– Это часть тебя, – сказал он. – И когда придет время, мы вместе научимся его контролировать. Тебе нечего бояться. Я рядом.
И я верила ему. Впервые за долгое время я чувствовала себя не просто выжившей, а… счастливой. И защищенной. Рядом с этим сильным, властным, но таким нежным драконом, который неожиданно стал для меня всем.
Однажды утром, когда я уже привыкла к размеренному течению жизни в «Каменном Страже», Конард удивил меня снова. Он вошел в мою комнату (которая уже давно стала нашей общей) с каким-то необычно торжественным видом и протянул мне сверток из дорогой ткани.
– Это для тебя, – его голос был немного хриплым, а в глазах плясали знакомые мне озорные искорки.
Я с любопытством развернула сверток. Внутри оказалось платье. Невероятно красивое, из тяжелого, струящегося шелка цвета слоновой кости, расшитое серебряными нитями, которые складывались в причудливый узор, напоминающий драконью чешую. Оно было простым, но в то же время таким изысканным, что у меня перехватило дыхание.
– Это что? – прошептала я, не веря своим глазам.
– Это твое свадебное платье, любимая, – он улыбнулся, и от этой его редкой, искренней улыбки у меня потеплело на душе. – Церемония сегодня вечером. Здесь, в поместье.
Свадебное платье? Церемония? Я смотрела на него, не понимая.– Но зачем? Мы же… то есть, я думала…
– Ты моя истинная, Дарья, – он подошел ко мне, осторожно взял мои руки в свои. – Знак на твоей руке – это самая крепкая связь, какая только может быть между драконом и его парой. Крепче любых клятв и ритуалов. Но… – он усмехнулся, – в этом мире любят знаки и бумажки. И я хочу, чтобы все было официально. Чтобы ни у кого, включая нашего упрямого императора, не осталось и тени сомнения в том, что ты – моя жена. Леди Вайрос. По всем законам, божеским и человеческим.
И вот, вечером того же дня, я стояла в главной зале «Каменного Стража», которая была скромно, но со вкусом украшена цветами и свечами. На мне было то самое платье, которое сидело идеально, несмотря на мой уже заметно округлившийся живот. Рядом, сильный и надежный, стоял Конард, одетый в парадный мундир Когтя Императора, который, впрочем, не мог скрыть его истинной, драконьей сущности.
Перед нами, с несколько озадаченными и даже слегка испуганными лицами, стояли двое жрецов из ближайшего храма, которых Конард каким-то неведомым мне образом (скорее всего, не обошлось без его драконьего авторитета) уговорил провести церемонию здесь, в поместье, а не в храме, как того требовали все каноны.
Я видела, как они украдкой переглядываются, как недоуменно хмурят брови, когда Конард объяснял им суть дела. Истинная пара, которая уже связана нерушимыми узами, но которой, видите ли, понадобилась «официальная бумага». Да еще и бывшая жена, брак с которой был расторгнут тем же самым храмом с такой помпой и скандалом. Ситуация была, мягко говоря, нестандартной.
Но жрецы, хоть и были удивлены, спорить с лордом Вайросом не посмели. Они провели короткий, но очень торжественный обряд. Мы обменялись клятвами – простыми, но идущими от самого сердца. И когда старший жрец, все еще немного дрожащим голосом, объявил нас мужем и женой, а потом протянул Конарду официальный брачный контракт, скрепленный всеми необходимыми печатями, я почувствовала, облегчение.
Шрам на запястье никуда не исчез и я боялась, что поверх него снова появится брачная татуировка, но все обошлось.
Конард осторожно коснулся пальцами моей щеки, его глаза светились такой любовью и нежностью, что у меня закружилась голова.
– Теперь ты моя, Дарья Вайрос, – прошептал он, наклоняясь ко мне. – Моя жена. Моя истинная. Моя навсегда.
‒ Дарья? А разве не…
И он поцеловал меня, и в этом поцелуе было все – и его драконья страсть, и его человеческая нежность, и обещание долгой, счастливой жизни, которую мы построим вместе.
Наши немногочисленные гости – Джад, Вада, Анора, Сэм, Полан, Нил, Тиви и Палесса – смущенно улыбались, радуясь за нас.
После того, как жрецы, все еще немного ошарашенные, но щедро вознагражденные, отбыли, а слуги разошлись по своим делам, оставив нас одних в этой украшенной цветами зале, Конард вдруг посмотрел на меня с хитрой усмешкой и вывел на улицу, где ярко светила луна, а воздух был наполнен ароматом травы.
– Помнишь, ты что-то говорила про мои зубы и локти у храма? – спросил он, и в его глазах заплясали озорные огоньки.
Я рассмеялась, вспоминая свою дерзкую реплику.
– Было дело. И что же, милорд, вы наконец-то решили продемонстрировать мне это чудо акробатики?
Он рассмеялся в ответ, его смех был глубоким и заразительным.
– Почти, моя язвительная леди. Почти.
И тут, прямо у меня на глазах, он начал меняться. Его тело вытягивалось, покрывалось знакомой черной чешуей, вырастали могучие крылья. Через мгновение передо мной стоял не Коготь Императора, а огромный, величественный дракон. Он склонил свою массивную голову, его пылающие глаза смотрели на меня с какой-то невероятной нежностью, а потом… потом он сделал это.
Он медленно, очень картинно, поднял одно свое огромное крыло, изогнул шею и… легонько прикусил острыми зубами место, где у драконов, видимо, находился локоть. Потом проделал то же самое с другим крылом. Это выглядело так нелепо и в то же время так трогательно, что я не выдержала и рассмеялась. Жрецы бы точно упали в обморок, увидев такую сцену!
Дракон удовлетворенно фыркнул, и в этом фырканье мне послышался смех. Он снова принял человеческий облик, все еще улыбаясь.
– Ну как? Достаточно убедительно? Теперь ты поверишь, что я готов на все ради тебя? Даже на такие глупости.
Я подошла к нему, обняла его крепко-крепко.– Верю, – прошептала я, уткнувшись ему в грудь. – Верю, мой невозможный, сумасшедший дракон.
66
Солнце лениво клонилось к закату, окрашивая небо над «Каменным Стражем» в немыслимые оттенки розового, золотого и фиолетового. Легкий летний ветерок доносил из сада аромат цветущих роз и… да-да, куда же без него, тонкий, едва уловимый, но такой родной запах чеснока с образцово-показательных грядок Полана.
Прошло пять лет. Пять лет с тех пор, как я, Дарья Павлова, умерла в одном мире и возродилась в другом, чтобы найти здесь не только новую жизнь, но и нечто гораздо большее.
Я сидела на широкой террасе, увитой виноградной лозой, и с улыбкой наблюдала за тем, как мой муж, грозный Конард Вайрос, Коготь Императора, а ныне – самый заботливый и немного неуклюжий отец на свете, пытается научить нашего четырехлетнего сына Эйдана правильно держать игрушечный деревянный меч. Эйдан, точная копия своего отца в миниатюре – такие же темные волосы, такие же пронзительные серые глаза, в которых уже сейчас плясали драконьи искорки, – хохотал, отбиваясь от «нападения» папы и время от времени выпуская изо рта маленькие, безобидные облачка дыма. Да, наш первенец оказался настоящим дракончиком.
Рядом, в плетеной колыбельке, мирно спала наша годовалая дочка Лиара, унаследовавшая мои русые волосы и, как уверяла Анора, мой дар к теням – иногда вокруг ее колыбельки тени сгущались самым причудливым образом, будто баюкая малышку.
«Каменный Страж» преобразился. Из суровой, почти необитаемой крепости он превратился в уютный, гостеприимный дом, где всегда пахло свежей выпечкой (Сэм под моим чутким руководством освоил несколько земных рецептов), цветами и, конечно, моими фирменными соусами. «Чесночная империя леди Вайрос», как в шутку называл ее Конард, действительно процветала. Наши соусы и маринады славились на всю округу, а некоторые особо удачные партии магистр Громли, ставший нашим добрым другом и деловым партнером, умудрялся поставлять даже к императорскому столу. Конард лишь усмехался, но я видела, как он гордится моими успехами.
Он сам очень изменился. Нет, он не перестал быть сильным, властным драконом, способным одним взглядом усмирить любого врага. Но рядом со мной, с нашими детьми, он становился другим – нежным, заботливым, иногда даже немного сентиментальным, хотя никогда бы в этом не признался. Он все еще был Когтем Императора, но теперь его главной добычей были улыбки его детей и мои поцелуи.
Джад и Вада по-прежнему были нашими верными стражами и помощниками, их суровые лица теплели, когда они смотрели на наших малышей. Анора стала для меня не просто травницей, а близкой подругой, хранительницей многих моих тайн и первой наставницей в мире магии. Сэм и Полан ворчали, но с удовольствием выполняли все мои кулинарные и огородные «заказы», а Нил, Тиви и Палесса создавали в доме атмосферу тепла и уюта. Мы стали одной большой, немного странной, но очень дружной семьей.
Иногда, тихими вечерами, когда дети уже спали, а мы с Конардом сидели у камина, я вспоминала свою прошлую жизнь. Боль от потерь уже не была такой острой, она притупилась, оставив после себя лишь светлую грусть и бесконечную благодарность судьбе (или той самой Великой реке, о которой так многозначительно говорил Конард) за этот второй шанс. За эту невероятную, сумасшедшую, но такую настоящую любовь.
Конард подошел ко мне, осторожно приобнял за плечи, его подбородок коснулся моей макушки. Эйдан, устав от сражений, уже дремал у него на руках.
– О чем задумалась, любимая? – тихо спросил он, его голос был полон нежности.
Я улыбнулась, прижимаясь к нему.
– О том, как мне повезло, мой невозможный дракон. О том, что иногда самые страшные бури приносят в твою жизнь самое яркое солнце.
Он поцеловал меня в висок, и в этом простом прикосновении было столько любви, столько тепла, что сердце замерло от счастья.Да, мой путь в этот мир был тернистым и полным опасностей. Но я ни о чем не жалела. Ведь именно здесь, в этом странном, магическом мире, рядом с этим сильным, любящим драконом и нашими детьми, я наконец-то нашла свой дом. Свое счастье. Свой Хэппи Энд.
Солнце окончательно скрылось за горизонтом, уступая место бархатной южной ночи, усыпанной мириадами ярких звезд. И я знала, что впереди у нас еще много таких же тихих, счастливых вечеров. Бесконечно много.