– Госпожа, с возвращением! – Изи бросается ко мне.
Рук служанка не распускает, обнимать не пытается, но щенячий изображает.
– Хм?
Другая бы уже почувствовала, что что-то не так, но Изи продолжает:
– Госпожа, я так за вас волновалась! Хорошо, что всё хорошо. Я слышала, вашу помолвку можно восстановить.
Тиа научила, что петь?
– Изи, как только отец вернётся, он решит. И никто другой, поэтому не говори глупостей. И принеси мне перекусить что-нибудь лёгкое.
– Да, госпожа.
Изи послушно убегает. Я провожаю её взглядом. А где остальные служанки? У Нишаль было две личных горничных и девочки на подхвате для грязной работы. Разберусь. Скорее всего тётушка отозвала. Зачем покойнице слуги?
Я обхожу свою гостиную. Дальше спальня и ванная комната, а в тупичке втиснуто нечто среднее между кабинетом и библиотекой. Где-то здесь должны быть учётные книги… Стоит ли напрягаться? Изи ведь не сама по себе воровала. Обвинить тётю я не могу. Нет, доказательства собрать не проблема. Проблема в ином. Кому я их понесу? Отец далеко и не факт, что он действительно вернётся. В суд? Справедливости я добьюсь, однако опозорюсь так, что не отмыться – внутренние дела семьи должны оставаться внутри семьи. И презирать будут именно меня, потому что выставить семью в дурном свете считается гораздо худшим проступком, чем воровство. Пойти к дяде? Он встанет на сторону жены, скажет, что произошла ошибка, намекнёт, что не с моим прошлым отношением к делам выдвигать ошибки.
Сделаю проще. Мелочи, так и быть, ловить не буду. Может быть, потом, когда найду надёжного управляющего. Составлю список подарков, которые я получила от отца и сравню с тем, что есть по факту. Ну и инвентаризацию надо провести, заведу новую бухгалтерскую книгу.
Изи возвращается довольно быстро. В руках у служанки поднос.
– Госпожа?
Я как раз открывала верхние сундуки.
– Вещи придётся разложить по местам.
– Да, госпожа. Попробуйте гусиный паштет и овощной салат, госпожа?
Я жестом показываю поставить поднос на маленький круглый столик в углу гостиной.
– Изи, дай мне полный перечень моего приданого.
– Госпожа?
– Изи, что именно в моём приказе тебе не ясно?
Горничная моргает, явно не понимая, что на меня нашло, но, наконец, вспоминает, что она горничная и её дело подчиняться. Она снимает с нагромождения ящиков ларец и подаёт мне:
– Все документы здесь, госпожа.
– Отлично.
Я забираю ларчик, открываю и бегло просматриваю. Ух ты! Кроме перечня, в ларце документы на парфюмерный магазин и… два рабочих контракта моих личных горничных, что означает, что я могу уволить ту же Изу, и одобрение тётушки мне не нужно.
Но сперва отдам должное гусиному паштету…
Интерлюдия 1 Тенер Азани
– Мой господин, вестник его императорского величества ожидает в главном приёмном зале.
Сперва мне показалось, что я неправильно понял. Последний раз отец присылал вестника больше полугода назад, и тогда был официальный повод. Но сейчас? В столице тихо, из интересного разве что таинственное появление безымянного целителя, сплетники судачат о скандальной несостоявшейся свадьбе сына цензора и дурнушки Самского губернатора. Странно… Гай молчит, а значит прибывший вестник отказался даже намекнуть на цель визита. Отец запретил, или вестник поленился тратить слова на калеку-принца?
Я прячу документы в ящик стола и выхожу из кабинета. Гай следует за мной. Заставлять вестника ждать всё же нехорошо. Мы спускаемся на первый этаж, подходим к главному приёмному залу. Гай распахивает для меня двустворчатые двери, и я вхожу.
Вестник ожидает меня стоя, и это, наверное, хороший знак. Крохи былого уважения…
Нет, поспешил.
Вестник склоняется:
– Ваше высочество, – и тем самым вынуждает меня остановиться, не позволяет занять место хозяина.
– Слушаю.
– Его императорское величество передал устный приказ. Ваше высочество, вы должны незамедлительно явиться на аудиенцию. Его императорское величество ждёт вас.
– Так точно.
– Я обязан сопроводить вас, ваше высочество.
На это я не отвечаю.
Гай понятливо выходит, чтобы распорядиться по поводу экипажа.
Я прохожу к креслу во главе стола и сажусь, не обращая больше на вестника внимания.
Почему отец захотел меня увидеть? С тех пор, как я лишился магии, отец предпочитал держать меня на расстоянии. Надо перестать об этом думать, отец прежде всего император, и у него могут быть тысячи причин поступать так, но назойливые догадки никак не хотят исчезать. Отцу неприятно видеть меня таким? Отец разочарован?
– Ваше высочество, карета подана.
Я поднимаюсь, выхожу. В спину впивается буравящий взгляд вестника. С трудом удерживаюсь, чтобы не передёрнуть плечами. Ещё большего труда стоит не потянуться к магии. Иногда мне кажется, что я не полностью лишился дара, но любая попытка обратиться к силе заканчивается приступом. Впрочем, в последний год приступы случаются и сами по себе. Всё чаще, жёстче…
Сев в карету, я отстёгиваю ремешок, удерживающий тяжёлую штору, и плотная ткань скрывает от меня улицу. Или меня от улицы?
Зачем я понадобился отцу? Я давно не жду хороших новостей…
Дорога от моего дворца до императорского занимает чуть больше четверти часа. Видимо, вестник намекнул возничему, что стоит поспешить.
Карета останавливается, и снаружи раздаётся голос Гая:
– Ваше высочество, мы прибыли к главным воротам императорского дворца.
Задерживаться нельзя, я спускаюсь, и карета немедленно отходит. Во дворец я войду один, не считая сопровождающего меня вестника.
Вместе с магией ушла и привилегия пользоваться паланкином…
Я приближаюсь к воротам, и караульные отдают честь. Хоть что-то не изменилось.
За воротами меня встречает секретарь отца:
– Ваше высочество, его императорское величество примет вас в Белой беседке у пруда с лотосами.
– Благодарю.
Совпадение или отец знает, что Водяной сад мой самый любимый на территории дворца? Сад располагается между собственно дворцом и боковым залом для летних приёмов на свежем воздухе.
Стена тростника скрывает беседку. Секретарь жестом показывает, что дальше я могу идти один. Без доклада? Хм… Извилистая дорожка выводит меня к заросшему пруду, зелёные листья почти полностью скрывают водную гладь.
Я поднимаюсь по широким ступеням.
Отец один. Перед ним чайник, наполовину выпитая чашка. Для меня чашки нет. Понятно…
Я склоняюсь, прижав правую руку к груди:
– Ваше императорское величество.
Отец поднимает чашку, делает глоток. Его взгляд устремлён на лотосы. Я примерно догадываюсь, что будет дальше, и как только отец опускает опустевшую чашку на столешницу, делаю шаг вперёд, беру чайник, наливаю вторую или, судя по весу чайника, третью порцию – исполняю роль слуги. Ничего зазорного, но когда я был магом… Отец одобрительно кивает, поднимает чашку.
– Тенер, близится твоё двадцатипятилетие, – отец задумчив, и взгляд его всё ещё блуждает среди лотосов, говорит со мной, но будто и не со мной.
До дня дня рождения ещё несколько месяцев.
– Да, ваше императорское величество.
– В твоём возрасте я был уже женат.
Хм?
Жениться на девушке из семьи, обычных чиновников ниже достоинства принца, отец подобное не позволит. За новостями я внимательно слежу. Внезапных взлётов не было уже давно, поощрять браком со мной некого.
Дочь влиятельного чиновника? Так влиятельному я не интересен, ему больше выгоды принесёт союз с кем-то из его круга, я же наоборот потяну вниз.
Магии больше нет, надежды на восстановление тоже нет, карьера окончена. А ведь я мог бы… Но традиции против меня, всё снова упирается в проклятую магию, точнее, в её отсутствие. И ведь при дворе ещё не знают, что жить мне осталось не так много. Приступы всё жёстче. Сколько я продержусь? Десять лет? Пять? Или месяц?
– Ваше императорское величество, могу я узнать, кому не повезёт стать моим тестем?
Не могу представить, кого отец решил наказать.
– Почему же «не повезёт»? Повезёт…
Отец допивает чай. Я хочу наполнить чашку снова, но он жестом останавливает меня и показывает покинуть место слуги. Я отпускаю чайник, отхожу на два шага, разворачиваюсь к отцу. Теперь я стою прямо перед ним.
– Тенер, скандал с единственной дочерью Самского губернатора. Ты слышал?
– Краем уха, ваше императорское величество. Невеста упала на лестнице, такое иногда случается.
Голодная, напуганная переменами в жизни и вниманием толпы, в неудобном платье, полуслепая – удивительно, что невесты падают иногда, а не часто.
– Сын цензора не осмелился нарушить взятые его отцом обязательства и повёл девушку к алтарю.
– И они упали повторно, я слышал.
– И что ты об этом думаешь, Тенер?
Ничего.
– Двойное падение подозрительно, наталкивает на мысль, что оно было подстроено, но я склонен считать, что всё же это роковое стечение обстоятельств. Я помню, сколько усилий приложил цензор, чтобы заключить эту помолвку. У него нет причин её отменять, тем более столь скандальным способом. Губернатор к свадьбе не вернулся, а значит, подговорить дочь он точно не мог. Его младший брат не только не выиграл от скандала, но и проиграл. Про повышение он может забыть на ближайшие лет десять, если не произойдёт что-то исключительное. Нет, случившееся не выгодно ни одной из сторон.
– Это всё? – прищуривается отец.
– Падение признали дурным знаком судьбы, разрыв хотя и болезнен для обеих сторон, прошёл тем не менее мирно. Проблема исчерпана.
– Тенер…
Почему отец разочарован моим ответом?!
– Ваше императорское величество, сожалею, я не совсем понимаю, почему рядовой скандал привлёк ваше внимание.
– Самская провинция, Тенер. Три года назад ты остановил войска Ливоя и даже расширил наши территории. Ты полагаешь, с тех пор Ливой отказался от мечты получить Самск?
– Ваше императорское величество? Самский губернатор дал повод относиться к нему с подозрением? Я всегда считал его самым преданнейшим…