Феи пошли следом, за ними полетели пикси, а последним вышел Сыч Никодимыч, прихватив объемный узелок с провиантом.
Заговорщики тихонько добрались до картины со старушкой феей, которая теперь обитала в одноногой избушке. Майя хмыкнула, не иначе Сыч Никодимыч «баньку» построил. Зеленокрылая старушка выглянула из оконца, приветливо улыбнулась домовому и махнула Майе рукой: мол, заходи. Огромный холст подернулся рябью, ожил, послышались звуки, подул ветерок, и феи шагнули в лес. За ними влетели пикси, а завершал процессию Сыч Никодимыч, который отвесил поклон фее-хранительнице, а затем тихонько засвистел. Темноту прорезали светлянки и светлоножки. Майя уже различала этих маленьких жучков: у одних светились спинки, а у других ножки, делая их похожими на летающих медуз. Сыч Никодимыч о чем-то пошептался с окружившими его жучками, те тихонько застрекотали, а затем полетели вперед.
– Поспешаем за ними, – приказал домовой, ринувшись за жучками. – Держаться друг за дружкой, с тропинки не сворачивать и не отставать!
Феи встали рядком и поторопились за домовым, а пикси полетели у них над головами. В руках у малышек Майя заметила малюсенькие фонарики: к походу подготовились.
Ночной лес радовал теплым, чуть влажным ветерком и хвойным ароматом, узкую тропинку, помимо светлянок, освещали Луна и Леля, бросая на траву желтовато-беловатые блики. Деревья приветливо шевелили ветками, расступались и пропускали путников вперед. Феи шепотком поблагодарили древесного духа и лесных обитателей за теплый прием и… обошли знакомую полянку стороной. Продвигались по лесу тихонько, стараясь не шуметь, но в траве все равно шебуршали зверьки, а на ветвях качались сонные птицы. Где-то громко крикнула то ли выпь, то ли схожая птица, раздался плеск воды, откуда-то потянуло гнилью, и феи поняли, что болото близко. Падающий на тропинку свет от Луны и Лели потускнел, под ногами захлюпал мох, а в воздухе разлилась тревога. Окружающая природа изменилась. Деревья здесь пугали обожженными стволами и голыми ветками, на кочках сидели огромные пучеглазые жабы, комары размером с кулак норовили укусить. Наконец феи подошли к болоту и почувствовали, как воздух затрещал: они пересекли невидимую черту и вошли на чужую территорию. Светлянки замерли над их головами, пикси боязливо зашептались, домовой ухнул сычом. Место было мрачным, жутким. Деревья с кривыми стволами и сухими ветками походили на многоруких чудовищ. Валуны, торчащие из земли, напоминали черепа. Вдалеке, среди мутного тумана, показалась покосившаяся изба, возле которой виднелся большой черный камень. К ним вели кочки, над которыми кружили красные огоньки.
– Миз Мэбс вроде бы говорила, что фейский алтарь – пятилистник, – прошептала Майя, недоверчиво косясь на темный камень.
– Может, и был когда-то, пока в землю не врос, – ответила так же шепотом Аделин, подходя ближе к воде.
– Придется по кочкам пробираться, – вздохнула Эль и подняла с земли длинную палку.
Так же поступили и остальные феи, правда, на островок посредине болота смотрели с сомнением. Но красные огоньки призывно мигали, освещая путь, и звали за собой.
– Ох, нехорошо тут, погано, – закряхтел домовой, оглядевшись. – И камень подозрительный, гнилым обломком из земли торчит.
Феи вздохнули и сделали первый робкий шаг. Назад.
– Если боитесь, так и скажите. Я одна пойду, а вы здесь оставайтесь, – пробурчала Аделин, разбежалась и, упираясь рукой на палку, прыгнула на кочку.
– Ой, бедовая, – покачал головой Сыч Никодимыч и вдруг замер. – Чу! Из избы той какие-то голоса раздаются.
Все остановились, прислушиваясь. И правда, из дома послышались тихие стоны: «Спасите нас! Вызволите! Помогите!»
– Или впрямь кто зовет, или ловушка какая? – насторожился домовой и приложил ладонь к уху. – Может, почудилось? Болотный дух так стонет, заманивает.
– Добрый люд, поможите нам! – вновь раздались приглушенные голоса. – Туточки мы, в избе закрытые, приговором злым связанные…
– Не, не показалось, зовут, о помощи просють, – заохал домовой и попытался перепрыгнуть на кочку, но поскользнулся и упал. – Эх, я пока туточки побуду. А ты, Маюшка, как в избу войдешь, так меня призовешь. Я тогда мигом обернусь.
– Оставайтесь лучше здесь, Сыч Никодимыч, на карауле, – попросила Майя и прыгнула на кочку следом за Аделин, едва не поскользнувшись на склизкой траве.
– Наверное, там, на островке, кто-то в беду попал, – предположила Эль и опустила палку в воду, проверяя глубину. – Может, по лесу бродили, заблудились, а теперь выбраться не могут. Нужно помочь. Да и камень посмотреть, вдруг нашим окажется.
Аделин в это время перепрыгнула на еще одну кочку. Светлянки уже разлетелись, решив остаться в безопасной части леса, и только мерцали красные огоньки, освещая путь.
– Дык, может, вы разделитесь, феюшки? – предложил Сыч Никодимыч, разжигая лучину. – Двое здесь, со мной на полянке останутся, а трое на островок пойдут.
– Нам разделяться никак нельзя, – покачала головой Вайолет, разбежалась и прыгнула на кочку следом за Майей с Аделин.
– Если камень наш, фейский, то магия всех пятерых нужна. Как тогда, на площади. Иначе бы мы каменного дракона не перетащили, – пояснила Нора, постучала палкой впереди себя, взяла маленькую, хрупкую Эль за руку и повела за собой по узкому мшистому перешейку.
– Ладно, бедовые, идите потихоньку, – напутствовал их домовой. – Ежели чего, зови, Маюшка, на подмогу Карлушу, а я древесного покличу. Только вот не знаю, услышит ли он здесь…
Голос домового заглушило громкое кваканье. Странный зверь с телом лягушки и мордой свиньи прыгнул на кочку, где стояла Аделин с Майей. Феи едва успели перепрыгнуть на соседний островок, как прежний пошел ко дну, а пупырчатый зеленый монстр с пятачком радостно захрюкал.
Майя заметила рядом с домовым сбившихся в кучку пикси и крикнула им:
– Малышки, летите домой или на полянку к Краунду, мы здесь без вас управимся.
– Как же, управятся они без нас, – возмутилась Фло.
– Улетим и самое интересное пропустим! – заверещали Молли и Олли.
– Они тут фейский камень пробудят, новую силу обретут, а мы в пролете?! – возмутилась малышка Блу.
– Но здесь так стра-а-ашно, – пропищала Чата.
– И холодно-о, – поддержала ее пикси Аделин.
– Полечу-ка за подмогой к спрайтам, что-то мне неспокойно, – сообщила Фло и кинула клич: – Девочки, за мной!
Пикси зашуршали крылышками и в компании двух оставшихся на опушке самых любопытных светлячков полетели к просвету между деревьями.
– Летите, пестрокрылые, – закивал Сыч Никодимыч, – авось спасетесь.
Домовой остался у края болота, оглядываясь. Феи же поторопились вперед, перепрыгивая с кочки на кочку, опираясь на палки и поддерживая друг друга. Нора с Эль следовали последними, Вайолет шла за Майей, а Аделин была первой. Где-то раздался всплеск, послышалось шуршание, будто кто-то полз, затрещали ветки. Майя обернулась. Ей показалось, что деревья приблизились, окружив болото частоколом, а вода пошла пузырями, словно кто-то большой и грозный подплывал ближе. Где-то скрипнуло, что-то крякнуло, а призывы о помощи, что раздавались из избы, стали громче. Но на путников никто не нападал и проклятьями не бросался. Майя отмахнулась от плохого предчувствия и последовала за Аделин.
– Еще немного, и будем на месте, – успокаивала она себя. – Полпути прошли.
Действительно, островок, на котором стояли дом с камнем, становился все ближе. Осталось перепрыгнуть пять-шесть кочек или аккуратно пробежать по перешейку, что служил узеньким проходом, и феи окажутся на месте.
Майя поставила ногу на очередную кочку, и вдруг та опустилась под воду, кроссовки скользнули по склизкому мху. А из воды показался пень. Майя ухватилась за него, но тут черная головешка моргнула, оскалилась и потянулась к ней прутьями, пытаясь скинуть в воду. Следом из болота показались и другие пни, они принялись хватать прутьями фей за ноги и тянуть в болотную жижу. Подруги закричали и стали отбиваться от древесных чудовищ палками. Аделин первой опомнилась и пробудила магию. Ее сила замерцала и устремилась к монстрам, опаляя огнем. Майе потребовалось время, чтобы призвать силу. Она замешкалась, и одна из глазастых коряг сильнее потянула ее вниз, стаскивая с кочки.
– Ах! – вскрикнула Майя, падая и роняя палку.
– Ой!.. Ай!.. – раздалось рядом.
Майя с силой оттолкнула корягу ногой, а пока остальные пни медленно приближались к ней, призвала внутренний свет и направила его на противников. От белой вспышки пни заскрипели, разламываясь, а Майя радостно хмыкнула:
– Ага! Получили по наглой деревянной морде?!
Аделин тоже справилась с окружившими ее пнями-чудищами и помогла подруге забраться на кочку. Только феи отдышались, как услышали крики и шум, а обернувшись, с ужасом увидели, как по опушке бегает домовой и отбивается узелком от черных стволов деревьев. Те окружили бедолагу со всех сторон и пытались заграбастать ветками-крюками в свои смертельные объятия. Хотя… Сыч Никодимыч, кажется, не растерялся. Дерево, что наступало на домового первым, от удара разломилось и ухнуло, рассыпаясь в труху. Майя не знала, что с собой взял в дорогу Сыч Никодимыч, только узелок при ударе издавал металлический звук. Наверняка домовуха прихватил котелок или самовар, а против такого «лома» даже у лесных чудищ нет приема. Жаль, что враг тоже был хитер. Только феи и домовой отбились от древесной нечисти, как откуда ни возьмись с неба на них налетела стая летучих мышей: огромных и зубастых. Мыши противно пищали, сбивали фей с ног мощными крыльями и царапали длинными когтями. Все феи уже пробудили магию и отбивались как могли: кто с помощью искорок, кто световыми лучиками, а кто и воздушными вихрями. Но магия фей светлая и для сражения с нечистью не предназначена, да и боевые заклинания ученицы академии не изучали. Поэтому все, что могли, это шкуру зверям подпалить, подальше оттолкнуть да деревья в щепки разбить. Вот если бы им собраться вместе, защитили бы себя незримым куполом, а то и на остров перелетели бы, как тогда с памятником на площади. Жаль, что умные мысли приходят поздно. Майя как чувствовала, что им с подругами нельзя разделяться. Магия