– Что… делать?.. – с трудом вспомнив слова на халифатском, спросила у Халмира.
– Воды бы еще набрать, этот сорванец явно зверей заранее не напоил.
– Предлагаю бартер, – к нам подошел Брамлис. Когда он объяснил задачу, мы все заулыбались довольно.
Оказалось, что для меня нашлась работенка куда проще, чем таскать тяжелые ведра с водой. Дело в том, что орки по доброте душевной вчера вечером помогли людям поставить палатки, но сделали это каким-то своим своеобразным образом. Халмир, слава Богам, успел все сделать сам до того, как до нас очередь дошла. В общем, у орков и рост был выше, и силы немереные, и технологии своеобразные. Они навязали узлов где не надо, и теперь собрать палатку, не порвав, людям было затруднительно. А вот если я аккуратно подлечу и развяжу вот буквально пару-тройку завязочек на самом верху… то в обмен люди с удовольствием напоят наших верблюдов, тем более, что им и своих поить нужно.
В общем, Бранлис отправил Халмира вместе с командой с ведрами к ключу, а сам с моей помощью начал разбирать полуразваленные палатки.
– А почему они такие странные? – с трудом подобрав слова на халифатском, спросила я, кивнув в сторону уходящим.
Парень оглянулся, а потом хмыкнул:
– Безынициативные, отупевшие? – переспросил он, – это ритуал влияет. Подавляет волю, а с ней и разум тоже.
– А… ты?
– А я знал, на что шел, когда соглашался. Если знать, если осознанно согласиться принять знак племени, то так не отупеешь.
– Откуда?!
К сожалению, он предпочел притвориться, что не понял моего последнего вопроса.
Вместе мы довольно быстро разобрали палатки. Я так поняла, Бранлис взял над своими менее удачливыми соотечественниками что-то вроде шефства, хотя я не была уверена, что он не виноват в таком их состоянии. Он ведь мог им заранее сказать то, что знал сам, мог предупредить, помочь… но он промолчал, а теперь вроде как вину искупает. Или я не права? Не знаю.
В общем, вскоре все было сделано: верблюды напоены, оседланы и навьючены, люди готовы отправляться в путь.
– Ох, что бы я без ГладРиды делал! Какая она молодец: и красавица, и умница! – восхитился вернувшийся СакрКруш.
Мне захотелось возмутиться, что наши достижения были приписаны вредной орчанке, которая давно нас бросила, но Халмир на меня шикнул, так что пришлось промолчать. Большой палаточный городок тем временем разбирался и складывался, а вскоре уже на этом месте ничего не напоминало о стоянке, кроме вытоптанной круглой поляны да следов от кострищ.
Глава 19
В первое время я не могла оценить масштаб происходящего, так как видела только палаточный городок, но, пока мы двигались по степи, стало заметно то одно, то другое стадо: странные коровы с горбами и длинными загнутыми рогами; верблюды; лошади; овцы… вокруг сновали пастухи, бегали здоровенные длинноногие лохматые псы. Некоторые ребятишки, не желая сидеть в седлах с родителями или в повозках, бежали по степи рядом или забирались на собак верхом. Грозные с виду животные с огромными клыками терпели это издевательство, правда, недолго – старались вовремя сбежать.
Вообще, практически все животные у орков были непривычных габаритов, слишком крупные. Если, зная породу земных догов, их местные родственники меня не очень удивили, остальные представители фауны вызывали вопросы. Проехавшись рядом с другими орками, я отметила, что все их верблюды сантиметров на двадцать-тридцать выше моего. Сперва я думала, что это просто особенность отдельных животных, но, увидев такую толпу, поняла, что разница между приведенными от людей и местными животными действительно существенна. А едущий впереди колонны Вождь и вовсе возвышался над головами остальных всадников, потому что его верблюд был крупнее даже остальных оркских. Встречать своих воинов на берегу АрдХалиф он приезжал на более скромном животном, а тут явно выпендрился. Рядом восседал Шаман на своем белоснежном украшенном какими-то знаками, но небольшом верблюде. Между ними явно чувствовалось некоторое противостояние.
Люди старались в пути держаться вместе небольшой компактной группкой рядом с СакрКрушем. Того это, очевидно, раздражало, но он молчал и старался отвлекаться на других своих подчиненных. Однако у его отряда были свои дела: семьи, дети-жены, повозки, верблюды и прочее. Они были заняты и не могли поддерживать разговор с командиром, тому приходилось довольствоваться нашей компанией: все еще не слишком отошедших от ритуала людей, нас с Халмиром и более адекватного Бранлиса.
Я с тяжелым вздохом вынуждена была учиться местным языкам: халифатскому и оркскому. Со смыслами было легче – они как-то сами собой появлялись в моей голове, а вот произношение заставляло поломать язык и даже гортань применять. Музыкальный слух помогал осознать, что я произношу неправильно, а вот как правильно, как издать тот самый странный горловой или гнусавый звук, для которого в русском языке и буквы не было придумано – это оставалось понимать на практике. Учителя из моих спутников были аховые, их главный рецепт: просто открой рот и произнеси. Спасибо, кэп, все понятно, конечно.
Я заметила, что Бранлис, хоть и тусовался рядом, когда выдавалась возможность: СакрКруш куда-то отъезжал или на привалах – старался свалить тихонько и где-то пошнырять среди остальных орков. Так же тихо и незаметно он и возвращался, будто всегда был тут, и плавно вливался в общую беседу со своими язвительными или примеряющими комментариями. Меня терзало смутное беспокойство, связанное с этой странной личностью. Про себя я называла его Лисом, потому что замечала, что он слишком уж себе на уме, что-то мутит, разнюхивает… при этом старается выставить все так, чтобы показаться максимально полезным и втереться в доверие к СакрКрушу. Подозрительный тип.
К вечеру я была полностью вымотана, но мы все равно остановились только дойдя до определенной точки. По разговорам я поняла, что это часть специально выбранного маршрута, по которому племя путешествует ежегодно. Каждая остановка выверена и подготовлена, чтобы рядом был источник воды и какие-то еще удобства. Есть и запасные места для ночевок, и резервные пути на случай разных сценариев и изменений в погоде или в поведении животных, за которыми охотились орки – все это мне при случае рассказывал Бранлис, демонстрируя удивительные знания о местном быте. СакрКруш периодически исправлял его мрачным недовольным тоном.
Сейчас в степи была весна. Периодически проходящие дожди питали родники, которые в другое время года засыхали, достаточное количество воды давало возможность цветам и травам расцвести. О прокорме для стад можно было не беспокоиться, поэтому племена могли объявить перемирие и устроить праздник, что-то вроде всеобщей ярмарки невест, чтобы в каждое из племен привнести свежую кровь.
– В последние годы Небеса особенно щедры к оркскому племени и проливают много вод на наши земли, – рассуждал СакрКруш. – Нет голода, нет войн, дети могут расти, не зная горестей. Но многие старики полагают, что добрые дни бывают только перед темными ночами, что скоро опять придется резать скот и пить его кровь, чтобы не умереть от голода и жажды.
Меня передернуло от подобных рассуждений.
По степи мы путешествовали где-то неделю, за это время я начала довольно сносно говорить на оркском и халифатском. Бранлис даже заинтересовался тем, как легко мне даются языки и пытался узнать, нет ли у меня какого секрета, но я лишь пожимала в ответ плечами. Кажется, это логично, вообще-то попаданкам в целом знание языков положено по умолчанию, а вот мне почему-то пришло с задержкой.
Кстати, письменного языка я не понимала и даже никаких магических подсказок не получала. Бранлиса это не удивило, когда он показал мне, как пишутся некоторые слова халифатского, рисуя палочкой на песке. А вот меня возмутило. Как это так, практически все люди из моего мира умеют читать и писать, а я тут безграмотная дура получаюсь. Впрочем, у орков вообще никакой письменности не было, только символические рисунки на шкурах и собственных телах. Но даже так они умудрялись понять многое, просто глядя друг на друга. Оказалось, что каждая загогулина, каждая бусинка на фенечке – не просто так, а со значением.
К вечеру я кое-как сползла с верблюда – все же я никогда не смогу привыкнуть к этому способу передвижения без возможности размять ноги. И тут же вздрогнула от того, что ко мне неожиданно близко подошел СакрКруш.
– На, вплети это в волосы, – велел он мрачно, ссыпав мне в ладонь горсть сероватых бусин с рисунком в виде перекрещивающихся полосок, ромбиков и точек. Рисунок был коричневым и даже на вид грязным, я поморщилась.
– Зачем это? – спросила на оркском.
– Сказал вплети – значит вплети! – набычился он. – Я твой опекун, ты должна меня слушаться!
Я капризно надула губы, не собираясь позволять, чтобы какая-то гадость прикасалась к моим прекрасным волосам.
– Это знак твоей принадлежности опекуну, – влез Бранлис, подкравшийся, как всегда, незаметно.
/\/\/\
– Это знак твоей принадлежности опекуну, – влез Бранлис, подкравшийся, как всегда, незаметно.
– Принадлежности?! – еще больше рассвирепела я, что обо мне говорят, как о вещи.
– Да, что ты принадлежишь к его роду, что он будет о тебе заботиться и в случае нанесения тебе какой-то обиды отомстит.
– Завтра мы встретимся с племенем Серых Койотов, – буркнул СаркКруш. – Там никто не знает, что вождь на меня повесил такую обузу, а я не могу все время быть с вами рядом, – он бросил на меня злой взгляд. – Могут возникнуть проблемы…
Пришлось все же согласиться, но сперва я попросила Лиса отвести меня к ручью и найти кусочек мыльного корня – травы, которой тут заменяли мыло, шампунь, стиральный порошок и вообще всю бытовую химию. Моя брезгливость не позволяла нацепить на волосы что-то, что непонятно где валялось и непонятно кто это носил.
– СакрКруш был очень щедр, – подбодрил меня Бранлис, помогая с добычей мыла из корня: его следовало отбить или порезать на мелкие кусочки, чтобы выделился сок. – Вероятно, эти бусины предназначались для его сестер, но все они умерли от лихорадки еще когда он был молод.