Я сдержала порыв отстраниться, хоть внутри и взметнулась тревожная волна, обдала холодными брызгами. Муж коснулся воздуха около моей головы, очертил контур, как будто погладил, и я увидела, как ладонь его вспыхнула золотом, а по щеке мазнул горячий ветер.
— Что это? — спросила шепотом.
Каждое проявление магии было для меня удивительным.
— Поставил на вас маячок. Он позволит оказаться рядом в минуту опасности, где бы вы ни находились, — а потом усмехнулся: — И если решите сбежать — тоже.
На миг я возмутилась, но быстро успокоилась. Теперь, если на меня снова надумает напасть ночной грабитель, его ждет сюрприз в виде разгневанного огненного мага.
— Спасибо за заботу… Норвин. — Я сделала шаг назад. Все-таки чувствую себя некомфортно, когда вторгаются в мое личное пространство, даже если цели благие. — И правда пора идти, если не хотим опоздать.
На улице ждал экипаж, запряженный двумя белыми лошадьми. Красавицы нетерпеливо переступали с ноги на ногу, а кучер дремал, опустив голову на грудь.
— В некоторых вещах я слишком старомоден, — пояснил Норвин, глядя на меня. — Магоходы больше к лицу городским франтам. Поэтому сегодня отправимся в карете.
Никогда не мечтала быть Золушкой, а в карете каталась только на туристической экскурсии в Праге. И тут как молнией шарахнуло — точно! От этого городка веет духом старой Чехии, когда неспешно едешь по улочкам, любуясь архитектурой прошлого, милыми уютными зданиями с красными черепичными крышами и зелеными парками. А ночью, когда зажигаются фонари, город превращается в сошедшее с открытки волшебное место.
Корпус нашей кареты был выкрашен в нежный кремовый цвет со светло-коричневым узором по бокам. С обеих сторон висели по два фонарика, источавших мягкий желтый свет. Он рассеивал вечерний сумрак, привлекая стаи мотыльков.
Открыв передо мной изящную дверцу, Норвин помог забраться внутрь. Синие подушки на сиденьях и бархатные шторки того же цвета на широких окнах тоже подходили под наши костюмы. Я негромко усмехнулась, подумав, что нейт Блайн специально подбирал. А еще фыркал на водителей магоходов, называя их франтами!
— А теперь рассказывайте, почему ваша неделя была тяжелой, — велел Норвин, когда мы сели в карете друг напротив друга.
Внутри было тесно, поэтому мне пришлось сдвинуть ноги в сторону, тогда как маг развалился уж слишком вольготно. Волосы его, прежде лежащие аккуратно, рассыпались в художественном беспорядке, даже повязанная на затылке лента не спасала.
Упершись кулаком в подбородок, он смотрел на меня и ждал ответа. Взгляд вроде бы спокойный и расслабленный, но чутье подсказывало: это — иллюзия. Вряд ли боевой маг может позволить себе расслабиться хотя бы на минуту. А я пока была для него закрытой книгой.
— Я много работала. Принимала осложненные роды, используя набор инструментов, на который спустила уйму денег.
— Обычно женщины спускают деньги на украшения, — заметил муж.
— У меня достаточно украшений, — я коснулась жемчужного браслета на левом запястье, тогда как на правом обосновался Пискун.
Тиин помалкивал — то ли не хотел мешать, надеясь, что я наконец-то «возьмусь за ум и налажу брачные отношения», то ли просто спал. Я заметила, что мой товарищ любит как следует подавить подушку.
— Ваш род обеднел, — безжалостно констатировал Норвин. — Нейт Уолш как-то сказал, что ему пришлось распродать большую часть фамильных драгоценностей. А я был так зол и раздосадован вашим исчезновением, что даже не озаботился свадебным подарком. Нужно исправить это упущение, Эллен. Выберете себе все, что душа пожелает, я оплачу.
Жаба внутри меня хотела было возразить, что деньги лучше пустить в дело, но я вовремя ее заткнула. Муж и так, наверное, считает меня странной экзальтированной дамочкой, поэтому я просто кивнула.
— Спасибо. Мне было бы очень приятно получить подарок. Не слишком дорогой, но памятный.
— Эл, ты совсем того? — раздался сонный голосок в голове. — Золото и бриллианты проси. Быстро!
— Отстань, меркантильное создание.
Интересно, что еще могло разбудить Пискуна, если не потенциальная выгода? Но эта жадина не унималась:
— Можно будет потом продать и сказать, что потеряла.
Норвин приподнял бровь:
— Не скромничайте, Эллен. Я не настолько жаден, чтобы позволить своей жене носить… — Нейт Блайн, наверное, не хотел меня обидеть, но я почувствовала, как он скользнул взглядом по моему простенькому жемчужному комплекту. — … обычный жемчуг.
Может, для него это и дешево, но в нашем мире такие крупные и ровные жемчужины стоили очень прилично. Ну и плевать, что он думает! А мне нравится мой браслет, кулон и серьги. А еще шпильки в волосах.
Наверное, Норвин боится, что в высшем обществе его примут за жлоба, который жмется своей женщине на украшения. Для некоторых мужчин это удар ниже пояса. Что ж, в следующий раз наряжусь, как арабская жена.
— Я предпочитаю лаконичность и серебро. Оно напоминает мне о лунном свете, который дает силу целительницам. А обилие дорогих украшений далеко не всегда говорит об изысканном вкусе.
— Простите, если обидел. Может, вы хотели рассказать о своей работе? — деликатно перевел тему муж. — Я хочу узнать о вас больше. Нам ведь еще жить вместе.
Спасибо, что напомнил, дорогой. Но тема медицины всегда меня увлекала, поэтому я сама не заметила, как включилась в разговор и слова потекли рекой.
С удивлением я заметила, что нейт Блайн слушает внимательно, то и дело кивая — кажется, ему действительно интересно все, что я говорю.
Невольно пришло на ум сравнение с бывшими мужьями. Они лишь отмахивались от попыток поделиться профессиональными успехами. Владик так вообще жаловался, что боится крови, а тема акушерства ему противна.
«Не желаю это слушать. Лучше сама поскорее рожай».
— У вас проснулось магическое зрение? — Норвин подался чуть вперед. — Я слышал об этой особенности, она не передается по наследству.
— Это было внезапно даже для меня самой.
Говоря, я чувствовала, как взволнованно заходится сердце. Уже представляла, как я диагностирую внутренние заболевания, не прибегая к рассечению плоти. Как внедряю методы лечения из современного мира…
— Вы говорили, в вас попала молния? — спросил муж, задумчиво нахмурившись. И, дождавшись моего кивка, продолжил: — Я знаю случаи, когда в магах просыпались редкие дары после такого. И когда магия пробуждалась спонтанно у людей, которые ею даже не владели. Вы читали книгу Корнелиуса Гульда «Этиология, классификация и последствия магических гроз»?
Показалось, будто в глубинах памяти что-то всколыхнулось. Как отголосок далекого землетрясения или цунами. Может, это реакция мозга на знакомое название? Наверняка ее читала Эллен, но не я. Поэтому надо срочно раздобыть эту книгу! Быть может, я найду в ней разгадки…
— Не доводилось. Не подскажете, где можно ее достать?
— Издание старое, было напечатано всего десять копий, и одна из них, точно знаю, хранится в столичной библиотеке.
Я едва не подпрыгнула.
— А мне как раз надо в столицу!
— Зачем?
Я вызвала у сдержанного нейта новый приступ удивления. Что ж, придется рассказать ему о том, каким образом я применяла чудесные трубочки из бриоля, о хранящихся в сундуке образцах с заразой, а заодно спросить, не знаком ли ему чокнутый маг по имени Сальвадор Эйле.
Когда я озвучила все это Норвину, выражение его лица дополнилось легкой брезгливостью.
— Нет, я, конечно, понимаю, что собирать промывные воды — это вам не людей поджаривать, — сказала я, и муж вдруг улыбнулся.
Улыбка у него была красивая, что уж говорить. Зубы ровные, белые… Так, стоп. Я же не стоматолог, в конце-то концов, чтобы о зубах думать!
— А у вас, оказывается, есть чувство юмора, Эллен.
— Оно у меня весьма специфическое.
Ну да, что есть, то есть. Мы, врачи, такие.
— Значит, вы хотите попросить Сальвадора Эйле, чтобы он попытался разработать лекарство от ботулизма?
— Совершенно верно. А вдруг получится? Большинство открытий совершается людьми, которые мыслят нестандартно и не боятся экспериментов.
— Что ж… — Он нахмурил брови и потер переносицу. Маг был в своих неизменных бриолевых перчатках. — Я слышал об этом человеке, но лично с ним не знаком. Когда вы хотите отправиться в столицу?
— Да хоть завтра. Только путь неблизкий… А нет ли способа его сократить? Скажем, используя портал?
Благодаря прочитанным книгам фэнтези я кое-что знала. Например, во многих из них герои умели перемещаться сквозь двери в пространстве — порталы. Они активировались или заклинаниями, или особыми артефактами. А муж недаром сказал, что сможет примчать ко мне, если я попаду в беду. Но одно дело — короткие расстояния, а другое — путешествие почти через всю страну.
Норвин взглянул на меня слегка удивленно.
— Конечно, можно. Вы не помните элементарных вещей, зато целительские навыки не растеряли. Как такое может быть?
И снова эти вопросы — как попытка подловить. Или у меня снова разыгралась паранойя?
— Я ведь вам уже говорила, что память может теряться избирательно…
— Когда я читал книгу о грозах, в ней ничего не говорилось о возможной потере памяти, — перебил он, гипнотизируя меня стальным взглядом.
Даже в полутьме кареты я различала цвет его глаз.
— Если автор не описывал подобных случаев, это еще не значит, что так не бывает.
Я старалась говорить уверенно, чтобы даже у самого опытного следователя не возникло никаких сомнений. А потом, чтобы обезопасить себя, перевела тему разговора:
— Скажите, нейт… то есть Норвин, вы живете в казарме?
Если его и удивил мой вопрос, то он никак этого не показал.
— Большая часть моего времени проходит на службе государству, поэтому нет ничего удивительного в том, что я редко бываю дома. Так живут все боевые маги. Вас это расстраивает? — в голосе мужа послышалась легкая усмешка. — Если да, то я буду стараться навещать вас как можно чаще.