Я нежно притянула ее к себе, а потом со вздохом отправилась вниз, понимая, что от расположения свекрови будет зависеть и то, как я проведу эту ночь.
Я спустилась на зов свекрови. По едва слышному шороху догадалась, что и Амалия кралась следом, прячась за огромными тыквами.
– Вот где ты опять ходишь? – презрительно скривилась старуха.
Я посмотрела на нее. Откуда столько злобы? Ведь с внуками она ласкова. Может, действительно муж пошел против ее воли, привел в дом жену-неумеху с дочкой-дикаркой?
В какой-то момент я даже посочувствовала свекрови.
До тех пор, пока она снова не начала мне выговаривать.
– Завтра приедет тетка Лита, – многозначительно сказала она, подняв указательный палец вверх, обозначая всю важность момента, – сегодня надо навести порядок, поставить тесто, замариновать мясо.
Пришлось взяться за работу, несмотря на головокружение. Отскоблив стол от жира, я вынесла во двор половики и помыла пол. Вернувшись, натерла кастрюли до блеска.
Амалия в это время начистила картошки на ужин.
Я ожидала, что спина будет ныть после генеральной уборки, но, видимо, тело было привычно к тяжелому труду. Поэтому к вечеру я чувствовала лишь легкую усталость.
К ужину вернулась свекровь. Она осталась удовлетворенной проделанной работой.
– Сходите помойтесь, а то выглядите, как две нищенки, – сказала она, презрительно поджав губы, – и вот возьми чистое платье.
Амалия весело запрыгала, увидев наряд, и потащила меня мыться. Мы пришли в жарко натопленную баню с низкими потолками. Как следует прогрелись и растерлись мочалками, сплетенными из волокон какого-то растения. Я не уставала поражаться, какой худой была девочка. Слезы наворачивались, когда я глядела на эти ножки-палочки и ручки-веточки.
Да и я сама была не лучше. На бедрах и руках синяки разной степени давности. Видимо, муженек не впервые наводил в семье порядок с помощью кулаков. К счастью, на теле Амалии я следов воспитания не обнаружила.
Чтобы вымыть волосы, пришлось сменить несколько раз воду. Нашлись даже щипцы, которыми я смогла подровнять ногти.
После того, как Амалия была вымыта и одета в чистое платье, она стала похожа на розовощекого ангелочка, которого, правда, не хватало немного откормить.
Чтобы волосы меньше пачкались, я заплела нам обеим простые косы.
Когда мы вернулись в дом, то вся семья уже поела. Нам с дочкой оставили по две картошины. Судя по остаткам свиной шкуры, остальные ели что-то мясное, но нам такие лакомства не были положены.
Дочь ни капельки не расстроилась по этому поводу и с аппетитом поела картошки с солью и маслом.
– Завтра приедет тетушка Лита? – уточнила девочка, весело болтая ногами.
Я кивнула.
– Мне нравится, когда она приезжает, – мечтательно протянула Амалия, – мне кажется, что она добрая. Она всегда привозит что-то вкусное.
Девочка с сожалением покосилась на картофельную кожуру.
– А еще она напоминает мне о том времени, когда папа был с нами, – в ее голосе послышалась грусть, – помнишь, она и тогда приезжала к нам?
Я рассеянно кивнула. Кажется, это какая-то родственница, которую очень уважают в семье.
После ужина я долго наводила порядок на кухне, оттягивая то время, когда придется идти спать и ложиться в одну постель с Антонио. Я боялась, что ночью он снова вспомнит о том, что я успела провиниться.
Амалия уже давно убежала к себе, глаза слипались, но я находила себе все новые и новые дела на кухне. Может, прямо тут и лечь?
Дверь отворилась, и вошел Антонио. Он посмотрел на меня тяжелым взглядом.
– Убираешься? – спросил он.
Я кивнула в ответ. Говорить от страха я не могла, язык словно к небу прилип. И куда только вся утренняя смелость делась?
С другой стороны вышла свекровь.
– Завтра Лита приедет, – сказала она, глядя сыну в глаза, – дай девке отдохнуть, а то она весь день крутится по хозяйству.
Антонио задумался, но затем кивнул и скрылся в супружеской спальне. Мы с его матерью остались вдвоем.
– Надеюсь на твое благоразумие, – многозначительно сказала мне женщина, – не вздумай сболтнуть лишнего. Ведь мы к тебе и дочери твой относимся, как к родным.
Я кивнула. Свекровь, удовлетворенная, скрылась в комнате внуков.
А я тихонько прошмыгнула в супружескую спальню. Муж уже раскатисто храпел.
Скинув платье и оставшись в одной сорочке, я скользнула под тяжелое одеяло.
Кажется, тетка, которую ждут в гости, имеет определенный авторитет, раз свекровь напомнила Антонио, чтобы руки не распускал.
А что, если это родственница покойного мужа или самой Дарии? Может быть, я смогу заручиться ее поддержкой и как-то намекнуть, что к нам с Амалией здесь относятся не очень хорошо?
Глава 2
С самого утра в доме было радостное оживление. Я месила тесто на пироги, свекровь варила какую-то ароматную похлебку и мариновала мясо. Антонио подготовил на улице жаровню, чем-то похожую на привычный мне мангал.
Стол накрыли с той стороны дома, что выходила на улицу, в тени старой яблони, поближе к кусту белых роз. Широкие лавки покрыли циновками, а для детей постелили цветастый ковер на лужайке, раскидали яркие подушки и игрушки принесли.
К обеду приехала повозка, запряженная парой лошадей. Правила ей крепко сбитая женщина, на вид не старше пятидесяти. Она лихо спрыгнула на землю и кинула поводья Антонио.
– А кто это тут такой сладкий! – улыбнулась она и распахнула объятия для малышни.
Дети с громким визгом бросились навстречу гостье. Она сгребла в объятия всех троих и принялась раздавать угощения и подарки. Она не делила детей и всем досталось одинаковая порция внимания и гостинцев.
После этого она расцеловала в обе щеки свекровь.
– Олимпия, чудесно выглядишь! – она протянула хозяйке дома теплую шаль.
– Лита, ты мне льстишь! С ног валюсь с такой оравой! – свекровь смущенно опустила взгляд и пряча подарок.
– А кто это такой скромный? – гостья направилась в мою сторону со свертком в руках, а я запаниковала, не зная, как к ней обратиться.
Женщина замерла, увидев у меня на лице синяк, который я безуспешно пыталась прикрыть распущенными волосами.
– Видишь, что бывает, когда девица, к труду не приспособленная, пытается по хозяйству помогать, хи-хи, – свекровь потянула тетку к столу, заодно прихватив сверток, который богатая родственница хотела вручить мне, – представляешь, вызвалась отнести корм лошадям, чтобы мужу помочь, да по дороге испугалась курицы и не заметила, как в косяк влетела.
Женщины рассмеялись, потешаясь над моей неловкостью. Я лишь стыдливо опустила взгляд вниз. И корила себя за то, что даже причитающийся мне подарок не смогла забрать.
– Говорила же я, что не справишься ты с деревенской жизнью, – обратилась гостья ко мне, – ладно, хоть Антонио взял на себя заботы о тебе, а то так бы и пропали вдвоем с Амалией!
Как хотелось бросить ей в лицо, что лучше жить с ребенком на улице, чем бояться каждую минуту за свою жизнь. Однако родственница явно считала, что наша жизнь устроена как нельзя лучше.
Антонио тем временем подал на стол мясо. Его матушка достала запотевшую бутылку и выставила на стол три бокала. Судя по тому, как загорелись глаза у муженька, это была самая вожделенная для него часть культурной программы.
Пока застолье набирало обороты и звучали тосты за чудесную мать и хозяйку дома, коей была, естественно, Олимпия Руше, я решила поесть мяса. А заодно и дочь накормить. Чтобы расти, ей нужно не одной картошкой питаться.
Да я и сама с удовольствием впилась зубами в сочное мясо. И умяв только третий кусок, я снова прислушалась к разговорам за столом.
– Смотри-ка, Антонио, как твоя женушка на мяско налегает, а ведь раньше нос воротила, – обрадовалась тетка, – никак вы скоро дорогую Олимпию внуком порадуете?!
Над столом повисло молчание.
Черт, а об этом я не подумала! Ведь я действительно могла оказаться в положении.
Муженек расплылся в пьяной улыбке и притянул меня к себе. Свекровь же хоть и улыбалась, но радости не проявила. Скорее наоборот, я буквально почувствовала опасность, исходящую от нее.
– Вот будет хорошая новость! – продолжала улыбаться гостья.
– Рано еще о чем-то говорить, – поджала губы свекровь, – лучше расскажи, какие новости в Тармии?
Тетка оживилась.
– Слыхала, что говорят про советника Его Величества Эдриана Нарта? – спросила она, заговорщицки подмигнув.
Свекровь отрицательно покачала головой. Видно было, что личная жизнь каких-то далеких от нашей глухомани советников ее мало интересует. Тетка же восприняла ответ совсем по-другому. Глаза у нее загорелись. Видно было, что сейчас она расскажет самую свежую столичную сплетню.
– Диану Ангст видели в компании ее бывшего мужа. Вся столица гудит о том, что советник Его Величества вновь сошелся с бывшей! Даже не представляю, что думает по этому поводу его невеста! – гостья рассмеялась, довольная, что первая принесла эту весть в дом.
Свекровь кивала, но эта новость, которая наверняка занимала умы всех сплетниц Тармии, была ей абсолютно неинтересна.
Антонио же был полностью поглощен общением с бутылкой, и на разговор родственниц внимания не обращал.
Когда на улице стало холодать, тетушка засобиралась домой. Свекровь дежурно предложила той остаться, но та торопилась добраться домой засветло.
На прощанье она снова чмокнула Амалию, обнялась с Олимпией и издалека помахала мне рукой. Она словно специально не допускала нашего тесного общения, боясь услышать что-то, что разрушит красивую картинку моей жизни.
Уже взобравшись в повозку, она встрепенулась, словно что-то вспомнила.
– Мне кажется, что Амалию пора отдать в обучение, – сказала она, пристально рассматривая мою дочь, которая поспешила спрятаться за мою юбку, – все же девочке уже восьмой год пошел. Я займусь этим.
Амалии уже семь? А по виду она такая крошка, что больше пяти и не дашь!
Стоило повозке Литы тронуться, дочь стащила со стола еще кусок пирога, подхватила подарки и мышкой юркнула в дом, опасаясь, что у нее отберут ее богатства.