительность стражей хорошим поведением и умолить их снять с меня цепь.
А это уже был второй шаг, который нужно тщательно подготовить. И я приступила к осуществлению плана.
Глава 39
Конюх, а теперь дознаватель и шпион приблизился к креслу Бертана. Кисо направился к двери проверить стражу. Правитель слышал, как он тихо беседует с Гербадом.
— Вы не волнуйтесь, я никого сюда не впущу, — говорил распорядитель замка. — Сам буду здесь стоять.
Кисо вернулся к Бертану и Дино. Они заговорщицки склонили головы.
— Мой повелитель, — начал конюх, — во время совета я наблюдал за лицами присутствующих и вот здесь, на дощечке, указал, кто из них вел себя подозрительно.
— Ты умеешь писать? — удивился Бертан.
— Нет, я начертил. Надеюсь, вы поймете.
Дино положил на край постамента, на котором стояло кресло Бертана, деревянный квадрат, где были нарисованы черточки. Они соответствовали рядам чиновников, которые всегда становились на свое место.
— Смотрите, мой повелитель, — Кисо ткнул пальцем в зачеркнутые полоски, — все помощники Первого Советника, — он уважительно посмотрел на Дино, — а у тебя глаз точный. Как догадался?
— Они вели себя намного беспокойнее остальных: все время перешептывались, пытались что-то спросить у Первого Советника, резко огрызались на остальных.
— Почувствовали, голубчики, как земля загорелась под ногами, — засмеялся довольный Бертан. — Кота не нашли? — теперь он обратился к Кисо.
— Прячется где-то. Если это наш Стейк, сам покажется скоро. Не зря он появился, ох не зря! Чувствую, и Виолетта где-то рядом.
— Тоже верно, — Бертан нервно вытащил меч из ножен, покрутил его над пламенем горелки и убрал назад. Волнение сдавливало горло, он пытался совладать с эмоциями, так как голос передавал переживания. — А если это был обычный бродячий кот, распорядись, чтобы его кухня каждый день кормила хорошенько, в нужный момент появился.
— Это точно.
— А какой кот? — поинтересовался ничего не понимающий Дино.
Он переводил взгляд с правителя на начальника стражи и все порывался спросить. Наконец ему выдался такой шанс.
— Даже не знаю, как сказать, — Бертан замялся, раздумывая, стоит ли доверять постороннему человеку тайну, которую знают только они с Кисо и Тимо. — У Виолетты, невесты, которая пропала, был очень умный кот. Она и пошла в конюшню, чтобы его разыскать, потому что он не откликался.
— А почему в конюшню? Замок огромный, животина могла убежать куда угодно. Эти коты везде шныряют. Правда…
— Что? Ты что-то знаешь? — Кисо и Бертан встрепенулись и посмотрели на конюха.
Правитель почувствовал, как его пятка застучала по полу и усилием воли прижал ее к постаменту.
— После вашего приключения в пещере…, — начал Дино и остановился в нерешительности. — Мой повелитель, все об этом случае говорили в замке. Вы тогда вернулись больной.
— Говори уже! С ума можно сойти!
— Ну, вот… началась какая-то странная суета по отлову котов. Этим неблагодарным делом занимались все слуги. Столько бродячих тварей поймали и уничтожили!
— Кто? Кто приказал? Какая сволочь распоряжается в моем замке?
Обычно выдержанный в эмоциях Бертан сломался. Он спрыгнул с постамента и стал бегать кругами по залу, размахивая мечом, который по-прежнему держал в руке.
— Простите, я не знаю, — растерялся Дино. — Я и вспомнил этот случай только потому, что вы о коте заговорили. Но распоряжалась всем дама Гера.
— Кисо! Немедленно ее сюда! Спрячься! — велел он Дино, и тот мгновенно скрылся за ширмой.
Дама Гера появилась почти сразу, словно стояла в нескольких шагах от тронного зала в надежде подслушать. Она вплыла, шурша юбками, и остановилась, чуть склонив голову.