— Ох, милая, вы слишком наивны, — по-отечески улыбнулся капитан Пхимарс. — Подписывайте, обещаю, я выбил для вас прекрасные условия. Вы ни в чем не будете нуждаться.
— И что же заставит вас исполнять условия контракта, — хмыкнула я, — если я уже буду рабыней. Вы ведь сможете просто приказать забыть обо всех условиях, и все.
— Обижаете, — протянул старик. — Это же магический контракт, я же говорил. Все, что в нем указано, будет исполнено. Если, например, женщина продается в рабство для работы служанкой, ее никто не сможет перепродать в бордель, иначе контракт будет нарушен, и ошейник просто сам собой расстегнется.
— И в вашем контракте прописаны прекрасные условия, я могу вам перевести, — капитан Пхимарс взял бумагу и принялся пояснять: — вот здесь указано, что вам будет предоставляться одежда и обувь в соответствии со статусом мага, а также при вас все время будет служанка. Еще медицинская помощь, — он покосился на меня поверх листа бумаги, — быть может, вам даже сумеют вернуть способность ходить…
— Да, вполне вероятно. У меня прекрасные лекари, — важно покивал старик, — это будет стоить всего лишь еще тысячу золотых.
Я хмыкнула. Будто это не им выгодно иметь ходячую рабу, а не прикованную к инвалидному креслу. Кстати!
— А про инвалидное кресло там что-нибудь сказано? Оно мне нужно.
— Нет, но мы готовы дописать, — обрадовался старик тому, что я начала переговоры. — Ручаюсь, вам понравится у меня в гостях. Я не буду приказывать ничего выше ваших способностей.
— А зачем вам вообще нужен эмпат, если у вас такой прекрасный травник, который может любого заставить делать все, что вы захотите?
Он поморщился:
— Травник — это на крайний случай, если что-то совсем уж… уникальное продавать не хотят. Каждый раз так делать не станешь, а то больше никто работать с тобой не будет, слухи пойдут.
— А знать, что чувствует твой партнер — намного удобнее, — заметила я.
— Вот люблю умных женщин! — воскликнул он в очередной раз довольно. — Так что же, подписываем?
— Соглашайся, девочка, подлечишься, может, замуж выйдешь, детей нарожаешь…
— Замуж выйдет раба? — удивилась несказанно.
— Конечно, рабы что, не люди что ли? И за свободных выходят и за своих, долги делят пополам, вместе же освобождаются.
— А дети, рожденные рабами?..
— Свободны, разумеется! — возмутился старик. — Если сами родители их за долги свои не продадут.
Ну, да, вон как эти вот четверо полуорков. Абсолютно свободны и абсолютно послушны хозяину.
— В ошейнике ходить… — я поморщилась, как капризная барышня.
— Ну зачем же в ошейнике, — усмехнулся старик и кивнул своим слугам. Один из них выступил вперед и, сев на колени, протянул мне шкатулку, открыл крышку. Внутри на подушечке из темно-бордового бархата лежало дивной красоты золотое колье с алыми рубинами, похожими на капельки крови. — Вот какую красоту ты сможешь поносить.
— Двадцать лет, не снимая, — хмыкнула я горько.
— Развяжите ее, — велел старик своему амбалу, — она и так никуда не сбежит, — мерзко хмыкнул. — Мы, я думаю, уже готовы поговорить предметно и обсудить пункты нашего договора.
Глава 61
— Последний вопрос, — попросила я, и полуорк замер, не приближаясь, — а Дорф знает обо всей этой затее?
— Зачем тебе это? — хмыкнул Пхимарс.
— Хочу понять, насколько сильно мне следует разочаровываться в людях.
— Женщины, — протянул старик.
— Он слишком молод еще для таких дел, — поморщился Пхимарс.
— Но о контрабанде он знает, — заметила я.
— Он считает это законным заработком. В остальные детали я никого не посвящал. Этого достаточно?
— Вполне, — кивнула я. — Только я бы хотела, чтобы господин Рохеис перевел мне текст договора.
Старик поморщился, а Пхимарс поспешил предложить:
— Зачем же? Я и сам могу…
— Простите, но как-то господину Рохеису я доверяю больше, — ухмыльнулась невесело.
На миг все замерли, переглядываясь — амбалы ждали приказа старика. Тот кивнул, и Рохеиса подтащили ко мне ближе, он упал в шаге от меня на колени.
— Его не развязывать, пусть читает с листа, — велел старик, нахмурившись.
Приставленный к купцу полуорк потянулся вперед и принял договор из рук Пхимарса. Ко мне тем временем склонился второй, обнажая кинжал, чтобы разрезать веревку. Движение плечом, и разорванная веревка уже не сковывает моих движений. Я вскидываю руку к его груди, и стоящий в неустойчивой позе мужчина начинает заваливаться на меня, прикрывая своим телом. Перехватываю правой рукой его нож, чтобы не напороться, а левую вскидываю в сторону охранника Рохеиса. Он отлетает прочь, разрывая стену палатки.
Буквально чувствую, как звенит невидимая мною тетива, и пущенная лучником стрела летит в мою сторону. Миг — фонтан воды взрывает песок под нашими ногами, разрывает ковер, отбрасывает тент мокрой тряпкой, а заодно сбивает пущенную в меня стрелу.
— Пусть лучник бросит оружие, — пытаюсь перекричать шум бьющей из-под земли воды.
Только такой сильный поток по моим прикидкам мог защитить от стрел, здесь стена воды не спасла бы. Получилось. Кое-как скидываю с себя бессознательное тело полуорка, который должен был послужить второй линией обороны, если вода не спасет. Повезло, что посреди пустыни я не только настроилась на воду так хорошо, что смогла видеть ее и предметы ее содержащие, словно летучая мышь локатором, но и, пытаясь определить свое местоположение, раскинула чутье так далеко, что смогла заметить спрятавшегося за барханами лучника. Да, с магом иметь дело непросто, было бы глупо с их стороны не подстраховаться. Только вот вода есть даже здесь, только до нее сложно добраться. Пришлось потратить время, чтобы подтянуть ее через толщу камней и песка.
Люди бегают, кричат, суетятся, но лучник натягивает вновь тетиву, ожидая возможности выстрелить.
— Бросайте оружие, иначе я не поручусь за ваше здоровье! — предупреждаю снова.
— Здесь не должно быть воды! — кричит старик.
— Арина, сдавайся, тебе некуда деться! Ты не сможешь сидеть вечно в этом потоке, скоро он будет истощен! — добавляет Пхимарс решительно.
— О, здесь полно воды, — ухмыляюсь злобно, — каждый из вас — вода. — Я сжимаю руку в кулак, и Пхимарс падает на землю.
— Что ты делаешь?! Как ты это делаешь?!! — в голосе старика все больше паники.
— Всего лишь замедлила течение его крови. Кровь — это тоже вода, а… — запинаюсь, соображая, как пояснить по насыщение крови кислородом и снабжение им мозга, — без движения крови человек теряет сознание, а может и умереть. Вы были правы — нахождение здесь дурно сказывается на вашем здоровье!
Слуги отбежали прочь от старика, мечутся по пустыне, прячутся среди верблюдов, только еще один полуорк остался с ним рядом, судя по позе — готовый защищать своего хозяина. Преданный. Только вот что он может.
— Чего ты хочешь?! — кричит, собравшись с мыслями, старик.
— Пусть полуорк за холмом бросит свой лук и уходит дальше в пустыню. И второй, что рядом с вами, пусть тоже уходит.
— Чтобы ты убила меня?! — в его голосе звенит паника.
— Я могу убить вас прямо сейчас! Выполняйте! И помните, я вижу каждого в этой треклятой пустыне: кто, где и что делает. Я вижу даже змей и землероек в их норах в песке.
Старик медлит, но затем собирается с силами и все же кивает, полуорк отходит назад, и я вспоминаю об еще одном, которого отбросила от Рохеиса. Он уже начал медленно шевелиться.
— Пусть прихватят третьего, что валяется у палатки!
Полуорк без вопросов подошел к своему коллеге и, взвалив его к себе на плечо, зашагал в пустыню. Только когда они приблизились к лучнику, тот, наконец, опустил руки. Я выдохнула — очень противное чувство, когда на тебя кто-то смотрит как на мишень.
Наконец, немного ослабив контроль, сделала пасс рукой, разрезая водяными лезвиями веревки на Рохеисе, дальше он уже сам из них выпутался. В глазах его паника, но стена из воды вокруг нас его так же пугала, места было слишком мало, внутри был круг всего в пару метров в диаметре, бежать от меня ему было некуда.
— Что вы делаете? — пытаясь совладать с собой, спросил Рохеис, но голос его дрожал.
— Спасаю нас обоих, конечно, — хмыкнула я. — Это уже входит у меня в привычку, — буркнула больше про себя.
— Что теперь?! — голос старика прервал мои размышления.
Я окинула внутренним взглядом окружающее пространство. Орки ушли уже довольно далеко, от них пока нападения можно не ожидать. Слуги боязливо жались к верблюдам, те же нервничали и наоборот рвались поближе к водяному фонтану, но их не пускали.
— Мне надо подумать! — кричу в ответ старику, пытаясь потянуть время.
Старик дергается, машет руками, и пара слуг все же приближается к нему, помогают подняться и почти бегом оттаскивают подальше. Пхимарса бросили валяться на земле, даже не проверив, жив ли, но туда ему и дорога.
Старика подводят к верблюдам, и я запоздало соображаю, что они хотят сбежать. Нет уж. Резкое движение рукой, и слуги в панике разбегаются прочь от верблюдов, потому что бурдюки с водой разом взорвались мириадами брызг, обдав животных с ног до головы. Те только удивленно фыркают и отряхиваются, пытаются слизывать влагу с тел друг друга.
Поняв намек, люди больше не пытаются приближаться к животным, сгрудились неподалеку, пытаясь соорудить что-то вроде палатки для старика.
Воспользовавшись возможностью отдыха складываю ладони ковшиком, и вода с радостью соскальзывает в них. Пью с удовольствием — пресная, пусть уже и тепловатая влага. Она питает меня изнутри, оседает на моем теле брызгами, пропитывает его, обволакивает, успокаивает.
— Не хотите ли попить? — светски спрашиваю Рохеиса, формируя над ладонью водяной шарик.
— Ч-что это? — он словно завороженный пялится вверх.
Я тоже поднимаю голову — над нашими головами формируется огромный шар воды.
— Вода, — примеряю на себя роль кэпа.
— Но…
— Было бы глупо просто пролить ее на пустыню, она просто пройдет сквозь песок и исчезнет, а нам может и пригодиться.