Я улыбнулась и стащила еще кусочек мяса.
— Она любила театры и выставки, занималась наукой и разработкой новых лекарств. Некоторые даже испытывала на себе. Отец ее обожал, на людях суровый боевой маг, а дома… — нейт Блайн усмехнулся по-доброму. — Если бы его боевые товарищи узнали, какой он наедине с семьей, были бы очень удивлены.
— Почему не стало вашей матери? — спросила я осторожно и заметила, как закаменело лицо Норвина. Он поднял на меня холодный взгляд.
— Ее убили.
Я непроизвольно прикрыла рот рукой.
— Простите.
— Не извиняйтесь. Я пережил эту потерю. Смирился. На это ушли годы, и успокоился я только после того, как убийца был наказан.
— Его поймали?
Норвин кивнул.
— Да. Я нашел и убил его. Этот подонок был врагом моего отца, он решил отомстить ему через мать. Низко и недостойно мужчины.
— Это недостойно никого.
Я не знала, что еще сказать. Просто замолчала и повернулась к тающему в туманной дымке городу. Волнительно было осознавать, что сейчас мы уже далеко от земли.
— Какое-то невеселое у вас свидание, вы оба слишком занудны, нет в вас ни капли романтики. Просто идеальная пара, — снова произнес Пискун, и я ответила ему мысленно:
— А ты думал, в цирк пришел? И вообще, помолчи пока, будь добр. Иначе шоколада больше не получишь.
— Все-все-все, замолкаю! — испуганно пропищал тиин, и в мыслях снова воцарилась тишина.
Я чувствовала задумчивый взгляд Норвина.
— Смотрю на вас и не могу понять…
— Что не можете понять?
— Вы очень сильно изменились с тех пор, как я видел вас в доме ваших родителей.
Норвин говорил тихо, а у меня сердце заходилось от этих слов. Снова вернулась тревога, а мы здесь одни, и не спрятаться.
— Вас как будто подменили. Другие жесты, мимика, манера говорить. У вас стал совершенно иной взгляд. Взгляд человека, повидавшего слишком много. Что же все-таки случилось? Вы можете рассказать мне. Только не лгите.
— И что ты будешь делать? Признаешься? — вновь активизировался пушистый друг.
— Ага, особенно после того, как прочитала, что попаданцев уничтожали, — ответила я со скепсисом. — Нет, он, конечно, выглядит адекватным и благородным, но Норвин — боевой маг, чья задача защищать государство. Мало ли, как он отнесется к тому, что меня занесло из другого мира? Может, он будет в ярости, что я не настоящая Эллен. Или вообще решит, что я ее убила. И долг наверняка повелит ему меня сдать, даже если я ему нравлюсь. Не хочу.
— Думаешь, если он сам обо всем узнает, будет лучше?
— Не лучше, но… погоди, сейчас не время.
Да, пока не время. Несмотря на то что мне хочется сбросить этот груз и поделиться с кем-нибудь своей тайной.
Пока я мысленно переговаривалась с Пискуном, Норвин смотрел на меня и ждал ответа. Мы зависли на самой высокой точке подъема, и мир вокруг замер.
— Раньше вы видели маску, которую мне приходилось носить. Все хотели видеть скромную неприметную девушку. Теперь пришла пора стать собой.
Лгать было невыносимо стыдно, но я убедила себя, что это ложь во благо. Однако противное скребущее чувство никуда не делось.
— Что ж, — Норвин опустил взгляд и задумался. — Все ясно.
— Вы любите столицу? — спросила я, чтобы сменить опасную тему.
— Большую часть жизни я провел здесь. Да, пожалуй, мне нравится Флейвинг. А вы жалеете, что променяли город с тысячей возможностей на далекий Левилль?
— В Левилле у меня тоже есть возможности. Например, там совсем нет целителей моего уровня, — ответила я. — У меня много планов, осуществить их будет трудно, но вы все-таки поверили в меня.
— Вас хлебом не корми, только дай поговорить о работе, — уголки губ мага легонько дернулись.
— В этом моя жизнь.
— Жизнь, посвященная только работе, неполная, — возразил он. — Я знаю, о чем говорю.
— А жизнь без дела, которым не горишь, несчастная. Я тоже знаю, о чем говорю.
— Хорошо, что у нас похожие взгляды. В наше время это редкость.
Я была с ним согласна. В моем старом мире это тоже было редкостью.
Спуск прошел за легким разговором о детстве. Я расспрашивала Норвина, он с удовольствием отвечал. Рассказал о школе, о друзьях, о своей учебе в Академии.
Он окончил боевой факультет и был одним из лучших адептов своего выпуска. Однако о том, что было после, говорил неохотно, обмолвился лишь, что многих его однокурсников уже нет в живых.
Экипаж довез нас до столичного дома. Норвин говорил, что за городом у него имеется еще и поместье на берегу моря, но ехать туда далеко и нет смысла.
Едва ступив за порог, я услышала возглас:
— Норвин, мальчик мой, ты вернулся!
Навстречу вышла миловидная старушка в кружевном чепце. Глаза светились радостью, когда она смотрела на мага.
— И молодую жену привез! — Взор ее обратился в мою сторону, и она всплеснула руками. — Добро пожаловать, нейра Эллен. Я очень хотела с вами познакомиться. Зовите меня Донни, я нянечка этого мальчугана.
— Донни… — буркнул он, смутившись. — Какой я тебе мальчуган?
— Для меня ты всегда будешь маленьким, — улыбнулась старушка с умилением. — Я получила твое известие с посыльным, поэтому попросила Терри приготовить ужин. Спать вот не ложилась, все вас ждала.
После этого, не слушая возражений, няня буквально затолкала нас в кухню. Норвин смотрел на старушку с нежностью и не хотел обижать отказом. Вообще такое выражение его лица видеть было непривычно.
— Донни всегда была для меня членом семьи. Даже когда я вырос, она захотела остаться. К ней я мог прийти за советом.
После легкого, но сытного ужина муж повел меня на второй этаж. Дом его семьи был большим, но уютным и чистым — слуги не ленились даже в отсутствие хозяина.
— Я велел подготовить для вас комнату матери, — Норвин открыл передо мной дверь, пропуская внутрь.
Создавалось впечатление, что хозяйка покинула эту комнату не далее чем вчера. В воздухе витал легкий аромат лаванды, на полке стояли милые безделушки и свежие цветы в вазе, на столе — книги и чернильница.
Норвин замер на миг, потом направился к туалетному столику. На нем разместилась шкатулка темного дерева, на крышке — искусно вырезанный цветок с сердцевиной из аметиста.
— Здесь хранятся наши фамильные драгоценности. Позвольте преподнести их вам в качестве свадебного подарка.
Он бережно извлек золотое колье с россыпью мелких изумрудов и бриллиантов, в центре висела длинная изумрудная капля, похожая на слезу.
— Повернитесь.
Я послушно сделала то, что он просил, и ощутила, как металл похолодил шею. Капля легла в ложбинку, блеснув россыпью зеленых искр, чужие руки бережно отвели в сторону волосы, пальцы коснулись кожи. Щелкнула застежка.
Норвин за плечи развернул меня к зеркалу:
— Некоторые из этих украшений являются артефактами, но никто не знает, какую силу они проявят у нового владельца. Камни заряжаются духовной энергией хозяина, привыкают к его магии.
Он не спешил убирать руки, выписывая большими пальцами круги у меня на плечах. Это и напрягало немного и… было приятно чувствовать чужую силу, да. Чего уж скрывать. Но романтический флер нагло развеяли.
— Золотишко! Камешки! — восторженно пропищал тиин. — Не вздумай отказаться, иначе покусаю.
Вот что с ним делать? Теперь я понимаю Эллен, которая оставляла фамильяра дома в одиночестве. Он кого угодно с ума сведет.
— Что такое? Вы не рады подаркам? — спросил Норвин.
— Я? Нет-нет… конечно, рада. Просто немного обескуражена.
Стыд из-за вынужденной лжи снова накатил волнами. Что делать, если я такая совестливая? Не хотелось смотреть ему в глаза, но я сделала над собой усилие. И даже улыбнулась. И увидела, что нейт Блайн слишком пристально меня рассматривает, как будто в душу норовит заглянуть.
— Вам идут изумруды. Изумруд считают камнем целителей. К колье есть серьги и перстень, — он дал мне заглянуть в шкатулку, и я, завороженная игрой света, достала серьги.
Две капельки в обрамлении маленьких сверкающих бриллиантов.
Муж взял мою руку и надел на палец перстень.
— Здесь много украшений, и мне будет приятно, если вы будете их носить.
— Благодарю вас, они очень изящные и дорогие.
— Храните их, чтобы передать по наследству нашим детям, — с этими словами он пожелал спокойной ночи и удалился, хлопнув дверью чуть громче, чем положено.
Некоторое время висела тишина, и вдруг…
— Да уж, такими темпами детей я от вас дождусь еще нескоро, — вздохнул Пискун и развоплотился. Пушистый нос сунулся в шкатулку, глазки жадно загорелись. — Ух ты, у Эллен такого добра не было.
— Знаю. Ты говорил, что они обеднели.
Принимать такие подарки неловко, хоть я имею на них полное право как жена. Но нейт Блайн тоже имеет кое-какие права. Я нужна ему не из-за красивых глаз.
Кроме изумрудного комплекта в шкатулке были браслеты, кольца — крупноваты на мой вкус, но от некоторых я ощущала странное тепло. Наверняка это тоже какие-то артефакты.
Драгоценные камни переливались всеми цветами радуги; орнаменты, узоры с природными мотивами, тонкая филигрань, причудливое плетение заставляли восхищаться талантом мастеров, их выполнивших.
— Скажи, Пискун, ты не знаешь, как работают артефакты?
— У Эллен должна быть книга по артефакторике, — задумчиво протянул он. — По уму тебе бы ее изучить.
— Норвин сказал, что у разных владельцев они могут проявлять разные свойства, — я закрыла шкатулку и присела на кровать. — Просто голова кругом. Но, как говорила героиня одной книги, я подумаю об этом завтра.
Спать хотелось ужасно, но, стоило лечь в постель, как вспомнились цитаты из книги про грозы. Магическое зрение позволило информации накрепко засесть в памяти, и я как будто наяву увидела строки. В библиотеке я лишь пробегала страницы глазами, а понять их содержание смогла только сейчас.
Иногда при подселении души из другого мира она получала не только способности хозяина тела, но и обретала новые — чаще всего разрушительные, из-за чего считалось, что подселенцы подлежат уничтожению…