Снаружи, со стороны главных ворот, раздался оглушительный грохот. Такой силы, что задрожали стены, а с потолка посыпалась штукатурка. Грохот, похожий на взрыв. За ним последовали яростные крики, лязг стали, звуки рушащихся камней.
60
Штурм начался. И, судя по всему, Этан решил пойти ва-банк.
Анора вскрикнула и бросилась к двери, Вада, стоявшая у окна, выругалась сквозь зубы и выхватила из-за пояса свой длинный нож. Я же, несмотря на сковывающую тело слабость, рывком села на кровати, сердце колотилось так, будто хотело проломить ребра.
– Что там?! – крикнула я, пытаясь перекричать шум боя, который теперь доносился не только со двора, но и, кажется, уже из самого дома.
– Ворота! Они пробили ворота! – голос Вады был напряженным, но в нем не было паники, только холодная ярость. – Эти ублюдки уже во дворе!
В коридоре послышался топот тяжелых сапог, отчаянные крики наших защитников, ответные, полные злобы, вопли памбейцев. Бой переместился внутрь. Они прорвались.
Анора заперла дверь на тяжелый засов, но я понимала, что это лишь временная мера. Тонкая деревянная преграда не остановит разъяренных головорезов Этана. Мы были в ловушке.
Я посмотрела на свои руки. Они все еще дрожали от слабости. Использовать дар? Но что он даст?
И тут, сквозь грохот боя, сквозь крики и стоны, я услышала его. Звук, который заставил замереть все внутри. Оглушительный, первобытный рев, от которого задрожала не только земля, но и, кажется, сама моя душа. Рев, полный такой ярости и мощи, что он заглушил все остальные звуки.
Рев дракона.
Мы с Анорой и Вадой переглянулись. На их лицах отразилось сначала недоумение, потом – робкая, невероятная надежда.Неужели?..
А потом небо за окном, которое до этого было темно-серым, подсвеченным лишь отблесками редких факелов во дворе, вдруг озарилось. Луна, словно услышав этот рев, прорвалась сквозь плотные тучи, заливая все вокруг своим мертвенно-бледным, призрачным светом.
И на фоне этого лунного диска появилась тень. Огромная, черная, стремительно несущаяся вниз, к центру двора, где сейчас кипел самый яростный бой.
Это был не просто силуэт. Это был дракон.
Я с трудом поднялась на ноги и прилипла к окну, у которого стояла Вада.
Могучие кожистые крылья рассекали ночной воздух с оглушительным свистом. Длинная, гибкая шея, увенчанная хищной головой. А глаза… два пылающих, расплавленных золота, полных нечеловеческой ярости.
Конард. Он вернулся.
Я не знаю, как он исцелился так быстро, но он был здесь. И он был в ярости.
Его появление было как удар грома, как вмешательство высших сил. Памбейцы, уже готовые праздновать победу, те, что прорвались во двор, замерли, в ужасе глядя на спустившееся с небес чудовище. Этан, который, видимо, лично возглавлял штурм и уже предвкушал свою победу, отшатнулся, его лицо исказила гримаса неверия и животного страха.
А потом Конард снова взревел, и этот рев был полон обещания смерти всем, кто посмел ступить на его землю, кто посмел угрожать тем, кто был ему дорог.
И он обрушился на них.
Это было не сражение. Это было избиение. Магия вырывалась из его пасти, испепеляя врагов на месте. Могучие когти рвали доспехи и плоть, как гнилую ветошь. Удары хвоста, покрытого острой чешуей, сметали памбейцев с ног, ломая кости, превращая их в кровавое месиво. Он был воплощением ярости и разрушения, стихией, которую невозможно было остановить, невозможно было понять.
Защитники «Каменного Стража», те немногие, кто еще оставался на ногах, увидев своего лорда, воспряли духом. Их усталость как рукой сняло. С новыми силами, с яростными криками они бросились на врага, оттесняя его от стен дома, помогая своему дракону.
Этан, поняв, что его план провалился, что он столкнулся с силой, превосходящей все его расчеты, попытался отступить, увести остатки своего э отряда, который таял на глазах под огнем и когтями дракона. Но было уже поздно.
Конард, разметав большую часть нападавших, обратил свой пылающий взор на него. На того, кто посмел угрожать его дому. Я видела, как Этан, бледный, как смерть, сжимает в руке меч, его поза выражала дикий страх.
Дракон медленно, неотвратимо двинулся к нему, и в каждом его движении чувствовалась ледяная, беспощадная ярость. Битва за «Каменный Страж» еще не была окончена. Но нас точно ждала победа.
61
Двор «Каменного Стража» превратился в настоящую арену. Огонь, вырвавшийся из пасти дракона, пожирал остатки отряда Этана, превращая их крики в предсмертный хрип. Могучие когти и хвост сметали памбейцев, как осенние листья. Это было не сражение равных, это была кара небесная, обрушившаяся на головы тех, кто посмел нарушить покой этого места.
Я, Анора и Вада, сжавшись у окна моей комнаты, наблюдали за этим ужасающим и в то же время завораживающим зрелищем. Страх сковывал, но я не могла отвести взгляд. Там, внизу, бушевала первобытная мощь, воплощенная в этом гигантском, черном драконе. В Конарде.
Когда последний из памбейских воинов был повержен, дракон медленно повернул свою огромную, увенчанную рогами голову к тому, кто все еще стоял посреди этого ада. Этан. Он был окружен телами своих людей, его лицо было бледным, но в глазах все еще горела злоба и отчаяние. Он понимал, что это конец.
– Вайрос! – выкрикнул он, его голос дрожал, но он пытался сохранить остатки достоинства. – Ты заплатишь за смерть моего отца! За все унижения, которые твой род принес моему! Памбея отомстит!
Конард не ответил. Он не торопился. Медленно, с неумолимой грацией гигантского хищника, он начал приближаться к Этану. Каждый его шаг заставлял землю дрожать. Его пылающие, как два солнца, глаза не отрывались от врага, в них плескалась ледяная, беспощадная ярость.
Этан, видя его приближение, отступил на шаг. В его руке вдруг блеснул какой-то предмет. Кинжал. Небольшой, темный, но инкрустированный несколькими крупными фиолетовыми камнями, которые начали тускло, зловеще светиться, точь-в-точь как те, что я видела на рукояти клинка в спине Конарда. Этан направил артефакт на дракона, и из него вырвался тонкий, фиолетовый луч.
Луч ударил в грудь Конарда, но лишь заставил его на мгновение остановиться. Дракон взревел, но на этот раз в его реве не было боли, только еще больше ярости. Фиолетовые камни на артефакте Этана вспыхнули ярче, но тут же погасли, словно их сила иссякла или была подавлена. Этот артефакт, каким бы он ни был, оказался слишком слаб против разъяренного Конарда.
Этан отшвырнул бесполезную игрушку и с отчаянием поднял свой меч. Но это была лишь агония.
Конард не стал больше медлить. Он рванулся вперед. Удар когтистой лапы – и меч Этана разлетелся на куски. Еще одно движение – и Этан, тот, кто принес столько горя и разрушений, был пригвожден к земле. Дракон склонил над ним свою огромную голову, разомкнулись мощные челюсти, оголяя острые, как бритва, зубы. Я зажмурилась, не в силах смотреть. Когда я снова открыла глаза, все было кончено. Этан был мертв. Главный враг повержен.
Оставшиеся в живых памбейцы, видевшие гибель своего предводителя, либо в панике бросились бежать, либо, бросив оружие, падали на колени, моля о пощаде. Битва за «Каменный Страж» закончилась.
Конард стоял посреди разоренного двора. Его могучее тело, покрытое черной чешуей, слегка дымилось. С его когтей и клыков капала темная кровь – вражеская. Он выглядел уставшим, но непоколебимым, как древняя скала. Он издал низкий, рокочущий рык – то ли победный, то ли просто выдох облегчения.
Я смотрела на него, и в моей душе бушевала буря противоречивых чувств. Страх перед этой первобытной мощью, перед этой беспощадностью к врагам. Восхищение его силой и мощью. И… благодарность. Глубокая, искренняя благодарность за спасение. Он был не просто монстром, не просто безжалостным убийцей. Он был защитником. Он сражался за свой дом, за своих людей… и, возможно, за меня.
Он медленно повернул свою огромную голову к нашему окну. И наши взгляды встретились.
62
Двор «Каменного Стража» медленно приходил в себя после кровавой бойни. Запах гари и смерти все еще витал в воздухе, но крики и лязг стали сменились усталой тишиной, нарушаемой лишь редкими командами Джада, руководившего уборкой тел и оказанием помощи раненым. Я стояла у окна в своей комнате, глядя на это мрачное зрелище, и чувствовала себя совершенно опустошенной. Битва закончилась. Этан был мертв. Мы выжили. Но какой ценой?
Через некоторое время, когда во дворе стало немного тише, в холле послышались тяжелые шаги. Я знала, кто это. Сердце невольно екнуло. Конард.
Я спустилась вниз, ведомая каким-то непонятным предчувствием. Он стоял посреди холла, уже в человеческом облике. Измученный, покрытый кровью и сажей, с рваными ранами на плече и боку, которые, видимо, снова открылись во время битвы. Его драконья регенерация, хоть и была невероятно быстрой, явно давала сбои на фоне недавнего магического истощения и тяжелейшего боя. Он двигался медленно, тяжело, но спина его была по-прежнему прямой, а взгляд – твердым и непроницаемым.
Слуги, сновавшие по холлу, почтительно расступались перед ним, кто-то пытался предложить помощь, но он лишь коротко отмахивался. Его взгляд скользнул по мне, задержался на мгновение, и в нем я не смогла прочесть ничего – ни благодарности за спасение в ущелье, ни гнева, ни облегчения. Пустота.
Мы стояли в нескольких шагах друг от друга, и это молчание было оглушающим, невыносимым. Мое сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Я не знала, что сказать, чего ожидать. Он спас нас всех. Но он все еще был тем драконом, который меня ненавидел, который считал меня…
В эту затянувшуюся, неловкую паузу вмешалась Вада. Она подошла к Конарду, ее лицо, как всегда, было спокойным, но в голосе слышались нотки заботы.
– Милорд, ваша комната готова. Вам следует принять ванну и отдохнуть. Вы едва держитесь на ногах.