Сама же я выбирала между мытьем и едой. Решила, что не стоит откладывать прием пищи, помыла руки, лицо и ноги, а то уж совсем черные были. Остальное уже после ужина. Все равно надо будет воду сменить, а вот желудок уже не просто просил подкрепиться, он выл от голода.
Простая похлебка, хоть и была довольно жидкой, показалась мне самым вкусным блюдом, что я ела в этом мире. У нее был вкус свободы!
К концу трапезы у Амалии уже глаза закрывались. Сытая и довольная, дочь откинулась на подушки и задремала. Такая милая!
Я бережно укрыла ее одеялом и решила отнести поднос с посудой вниз, а заодно узнать, куда вынести грязную воду. Все-таки хотелось полноценно помыться, да и постирать не мешало.
Взяв поднос, я прошла по коридору мимо более богатых комнат. Наверняка там обстановка побогаче, чем в нашей. Возможно, даже слив для воды есть, а мне мучиться приходится.
Я спустилась по лестнице. Босые ноги неслышно ступали, поэтому-то я и смогла остаться незамеченной.
На последних ступенях, пока в зале меня еще не было видно, я услышала голоса. Я бы не придала им значения, если бы не услышала свою фамилию – Мартинс. Не думаю, что она очень распространена в этом мире. Так что наверняка невидимые собеседники обсуждали меня.
Вжавшись в стену, я вся превратилась в слух. Говорили две женщины. Одна из них точно была хозяйкой заведения.
– И ты точно узнала ее? А она тебя? – грозно шипела она.
– Точно, и девчонка их, это точно. Я ж жила столько лет напротив. И Дарийку помню, когда она молодой девчонкой в дом пришла, – ответила собеседница.
– Странно, обеспеченная женщина, а как нищенка выглядит, – с сомнением сказала хозяйка, – может, случилось чего?
– Да муж-то ее помер потом, молодой совсем, – вздохнула девушка, – а потом я замуж вышла, так и не знаю, что там с ней дальше было.
Я осторожно выглянула. Собеседницей оказалась та самая служанка, что еду приносила. Я снова спряталась за угол.
– Ты вот что, дочка, давай-ка беги к ним домой. Не думаю, что они одни живут. Может, ищет их кто. Да к матери зайди, гостинцев от меня передай, да поспрошай, что и как. До утра они не уйдут, я прослежу. Вдруг беда стряслась, может, у девки с головой плохо стало, как мужа потеряла.
– Хорошо, матушка, – сказала девушка.
– Беги, я сыну передам, что отослала тебя. У матери заночуй, а то уж стемнеет скоро, – голос хозяйки заведения удивил заботой и теплотой.
Вот кому-то повезло со свекровью. Строгая с постояльцами, сноху дочкой называет. Но не время завидовать незнакомой девушке.
Я осторожно сделала пару шагов назад, а потом припустилась вверх по лестнице.
– Где мой ужин? – из номера прямо передо мной вывалился грузный мужчина и пахнул перегаром, видимо, спутав меня со служанкой.
– Готовят уже, скоро будет! – буркнула я и побежала в свою комнатушку.
Забежав к себе, я закрыла дверь на засов и задумалась о том, как бы незаметно сбежать с постоялого двора. Сердце бешено стучало.
А рядом безмятежно посапывала Амалия. Вот как мне сейчас ее будить и тащить куда-то в ночь? Да еще и сделать это незаметно для хозяйки.
Но не пройдет и пары часов, как Антонио будет здесь! А даже если сегодня он окажется не в состоянии сесть в седло, хозяйка таверны нас не отпустит.
Может, рассказать ей о той беде, что случилась с нами, и что к мужу мне никак нельзя? Хотя эта поборница семейных ценностей наверняка с радостью сдаст меня на руки Антонио, после чего будет считать себя благодетельницей.
Я была словно загнанный в ловушку зверь.
– Мамочка, что случилось? – подала голос Амалия, разбуженная моими метаниями по комнате.
Как же мне хотелось успокоить ее и уложить спать, а потом и самой прилечь рядом. Удивительно, как за пару дней я прониклась такой привязанностью к девочке.
Но не время было отдыхать. Наша жизнь снова в опасности.
– Кажется, нам придется срочно покинуть это место, – сказала я, – притом мы сделаем это тихо, как мышки. Чтобы никто нас не увидел.
Девочка оживилась. Кажется, она немного отдохнула и была готова к новым приключениям.
– Мы будем как настоящие бандитки! – радостно воскликнула она.
– Лучше шпионки! – заговорщицки подмигнула я. – А нашим первым заданием будет пробраться незаметно на улицу.
– И мы вылезем через окно! А потом украдем лошадей! – фантазию Амалии было уже не остановить.
Я снова подошла к окну, распахнула и посмотрела вниз. Если не думать о резком запахе, то можно даже видом полюбоваться. Но я здесь не для этого.
На эту сторону выходило всего одно окно – наше. Буквально в метре от карниза начиналась крыша конюшни. С виду ровная и крепкая, с небольшим уклоном. А внизу был большой стог сена. Кажется, идеально для двух беглянок.
– Давай соберем только самое необходимое, – сказала я.
Документы я все также доверила пухлощекой кукле, надеясь, что в случае встречи с недобрыми людьми, никто не станет обыскивать игрушку. Серебряные монеты были спрятаны там же, а вот деньги помельче я положила в карман передника, предварительно перевязав их куском ткани – чтобы не звенели. Туфельки и чулочки Амалии я завернула в узелок, с которым она сбежала из дома. Лазить по крышам лучше босиком, а туфельки пригодятся позже.
Свое изорванное платье, которое после стирки в холодной реке не стало выглядеть сильно лучше, я решила оставить здесь. В подарок муженьку.
– Надеюсь, удача не отвернется от нас, – сказала я и помогла Амалии перебраться через подоконник.
Сама выбралась следом и как могла, прикрыла ставни, чтобы не привлекали внимание. Не думаю, что постояльцы этой комнаты часто проветривают.
Никем не замеченные, мы почти ползком пробрались к краю крыши. Я осторожно свесилась. Не заметив никого из людей, я помогла дочери спуститься в стог сена, а следом спрыгнула сама.
Сухие стебли щекотали и кололи чувствительную кожу, и мы поспешили выбраться из укрытия.
Отряхнувшись и достав из волос сухую траву, я выглянула из конюшни. Чтобы покинуть территорию таверны, нужно пройти мимо входа и окон так, чтобы нас никто не заметил. А сделать это было практически невозможно. Видимо, чтобы никто незаметно коней не увел.
Я вздохнула. Это был мой просчет в плане, который сначала казался очень удачным.
Может, проползти под окнами? Или дождаться, когда кто-то отвлечет хозяйку?
– Девоньки, у вас беда стряслась какая? – услышала я голос позади себя и чуть не подпрыгнула от страха.
Я обернулась на голос. Оказывается, в противоположном углу возился мужичок, которого я сразу и не заметила. На вид ему было лет пятьдесят, когда-то статный, а теперь весь исхудавший, словно кто-то выпил его жизненные соки, а потом смял за ненадобностью, как коробку из-под детского напитка.
Я смотрела на мужчину во все глаза, не зная, что ответить.
– Не пугайся, я не трону, – сказал мужичок, – Героний я. Домой вот ехал, да колесо телеги повредил о камень, пришлось сюда на починку завернуть. А пока мастер возился, я в таверне обедал. Видел, как вы пришли, а хозяйка вас пускать не хотела.
Я покраснела против воли.
– Да ты не стесняйся. Тут и есть, и ночевать дорого, а хозяйка втридорога дерет. Поэтому тут на ночлег не останусь, поеду до Челна. В пригороде заночую, там таверн больше, и цены в разы ниже. Я, конечно, место попроще выбираю, не то что тут – хоромы.
Я рассмеялась.
– Чего хохочешь, веселушка? – удивился мужичок.
– Видели бы вы, дядя Героний, какой хором нам достался! Там впору мышиному королю жить, да паучьему властелину! – ответила я.
– Вот прохиндейка! – выругался мой новый знакомец. – А вы, никак, решили не задерживаться в своих царских покоях?
– У нас столько денег нет, придется в Челн пешком идти.
Мужичок удивленно округлил глаза.
– В ночь? С дитем через лес? – всплеснул руками он.
Я кивнула.
– Ну что с вами делать? – возмутился он. – Полезайте, что ли, в телегу. До Челна часа четыре пути. Хотел засветло добраться, да, видно, не судьба. Будете меня разговорами отвлекать, чтобы я не заснул.
Повторять приглашение дважды не было необходимости. Мы с Амалией залезли в старую телегу, на дне которой лежала большая охапка сена. А как лошадь Герония двинулась, так я дала команду дочери лечь на дно телеги, чтобы из окна таверны нас никто случайно не увидел.
К счастью, никто не заметил, что мы смогли сбежать. Телега мерно покачивалась и поскрипывала на одно колесо.
– Эх, плохо починил! – сокрушался Героний, поминая дурным словом трактирного мастера.
А я смотрела на тускнеющее небо, где из двух светил осталось всего одно и думала, какие испытания подготовит мне новый день. И смогла бы их пройти настоящая Дария Мартинс?
Развлекать разговорами старика Герония не пришлось, потому что он неплохо справлялся с этим сам.
Амалия сразу уснула, свернувшись клубочком на дне телеги и положив головку мне на колени. Даже тряска не мешала ей спать. А вот ко мне сон не шел, хоть я и изрядно вымоталась за этот день.
– Мы с женой живем в селе за Челном, – неторопливо рассказывал возница, – уж сорок лет скоро. Марта на соседней улице жила. Гордячка такая была, никому надежды не давала, а меня приветила. Она у меня самой красивой девушкой в окрестностях Челна была. А может, и во всем Эзахеле!
Так уютно было ехать, смотреть на сгущающиеся сумерки и слушать историю обычной человеческой жизни.
– Женились, дом решили не ставить, с ее родителями жили, – продолжал Героний, – там у нас дочь родилась, там же и.. эх!
Кажется, я задремала, и часть рассказа так и не услышала. Было неудобно. Хотя, не думаю, что рассказ о судьбе местного крестьянина мог быть более захватывающим, чем история моего появления в этом мире.
К тому моменту, как мы добрались до предместий Челна, уже совсем стемнело. Георгий довез нас до вполне приличного постоялого двора. Только рабочий люд, внутри тихо и чисто. Никаких пьяниц и барышень лёгкого поведения.